Отправлено: 10.09.07 18:24. Заголовок: Наши любимые исторические личности

...собственно, о них и тема. Здесь можно рассказать о жизни какой-нибудь понравившейся вам реальной исторической личности, продемонстрировать ее портреты, обсудить поступки этой личности с форумчанами и пр.

На данный момент в этой теме:

Генрих II Французский
Маргарита де Валуа "королева Марго"
Мария Стюарт
Екатерина Медичи
Луиза де Лавальер
Франсуаза Атенаис де Монтеспан
Франсуаза Скаррон, маркиза Ментенон
Поль Скаррон
Конде Луи II Бурбон
Франсуа де Бофор
Изабелла Кастильская и Фердинад Арагонский
Энрике III Болезненный
Родриго Диас де Бивар (Эль Сид)
Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье
Филипп II Испанский
Иоанна I Кастильская
Кола ди Риенцо
Пьер Террайль де Баярд
Мишель Нострадамус
Елизавета I Тюдор
Екатерина Романовна Дашкова

 Отправлено: 14.09.07 19:13. Заголовок: Re:

Мишель, здорово. Спасибо! Очень интересно.:)
Про Екатерину:
Вот еще один портрет - в молодые годы (по-моему, Клуэ, но я могу ошибаться)

 Отправлено: 14.09.07 22:20. Заголовок: Re:

Мишель пишет:

цитата:

Одна из ее дочерей, Елизавета, стала третьей женой испанского короля Филиппа II,

И была там "темная" загадочная история...с сыном Филиппа II доном Карлосом, который якобы влюбился в юную свою мачеху...
Ни у кого нет более подробной информации?:))
Или...взять это на себя? Или все знают?:));))

 Отправлено: 15.09.07 12:22. Заголовок: Re:

Я продолжу, можно?
Так как моя любовь:)) - это, как все уже давное, наверное, поняли "мушкетерская трилогия", то позволю себе "перескочить" через сотню лет:))
Мои статьи (то, что удалось отрыть на просторах инета:))) - о героях того времени и для начала - фаворитках Людовика XIV.


Луиза де Лавальер



В юношеские годы пылкое чувство объединило Людовика с Луизой деЛавальер. Молодая женщина, получившая не придворное, а провинциальное воспитание, была предана королю. Она редко вмешивалась в большую политику, но весьма активно продвигала на доходные государственные посты своих родственников и друзей. Роман с Луизой де Лавальер продолжался десять лет. Молодая женщина любила Людовика искренне, не преследуя далеко идущих эгоистических целей.

Луиза де Лавальер родилась в Турени, в небогатой многодетной семье.
Религиозность и скромное, сдержанное поведение девушки привлекло к ней внимание герцогини де Сен-Реми. Луиза приходилась ей дальней родственницей, и герцогиня, желая облагодетельствовать застенчивую малышку, рекомендовала ее королеве-матери Анне Австрийской в качестве фрейлины для ее невестки, молодой королевы, испанской принцессы Марии-Терезии, славившейся своею набожностью. Королева-мать ответила благосклонно, и герцогиня де Сен-Реми пригласила Луизу в свой дом, чтобы обучить светским манерам и поведению, принятому при дворе. Луиза оказалась плохой ученицей: она была слишком простодушна и искренна, чтобы научиться той утонченной хитрости, которая была необходима, чтобы выжить при дворе и выслужиться перед сильными мира сего...
Зато в доме герцогини де Сен-Реми Луиза обрела первую в своей жизни подругу: она познакомилась с Орой де Монтале, другой бедной родственницей герцогини, тоже ожидавшей места фрейлины, — правда, в свите “младшей” невестки королевы-матери Генриэтты Английской. Луиза и Ора отличались друг от друга так же, как различались между собой принцессы, в чьих свитах им предстояло служить. Застенчивая белокурая Луиза была как лед, веселая черноволосая Ора — как пламень, но, говорят, противоположности притягиваются, к тому же они были почти одного возраста, а в доме герцогини де Сен-Реми других молодых женщин не было. Луиза привязалась к Оре со всей искренностью, на которую способно было ее любящее сердце: сестры никогда не обращали на Луизу ни малейшего внимания, а эта девушка готова была беседовать с ней часами!
И здесь же, в доме герцогини де Сен-Реми, Луиза пережила первый в своей жизни коротенький роман: в нее влюбился сын одного из соседей и даже предложил ей руку и сердце, чего Луиза никогда не ожидала. Молодые люди обменялись несколькими письмами, Луиза уже готова была принять предложение юноши... Но — отказала.

Вначале король скрывал свою связь с Лавальер, нигде вместе с ней не появлялся, а в 1663 г. она переехала во дворец. У Лавальер было двое детей от Людовика XIV. Уже в раннем детстве малышей у матери отобрали. Сын стал графом Вермандуа, адмиралом Франции, дочь - мадемуазель Нант - вышла замуж за принца Конти и рано овдовела.
Всеми делами фаворитки занимался генеральный контролер финансов Кольбер. Когда Людовик XIV находился в армии, он пересылал ему письма молодой женщины, глубоко несчастной потому, что искренне полюбила мужчину, бывшего на ее беду монархом. По поручению короля Кольбер купил для Луизы имение Вожур в Ренси в департаменте Сен-Сен-Дени. Акт о покупке датирован13 мая 1667 г. Стоимость - 800 тыс. ливров, целое состояние. Неизвестно, посещала ли когда-либо мадемуазель деЛавальер принадлежавшие ей владения, но она стала герцогиней Вожур.
Сама Луиза у Людовика XIV ничего не просила, но и от его даров не отказывалась. Она получала крупные суммы от Кольбера и тратила деньги быстро и безрассудно. Фаворитка любила драгоценные камни и скупила их в большом количестве у герцогини Мазарини.
...Ничто не вечно под луной. Уже в 1666 г. придворные стали замечать признаки охлаждения короля к "хромоножке из Тура" (Луиза с детства немного прихрамывала). Появилось новое увлечение - замужняя дама, маркиза Франсуаза де Монтеспан.
Жестокость Его Величества, казалось, была безграничной. Он поселил Луизу и Франсуазу в замке Сен-Жермен-ан-Ле в смежных апартаментах с одной входной дверью и настаивал, чтобы женщины делали вид, что поддерживают хорошие отношения: вместе обедали и гуляли в парке, играли в карты. Возвращаясь с охоты, Людовик проходил к Луизе, переодевался и, едва бросив ей несколько слов, направлялся к Монтеспан, у которой оставался весь вечер.
Людовик заставил Луизу стать крестной матерью младшей дочери Монтеспан. На следующий день после крестин брошенная фаворитка приехала к настоятельнице монастыря кармелиток в Париже на бульваре Сен-Жак с просьбой постричь ее в монахини. Но в святую обитель принимали только девушек, а не женщин со скандальной репутацией. Вновь и вновь возвращалась Луиза в слезах к настоятельнице и в конце концов своими мольбами тронула ее сердце.
Из жизни мирской 30-летняя женщина ушла в мир религии. В апреле 1674 г. она бросилась на колени перед Марией Терезией, просила и получила у нее прощение. Последнее посещение мессы. Сентиментальный монарх ударился в слезы, но он не задерживал бывшую любовницу. Выйдя из часовни, она села в карету вместе с двумя своими детьми. Родители и друзья разместились в другом экипаже. Собрались придворные. Луиза в парадном платье была изящной и привлекательной. Одни присутствовавшие плакали, говоря, что это похороны, другие - вслух восхищались молодой женщиной. Вспоминали, что 13 лет назад, день в день, Луиза приехала в Фонтенбло как придворная дама. Теперь за ней навсегда закрылись тяжелые двери монастыря. Герцогиня Вожур получила новое имя; сестра Луиза-Милосердие. У нее появился и новый постоянный адрес: монастырь кармелиток, бульвар Сен-Жак, Париж. В монашеской келье провела она 36 лет, больше половины своей жизни.

По книге "Дипломатия Людовика XIV" Ю.В. Борисова

 Отправлено: 15.09.07 12:23. Заголовок: Re:

Франсуаза Атенаис де Монтеспан



Эта королевская фаворитка, бросившая мужа, фактически царствовала при дворе. Ее гнева боялись члены семьи Людовика и самые высокопоставленные лица в королевстве. Маркиза была в курсе важнейших политических решений. К ее мнению прислушивались министры, генералы и послы. Эта хищная женщина обогащалась за счёт государственной казны. Огромные суммы тратились на содержание ее дворца под Парижем, на покупку земель и драгоценностей.

Франсуаза Монтеспан происходила из знаменитого аристократического рода Рошешуар. По своему внешнему облику она отвечала тогдашним придворным вкусам: полная, светловолосая, с голубыми глазами. Но новая фаворитка не отличалась ни аристократическими манерами, ни благородным характером. Ей, правда, нельзя было отказать в уме и наблюдательности. Но это нисколько не мешало Монтеспан быть женщиной капризной и, как говорили при дворе, язвительной, "кусающейся". Ее злого языка боялись, и не без оснований: она не щадила никого, лишь бы развлечь и заинтересовать Людовика XIV. И в то же время в Монтеспан было много детского, ребяческого. Она могла запрячь шесть мышей в изящную маленькую карету. У нее были свои козы, о которых она заботилась. Она отдавала своим забавам много внимания и, разумеется, денег.

Монтеспан отличали тщеславие, самовлюбленность. Если королеве шлейф нес ее паж, то Монтеспан - придворная герцогиня. В присутствии фаворитки даже герцогини сидели не на стульях, а на табуретах. В Версале она имела 20 комнат, а Мария Терезия - 10 вместе с комнатами для придворных дам. У фаворитки был собственный двор, ее посещали генералы, министры, послы.

Все желания фаворитки выполнялись точно и быстро. Она захотела иметь свои корабли в морях Леванта - и их построили и вооружили за государственный счет. Очередная блажь: Монтеспан понадобились медведи в саду и даже в помещении - она получила их. В одну из ночей "невоспитанные хищники" ободрали обои в комнатах дворца в Версале, и с ними пришлось расстаться. Монтеспан, любительница азартных игр, проигрывала в карты целые состояния, и король платил ее долги. Однажды под Новый год она проиграла более 600 тыс. ливров, а через три месяца еще 4 млн. ливров. Расплачивалась неизменно государственная казна.

Людовик XIV не жалел денег на свою фаворитку. Кольбер приобретал для нее дорогие серьги, браслеты, колье из бриллиантов. Недалеко от Версаля, в Кланьи, построили для Монтеспан дом, но она заявила, что такое помещение подходит только для певички из оперы. Здание сломали и построили по плану архитектора Мансара большой дворец, стоивший 28 млн. ливров. 12 января 1674 г. Людовик XIV писал Кольберу: "Мадам Монтеспан очень хотела разбить сад уже этой осенью; сделайте все необходимое, чтобы удовлетворить ее просьбу, и сообщите мне о мерах, какие вы примете для этого". Расходы на поместье маркизы составили 405 тыс. ливров. Для сравнения скажем, что в то время бюджет французского флота составлял 12,5 млн. ливров.

Не только в Кланьи, но и в Версале "султанша" (так между собой называли де Монтеспан придворные) чувствовала себя хозяйкой. "Госпожа де Монтеспан пишет мне, что Вы, Кольбер, спрашиваете ее, какие еще пожелания следует учесть в ходе строительных работ в Версале, - писал Людовик. - Вы правильно сделали, поступив таким образом. Продолжайте угождать ей всегда". И министры угождали, строились дворцы, оказывались почести. Фаворитку охранял отряд именитых дворян. От кого? От ревнивого мужа.

Маркиз де Монтеспан имел поместье поблизости от франко-испанской границы. Он был небогат и, несмотря на древность рода, не вылезал из долгов.

Когда король обратил на Монтеспан внимание, она - надо отдать ей должное - забеспокоилась и просила мужа поскорее покинуть Версаль. Маркиз не сделал этого и жестоко поплатился. Он любил жену и не хотел ее уступать никому, даже Его Величеству. Обманутый супруг устраивал Людовику сцены ревности, открыто жаловался на короля придворным. Его успокаивал даже Мольер. В комедии "Амфитрион" прославленный драматург писал: "Делить супругу с Юпитером не позорно".

Маркиз так не считал. Он вламывался в комнату жены, грозил забрать детей, которые по закону принадлежали ему, Монтеспана безвинно посадили в Бастилию. Но история была слишком скандальной и неприличной и ревнивца вскоре выпустили из грозной тюрьмы, испугавшись огласки любовной истории короля. Маркиза отправили в поместье, где он устроил "похороны" бывшей супруги.

Монтеспан собрал родных, друзей, прислугу и объявил им о кончине Франсуазы. На следующий день во дворе замка можно было увидеть странное шествие: несколько человек несли пустой гроб, обтянутый черной материей, за ним шли маркиз и двое его детей, юноши-служки со свечами в руках пели. Перед тем как войти в часовню, Монтеспан приказал открыть двери настежь с громким возгласом: "Мои рога слишком велики для узкого входа". Гроб опустили в землю и имя маркизы высекли на надгробном камне.

Маркиз Монтеспан так до конца дней своих не простил жене измены. Он отправил письмо Марии Терезии, в котором сообщил о любовной истории короля, что, разумеется, усилило ненависть Людовика XIV к маркизу. Король побаивался отвергнутого мужа и внимательно следил за его появлением в столице. 17 мая 1679 г. Его Величество писал Кольберу: "Господин Монтеспан в Париже и следовало бы наблюдать за его поведением. Этот сумасшедший способен на экстравагантные выходки". Генеральному контролеру финансов поручалось принять меры, чтобы маркиз покинул Париж "как можно быстрее".

В таких условиях развод Монтеспан, и без того противоречивший жестким традициям католической церкви, стал еще более затруднительным. Для обретения неверной супругой свободы требовалось по закону несколько лет. После многочисленных отсрочек и выполнения бесчисленных формальностей генеральный прокурор Парижского парламента принял решение о прекращении брачного союза супругов Монтеспан. Маркиз вел себя на суде достойнейшим образом, защищая интересы двоих детей, разоренных продажей имущества отца. Агенты короля вынуждены были согласиться на материальную компенсацию маркизу.

Итак, Франсуаза де Монтеспан властвовала при дворе. Она присутствовала на всех придворных церемониях, занималась вопросами этикета и моды, вершила судьбы придворных. Одним она давала состояния, звания, титулы, других - разоряла, изгоняла, подвергала опале. Политика ее интересовала мало, но государственными делами она вынуждена была заниматься. Стихией маркизы были дворцовые интриги.

Шло время и отношения Людовика с фавориткой становились все более напряженными. Монтеспан утомляла и раздражала короля своими капризами, непомерными требованиями, неуемной жаждой денег и власти. Конец многолетней связи приближался. В апреле 1675 г. произошел публичный разрыв между Франсуазой и королем. Она уехала в Париж.

Прошло несколько лет, и над Монтеспан нависла угроза обвинения в покушении на жизнь короля.

...Генерал-лейтенант парижской полиции Никола де ла Рейни неуверенной походкой вошел в кабинет государственного секретаря по военным делам Лувуа, положил перед государственным секретарем объемное досье и сказал: "Читайте!". Через несколько минут Лувуа поднял голову. Руки у него дрожали: "Мы должны предупредить короля". Собеседники посмотрели друг на друга с тревогой и страхом.

Для такой реакции были основания. Монтеспан оказалась втянутой в "дело о ядах". Расследование его началось в 1677 г. Арестовали нескольких "колдуний" и раскрыли настоящий вертеп убийц-отравителей. Замешанными в уголовной истории оказались племянницы Мазарини, графиня Суассон, герцогиня Буйон, маршал Люксембург, многие придворные, крупные чиновники. Главную преступницу Вуазен сожгли 22 февраля 1680 г. В этот день Мольер остался без зрителей: все отправились смотреть публичную казнь, ставшую редким явлением.

Перед Лувуа лежали показания Маргариты Вуазен, дочери казненной. Маргарита обвинила Монтеспан в преступных замыслах против короля. Лувуа приказал Рейни хранить досье в строжайшей тайне.

"Дело о ядах" приобрело совершенно неожиданный для Людовика XIV оборот. Дальнейшее следствие стало лично для него опасным. Поэтому Правовая палата, специально созданная для подготовки суда, была распущена в июле 1682 г. Она успела отправить на костер 36 человек.

Современные историки и юристы заново изучили документы той далекой эпохи. Многие обвинения в адрес Монтеспан отпали. У маркизы не было преступных намерений в отношении короля, не замышляла она и убийств своих соперниц. Но Франсуаза посещала Вуазен и присутствовала на ее колдовских сеансах.

Все это мы знаем теперь, в конце XX в. Но 300 лет назад французский монарх рассуждал иначе. Он был напуган и прекратил все контакты с ней. Однако она продолжала появляться в Версале.

Майским утром 1691 г. необычная сцена в Версальском дворце привлекла внимание придворных. Из окон апартаментов, занимаемых Франсуазой Монтеспан, два человека выбрасывали мебель. Охрана потребовала прекратить бесчинства. Неожиданно появился герцог Менский, сын отвергнутой фаворитки, и заявил: "Это делается по моему приказу!". Оказалось, что помещения перешли к неблагодарному отпрыску и он их освобождал таким образом.

И после разрыва с Монтеспан Людовик XIV продолжал выплачивать ей крупные суммы. Летописец двора Донжо записал в своем дневнике 12 апреля 1707 г., что Монтеспан ежегодно получала от короля 1 млн. 200 тыс. ливров. Безмерной была монаршья щедрость!

Монтеспан покинула двор в 1692 г. Последние годы жизни она провела в одиночестве, вымаливая прощение у Бога, измучила себя постами и молитвами. Во искупление грехов она носила подвязки и пояс с железными гвоздями. Ее постоянно терзал страх смерти и ада.
Монтеспан умерла в 1707 г. в возрасте 66 лет. До этого она просила мужа о прощении, хотела вернуться к нему. Но маркиз ответил, что и слышать не хочет о своей бывшей жене.
Заслуженная расплата за женское предательство, скажет читатель. Возможно. Но судьба жестоко наказала Монтеспан: она сама познакомила короля с будущей соперницей.

По книге "Дипломатия Людовика XIV" Ю.В. Борисова

 Отправлено: 15.09.07 12:24. Заголовок: Re:

Франсуаза Скаррон, маркиза Ментенон



Франсуаза д'Обиньи, вошедшая в историю под именем маркизы де Ментенон. Родилась она 27 ноября 1635 г. в городе Ниоре, в 410 километрах от Парижа, в небольшом домике на улице Пон. Дом находился поблизости от тюрьмы, где ее отец отбывал когда-то наказание за неуплату долгов.

Франсуаза была внучкой гугенота Агриппы д'Обиньи, одного из героев религиозных войн во Франции. О нем говорили: поэт и разбойник, смелая шпага и быстрое перо. Агриппа, вначале безгранично преданный Генриху IV, возненавидел короля за измену вере. Сын Агриппы - Констан, отец Франсуазы, также обладал неукротимым нравом: застав жену с любовником, он убил ее. Убийца, фальшивомонетчик, картежник, Констан наделал кучу долгов и бежал на Мартинику. Через несколько лет вернулся и опять женился. Франсуаза бьша дочерью от второго брака. Мать рано умерла. Жизнь девочки стала тяжелой. Ее крестили в католическую веру, а воспитывала ее тетя, убежденная гугенотка. Незадолго до смерти отца, который стал губернатором Мартиники, Франсуаза побывала у него на острове.

Когда возвращались во Францию, на корабле девушке стало плохо, она надолго потеряла сознание. Решили, что она умерла. Моряки уже подготовились к похоронам, но неожиданно Франсуаза стала приходить в себя. Чудо спасло будущую непризнанную королеву Франции.

Необычно складывалась ее жизнь. В 1652 г. 16 лет ее выдали замуж за 42-летнего Поля Скаррона, талантливого поэта. Франсуаза бьиа привлекательной шатенкой, с черными глазами и смуглым лицом индианки. Она обладала такими редкими для ее возраста качествами, как сдержанность и рассудительность. "Я предпочла замужество монастырю", - говорила Франсуаза. И в течение восьми лет она ухаживала за тяжело больным мужем, разделяя с ним и беды, и радости.

Поль Скаррон свой ад прожил на земле. Паралич - видимо, следствие перенесенного в детстве полиомиелита - искривил Скаррона как букву "Z": колени были прижаты к животу, голова склонена к правому плечу, руки почти не двигались, только с помощью специального приспособления он мог писать. Ночью он испытывал страшные боли. Мучения свои скрывал нечеловеческими усилиями. Иногда страдания становились нестерпимыми и больной кричал. Скаррон принимал опиум, но даже он не всегда действовал: Франсуаза нередко целыми ночами сидела около мужа, помогала его мыть, одевать, кормить. Скаррон восхищался женой. Из писем поэта видно, что он был счастлив с ней. Этих людей, таких разных, связывала общая нелегкая судьба. Поль Скаррон умер в 1660 г.

Жил Скаррон на улице Сен-Луи в доме, аренда которого обходилась недешево - 350 ливров в год. Семью посещали многие именитые люди, и в их числе маркиз Монтеспан.

Мадам Монтеспан, познакомившись с мадам Скаррон, пригласила ее в качестве воспитательницы своих детей - незаконнорожденных детей короля. Скаррон поселилась в доме на улице Вожирар.

Знакомство двух Франсуаз для одной обернулось крушением всех жизненных планов. Ментенон воспитывала детей Людовика XIV, а он приглядывался к этой серьезной, спокойной, рассудительной, воспитанной, начитанной женщине - прямой противоположности шумной, капризной, раздражительной Монтеспан, - ангельское создание так красиво говорило о Боге, о душе. Все это привлекало короля, уже основательно уставшего от бурной жизни. Он с интересом и удовольствием читал письма мадам Скаррон, повествующие о жизни детей Его Величества. Письма привлекали простотой и ясностью изложения, литературным языком, которому способная женщина научилась у своего мужа и его друзей - литераторов.

Дружеские отношения двух Франсуаз постепенно перерастали во враждебные. Мадам Скаррон пыталась предотвратить конфликт. Даже через много лет она говорила: "Мадам Монтеспан и я были самыми близкими подругами в мире". Поистине лицемерная дружба двух соперниц.

Однако Франсуаза Скаррон проявила незаурядное искусство обольщения. Года два она "героически" сопротивлялась притязаниям Людовика и уступила только тогда, когда убедилась, что король влюблен в нее. В 1678 г., когда Монтеспан вернулась с курорта Бурбон-л'Аршамбо (в 289 километрах от Парижа), где она находилась несколько месяцев, место, которое ей ранее принадлежало, уже прочно заняла соперница.

Новая фаворитка во многом повторила историю своих предшественниц. Уже в 1674 г. она появилась при дворе в качестве фрейлины Элизабеты Шарлотты. Отношения у мадам Скаррон с ее "госпожой" были прохладными. Ни славы, ни денег они вдове не принесли. Помог Франсуазе, как и другим своим избранницам в прошлом, король. На полученные от него 200 тыс. ливров она купила в 40 километрах от Версаля, в районе Шартра, имение Ментенон. Дворец в стиле ренессанса, построенный при Франциске I, был отремонтирован. Людовик XIV как-то назвал свою пассию мадам де Ментенон; под этим именем она и вошла в историю.

Перемены в жизнь Ментенон внесла смерть королевы 31 июля 1683 г. Мария Терезия умерла в возрасте 53 лет.

После смерти Марии Терезии что-то надломилось в сознании Людовика. Король, устав от развлечений, преисполнился религиозного страха, боялся небесного наказания за земные грехи. Обстановка в Версале изменилась: придворные вели себя более сдержанно и осторожно. Впрочем,нравы при дворе остались прежними, просто, опасаясь гнева короля, трусливо скрывалось то, что раньше демонстрировалось открыто и нагло.

Монарх, вдруг сделавшийся богобоязненным, решил жениться на Ментенон. Тайное бракосочетание состоялось в 1683 г. (или в 1684 г. - существуют различные версии) в часовне в Версале. Венчал рабов божьих духовник короля Лашез. Присутствовали Лувуа, архиепископ Парижа Арле де Шамваллон, первый лакей Его Величества Бонтан. Вскоре для Ментенон отвели комнаты в Версальском дворце напротив апартаментов короля. <Рисунок>Итак, Франсуаза д'Обиньи, внучка гугенота, вдова поэта, стала женой короля Франции. Но разве бывает полное, безоблачное счастье? Брак мадам Ментенон остался для всех тайной, он не был узаконен, публично не объявлен при жизни Людовика (а тем более после его смерти). Фаворитка так и осталась фавориткой. Жестоко поступил по отношению к любимой женщине король! Несмотря на все ее настояния, он не решился возвести на трон вдову несчастного Скаррона.

Тщательно скрывая свою глубокую обиду, Ментенон на всех официальных церемониях вела себя как придворная, а не королева. Казалось, она не претендовала на особое положение, жила в Версале скромнее, чем Монтеспан (она занимала четыре небольшие комнаты).

Ментенон критически относилась к придворным дамам. Она, например, писала: "Женщины нашего времени для меня непереносимы, их одежда - нескромна, их табак, их вино, их грубость, их леность - все это я не могу переносить". Столь же нелестную оценку давала она и придворным мужам: "Я вижу страсти самые различные, измены, низость, безмерные амбиции, с одной стороны, с другой - страшную зависть людей, у которых бешенство в сердце и которые думают только о том, чтобы уничтожить всех".

Что же можно сказать о самой непризнанной королеве Франции? "Мадам Ментенон была женщиной не только суровой и жесткой: все в ней подчинялось приличиям и расчету. Ее набожность была не пылкой, порывистой, как у Лавальер, а сдержанной, обдуманной. Ее щепетильность всегда была выгодной для ее материальных интересов. Не лживая, но очень осторожная; не вероломная, но всегда готовая если не пожертвовать друзьями, то, по крайней мере, покинуть их; скорее создающая видимость добра, чем творящая добро. Без воображения, без иллюзий, эта женщина превосходила других скорее рассудком, чем сердцем. Она была вооружена против всех соблазнов. Страх скомпрометировать свое доброе имя защищал ее от всех опасностей". Справедливая оценка историка Топена.

Расчет. Всегда и во всем расчет. Пожалуй, и к здоровью короля Ментенон относилась внимательно потому, что прежне всего думала о собственных интересах. Герцог и летописец эпохи Сен-Симон замечает, что она следила за каждым шагом Людовика и особенно большое значение придавала его врачам. Именно Ментенон добилась изгнания из Версаля Дакена и назначения на его место Фагона.Фагон, по словам Сен-Симона, "принадлежал к числу блестящих и сильных умов Европы; любознательный ко всем вопросам, имеющим отношение к его ремеслу, он был выдающийся ботаник, хороший химик, искусный и знающий хирург, отличный врач, замечательный практик". Высокая оценка! Но она не спасает средневековую медицину от застуженной критики.

Отношения между супругами складывались необычно. Интимная жизнь короля претерпела перемены. Франсуаза не обладала достоинствами молодости: она была на три года старше Людовика XIV. "Французский король - противоположность другим государям: у него молодые министры и старая любовница", - говорил Вильгельм Оранский. Людовик жаловался духовнику Ментенон Годе де Маре, епископу Шартра, на ее холодность.

Известный французский историк Луи Бертран писал: "Людовик XIV был разочарован. Новая супруга вступила в конфликт со всеми его вкусами, со всеми влечениями, со всем, что было свойственно его натуре. Невозможно представить себе супругов столь отличных друг от друга. У нее не было никакой женской нежности. И к тому же ее едва ли можно было считать настоящей женщиной". Бертран продолжает: "Король должен бьи жестоко страдать от недостатков своей супруги, от этой буржуазной посредственности, которая, возможно, подходила директрисе Сен-Сира (лицей для благородных девиц, созданный Ментенон. - Ю.Б.), но ни в коей мере королеве Франции. Несмотря на все, он так высоко ценил ее верность и преданность, что терпел ее до конца".

Будем справедливы: и Ментенон переносила супруга с трудом. Эгоизм Людовика XIV не знал границ. В угоду своим желаниям он не считался ни с чем и ни с кем. Ментенон, больная, с высокой температурой и головной болью, должна была посещать балы, отправляться в различные поездки вместе с двором. Она боялась сквозняков - он настежь открывал окна в любую погоду. Она любила рано ложиться спать - он работал поздно и непременно хотел даже ночью иметь собеседницу. Всегда ли Франсуаза безупречно соблюдала принципы церковной морали? У мадам Скаррон был в свое время любовник - аристократ Луи де Вилларсо. Несколько лет продолжался роман. И сейчас в замке, когда-то принадлежавшем Вилларсо, можно увидеть написанный им лично портрет обнаженной Ментенон.

Королева могла покаяться и еще в одном грехе: она, набожная и чопорная, в течение многих лет поддерживала дружеские отношения со знаменитой куртизанкой, великой блудницей Нинон де Ланкло. Эта более чем сомнительная с точки зрения религиозной морали дружба была полезной Ментенон: Нинон имела обширнейшие связи. Она была в курсе всех придворных интриг и умела хранить тайны. В салоне Нинон можно было встретить самых знаменитых людей королевства. Виделись подруги тайно и редко.

Говорят, что осознание своих грехов помогает понять и простить чужие. Ментенон, хладнокровная и самолюбивая, ничего не прощала. Она вынуждена была не замечать любовные интриги своего супруга: более 10 лет продолжалась связь Людовика XIV с Анной де Роан, рыжеволосой красавицей. Непризнанная королева мирилась с этим увлечением. Мирился и супруг де Роан, "вынужденный рогоносец" (слова Сен-Симона). Он смотрел на любовные похождения своей супруги сквозь пальцы. Причины? Более чем основательные: вся семья обогащалась за счет этой связи. Король, как всегда, был щедр.

Как ни странно, но такая ситуация устраивала Франсуазу. Обладая богатейшим жизненным опытом, она понимала, как легко потерять то исключительное положение, в котором находилась. Да и надежда официально занять место королевы ее никогда не покидала. Людовик XIV растерял свой юношеский пьи, хотя иногда еще позволял себе "мужские шалости", поэтому высоко ценил выдержку, спокойствие, такт и ум супруги.

Играла ли Ментенон политическую роль? Ответы на этот вопрос различные, иногда взаимоисключающие. Приведем некоторые из них.

Сен-Симон, упорно подвергавший критике Людовика XIV и его близких, считал Ментенон женщиной "амбициозной, ненасытной и скрытной", стремившейся все захватить, все взять в свои руки: дела государства и церкви, выбор генералов и адмиралов, назначения епископов, послов и придворных. Сен-Симон называл Ментенон интриганкой, любыми средствами добивавшейся влияния не только на короля, но и на его брата, на наследника престола, на других членов королевской семьи. Идеал Ментенон - всеобщее обожание ее персоны. "Все хорошо, если это связано с ней; все отвергается, если делается без нее. Люди, дела, назначения, правосудие, помилования, религия - все без исключения в ее руках; король и государство являются ее жертвами". Эти слова Сен-Симон дополнил выводом: "В одном только она не изменяла себе: в страсти к господству и властвованию".

А вот мнение пресловутого "центра", избегающего крайностей. Герцог де Ноай утверждал, что влияние Ментенон "было значительно меньшим, чем об этом говорили. Претензии на управление королем и государством не соответствовали ни ее характеру, ни склонностям ее разума". Такая оценка, правда, не помешала герцогу заметить, что "ее мнение всегда имело вес, ее протекция была могучей". И все же: "Трудно точно определить ту степень влияния, каким, благодаря доверию короля, обладала мадам де Ментенон". По словам герцога, ни одна из женщин, близких к Людовику XIV, и в их числе его непризнанная супруга, им не управляла и не оказывала на политику доминирующего, длительного и решающего влияния.

И, наконец, приведем оценки, признающие политическую роль неофициальной королевы.

Русский историк А.Н. Савин писал: "В последние годы царствования Людовика XIV большое влияние на государственный совет оказывала г-жа Ментенон. Государственные секретари, которые по вечерам делали доклад королю, по утрам часто забегали к маркизе, чтобы рассказать ей о важнейших делах. И эти неофициальные визиты представляли очень важную стадию в обсуждении и решении какого-либо дела" (А.Н. Савин. Век Людовика XIV. М., 1930).

Как замечал историк французской дипломатии Пикаве, "трудно отрицать" участие Ментенон в определении внутренней и внешней политики Франции. Правда, по его словам, известный вес в решении государственных дел имели все фаворитки Людовика XIV (от скромной Лавальер до правящей Ментенон). "Все политики Европы интересовались мадемуазель де Лавальер и мадам де Монтеспан так же, как и мадам де Ментенон". Точку зрения Пикаве разделяет академик Камил Руссе: "Несомненно, мадам де Ментенон была важной особой в государстве. Несомненно, ее покои стали святилищем правительства и там решалась внутренняя и внешняя политика Франции. Несомненно, из этих комнат выходили министры и армейские генералы. К сожалению, не менее несомненно, что эти генералы и министры в своем большинстве являлись посредственными людьми и политика, вырабатываемая в присутствии мадам де Ментенон, очень часто приносила результаты, достойные сожаления". Много раз повторил Руссе слово "несомненно". Он убежден в своей правоте. И имеет для этого основания.

Ментенон фактически "занимала должность" доверенного лица короля. Она была в курсе многих дел и событий, не претендуя на открытое руководство ими. Маркиза часто останавливалась на полпути не потому, что встречала непреодолимые препятствия, а из-за собственной нерешительности. Однако Ментенон умело "работала" с нужными ей людьми. После ее смерти осталось около 80 томов писем, из которых к концу XVIII в. сохранилось 40 томов. Маркиза переписывалась с известными людьми Франции - принцами, герцогами, графами, генералами и адмиралами, со многими аристократами и аристократками, оказывавшими влияние на политику страны. Она стремилась окружить себя сторонниками и друзьями. Среди них были влиятельные при дворе люди - маршал Аркур, герцоги Буффле и Вилеруа, граф Тессе. Они с помощью своей высокой покровительницы определяли назначения на высшие посты в армии, в дипломатическом ведомстве и государственном аппарате, были в курсе политических и военных событий. Разумеется, все эти люди отвечали ей взаимностью.

Среди двух правящих кланов: Лувуа и Кольберов Ментенон отдавала предпочтение последним. Это был ее твердый курс. Иногда она пересматривала в соответствии с ним собственные взгляды. Ментенон, например, писала о Сеньоле - сыне Жана Батиста Кольбера, что он "хотел захватить все должности отца и не получил ни одной. Он умен, но не умеет вести себя; обязанностям он предпочитает развлечения. Сеньоле так преувеличивал достоинства и заслуги своего отца, что убедил всех в том, что он сам не только не достоин, но и не способен его заменить".

Резко критическая оценка тем не менее не мешала Ментенон сблизиться с Сеньоле. При этом она учитывала мнение его сестер, влиятельных при дворе герцогинь Шеврез и Бовилье. 4 октября 1689 г. Сеньоле получил портфель государственного секретаря по делам флота и занял место в Государственном совете. Пост министра иностранных дел остался у семьи Кольберов: брата Кольбера Круасси сменил его сын Торси. Засилье семьи покойного генерального контролера финансов! И "тайная королева" приложила ко всем назначениям руку.

. Сеньоле умер в 1690 г. в возрасте 39 лет. Считали, что он стал жертвой собственных необузданных страстей. По протекции Ментенон государственным секретарем по делам флота был назначен граф Поншартрен, к этому времени уже занимавший пост главы финансового ведомства.

Одних Ментенон назначала, других - смещала. Но с главным своим врагом - Лувуа справиться она так и не смогла. А он энергично препятствовал обнародованию ее тайного брака. Ментенон никогда не любила этого человека. Все в нем ее отталкивало: грубое, красное лицо, его резкость и лицемерие. Она презирала Лувуа за высокомерие с низшими и пресмыкательство перед высшими.

Было еще одно обстоятельство, имевшее для Франсуазы первостепенное значение: Лувуа поддерживал Монтеспан и делал это твердо, последовательно. Именно военный министр "прикрыл" фаворитку, когда обнаружилась ее причастность к "делу о ядах". И Монтеспан оказывала поддержку Лувуа пока имела влияние на короля. У каждой из двух соперниц Франсуаз были свои друзья и свои враги.

В пику Лувуа Ментенон хвалила государственйого секретаря по иностранным делам Круасси, при каждом удобном случае расписывала королю его достоинства - сдержанность, гибкость и компетентность. В то же время она прозрачно намекала Людовику XIV, что решительность, с какой Лувуа всегда отвечал на сложнейшие вопросы, отнюдь не гарантировала от ошибок. Ментенон приводила примеры, когда государственный секретарь давал поспешные, неправильные, необоснованные пояснения.

Властного Лувуа тяготила необходимость работать с королем в присутствии молчаливой, внимательно-сосредоточенной свидетельницы. При ней приходилось читать самые секретные донесения, обсуждать планы военных кампаний, решать судьбы войны и мира. "Мое присутствие стесняет Лувуа. Я тем не менее никогда ему не противоречу. Король много раз говорил ему, что он может выражать свои мысли совершенно свободно", - писала Ментенон в одном из своих личных писем. Она не упомянула о том, что ей было неприятно каждый день видеть давящую фигуру человека из железа, который, казалось, был полностью поглощен беседой, а на самом деле не пропускал ни одного жеста, ни одного движения, ни одного слова непризнанной Королевы. Какая для нее мучительная пытка!

Интриги Ментенон не проходили бесследно. Король все враждебнее относился к военному министру. А Лувуа не замечал возраставшего недоверия Людовика XIV. Один эпизод сыграл в жизни Лувуа печальную роль. Король своим личным распоряжением переместил полк кавалерии. Через некоторое время он неожиданно узнал, что Лувуа отменил его приказ. Монарх бьет раздражен. Он не простил государственному секретарю опрометчивого шага. А тонкая и расчетливая Ментенон время от времени напоминала о своеволии Лувуа.

Военный министр явно недооценивал силу политического влияния Ментенон, хотя прочность ее положения была очевидной. Члены королевской семьи, министры, придворные через нее нередко обращались к королю. В Версальском дворце она сидела в кресле в присутствии Людовика, его сына - наследника престола, его брата, английских коронованных особ. При этом она избегала дорогих нарядов, не носила драгоценностей, одевалась со вкусом, но скромно, не по возрасту. Ее называли "дамой в черном", хотя платья черного цвета Ментенон носила редко - король этот цвет не любил. Попасть на прием к маркизе было не легче, пожалуй, чем к самому королю.

Она принимала только в назначенный день и час. Посетителям отводились считанные минуты: ни для кого не делалось исключения. Даже самые близкие к Ментенон люди - маршалы Аркур, Тиссе, Вилеруа не допускались дальше порога ее передней, переступив который она немедленно прерывала разговор. Все вопросы решались на ходу: при выезде королевы из Версаля или во время ее возвращения домой.

Утро маркизы начиналось рано и проходило в беседах с известными и неизвестными людьми. Занималась она и благотворительностью. Часто встречалась с руководителями ведомств, реже - с командующими армиями, если они хотели сообщить ей какие-нибудь сведения. Уже в 8 часов утра Ментенон направлялась к тому или иному министру, обычно к военному или финансов.

В апартаментах Ментенон Людовик XIV работал, а его супруга читала или вышивала. Присутствующие говорили громко. Ментенон делала вид, что поглощена чтением или вышиванием, но ничто не ускользало от ее внимания. Маркиза редко высказывала свое мнение. Король сам советовался с ней. Ответы всегда были сдержанные. Она никогда не проявляла заметного, видимого интереса к тому или иному событию или лицу.

Главное состояло в том, что у Ментенон имелся свой собственный метод воздействия на решение государственных дел. Маркиза заранее договаривалась по тому или иному вопросу с заинтересованным министром. Ей, как правило, не перечили. Поэтому о том или ином назначении, например, договаривались до доклада королю. Ментенон извещала министра, что она хочет с ним предварительно поговорить, и тот ждал, иногда задерживая решения и до встречи с королевой не докладывая о деле Людовику XIV. Затем министр, например, представлял королю список кандидатов на должность. Иногда сам Людовик останавливался на том, кого уже "назначила" Ментенон. В этом случае обсуждение немедленно прекращалось. Если выбор монарха падал на другого человека, не одобренного предварительно его супругой, министр предлагал рассмотреть весь список. При этом специально называлось несколько имен. Король расспрашивал докладчиков, нередко колебался, интересовался мнением Ментенон. Она улыбалась, произносила несколько слов о ком-нибудь другом, затем возвращалась к уже названному кандидату, т. е. "нужному" человеку, и дело решалось. Таким же образом Ментенон добивалась для "своих людей" наград и назначений. При ее косвенном участии решались до трех четвертей всех вопросов, рассматриваемых королем. Король не подозревал тайного сговора. Умело поставленный спектакль повторялся изо дня в день.

Вот почему при дворе придавали такое большое значение беседам Людовика XIV с его приближенными в покоях Ментенон. Фактически все министры зависели от нее. Вместе с тем с ее помощью они укрепляли свою власть.

Ментенон умело оберегала своих сторонников. В ожидании министра или после его ухода она интересовалась мнением короля о том или ином государственном деятеле, генерале или дипломате, тонко превозносила заслуги, верноподданнические чувства своих людей. Это была своеобразная круговая порука. И не дай Бог кому-то возражать маркизе или даже просто не согласиться с ней. Если министр не придерживался ее точки зрения, то она всегда и, как правило, довольно быстро добивалась его падения. Цель достигалась просто: в ход шли ложь, домыслы, наветы. Так Ментенон подорвала влияние Лувуа. Многим изощренная в интригах ханжа испортила карьеру. А они даже и не подозревали, откуда дул ветер, приносивший беды и опалу.

 Отправлено: 15.09.07 12:25. Заголовок: Re:

В одном, и очень важном для нее, вопросе маркиза столкнулась с трудностями. Государственный секретарь по иностранным делам Торси почти никогда не работал в ее апартаментах, и ей не удавалось с ним встречаться. Торси ведал не только дипломатической службой, но и почтой. Он часто приносил маркизе выдержки из писем, но она узнавала лишь то, что Людовик XIV хотел ей сообщить. Торси докладывал королю дипломатические донесения немедленно после их получения, независимо от времени. Постоянного расписания их встреч не существовало, хотя Ментенон этого усиленно добивалась, рассчитывая оказывать влияние и на внешнюю политику страны через тех, кто ею непосредственно занимался.

Торси старательно избегал "западни маркизы", доказывая, что срочность дипломатических дел исключала строго установленные часы встреч. Разумеется, Ментенон и в сфере дипломатии знала многое, но далеко не все. Она не имела возможности своевременно оказывать влияние на внешнеполитические решения в угодном ей направлении. Маркиза получала информацию только из бесед короля наедине с ней и прекрасно понимала, что знает недостаточно. Сен-Симон писал: "Именно в силу ее чрезвычайного желания вмешиваться в иностранные дела, как она вмешивалась во все остальные, и ввиду невозможности устроить так, чтобы король работал над ними у нее, она прибегла к интригам, при помощи которых сделала принцессу Дез Юрсен всемогущей в Испании, и удержала ее в таком положении вплоть до Утрехтского мира (завершившего в 1715 г. войну за испанское наследство. - Ю.Б.) через головы министра Торси и французских послов в Испании и стало быть... вопреки интересам Испании и Франции".

Политика и религия всегда были для Ментенон взаимосвязаны. Правда, искренность ее веры сомнительна. Она лишь внешне проявляла религиозное рвение, оставаясь в помыслах и в поступках мелочной, суетной, тщеславной, корыстной.

Ментенон не хотела быть официально причастной к политике преследований протестантов. Но она была в курсе подготовки к отмене Нантского эдикта, одобрила запрет на свободу совести. Герцог Ноай признает, что маркиза принимала, "может быть, чрезмерное" участие в осуществлении планов принудительного обращения гугенотов в католическую веру.

Это не мешало Ментенон неоднократно писать в своих личных письмах, что следует "завоевывать гугенотов добротой"; она, мол, сторонница торжества католицизма, но противница жестоких методов, к которым прибегал Лувуа. По мнению историка католицизма Орсибаля, супруга короля "стояла в стороне от антипротестантской кампании". Наивное утверждение, явно недооценивающее влияние Ментенон.

Борьба с "ересью" требовала воспитания дворянства в католическом духе. С этой целью Ментенон создала в 1686 г. учебное заведение для девушек из небогатых дворянских семей. Находилось оно в Сен-Сире, неподалеку от Версальского дворца. При Наполеоне в 1808 г. здесь разместилась военная школа. От учебного заведения для аристократок до школы для офицеров - такой путь прошло знаменитое здание Сен-Сира.

В институте обучалось 250 дворянок. Они здесь и жили. Все было обставлено с большим вкусом: тщательно окрашенные, сверкающие чистотой учебные классы, спальни, скромная, но удобная мебель, на стенах - географические карты.

Ментенон. проводила много времени в Сен-Сире. Она приезжала туда утром, в 6 часов, а заканчивала работу поздно вечером. Королева сама учила девиц орфографии, истории, литературе, читала специальный курс по вопросам воспитания детей. Директриса была женщиной дотошной, и на кухне она лично пробовала еду, приготовленную воспитанницам.

В Ватикане хотели превратить Сен-Сир в монастырь. Но эта идея не встретила поддержки в Версале. И папа согласился, чтобы доходы от знаменитого аббатства Сен-Дени были отданы новому учебному заведению. Людовик XIV с одобрением относился к начинанию Ментенон. Беседуя однажды с поэтами Расином и Буало, он говорил: "Не забудьте упомянуть в анналах моего царствования основание института (в Сен-Сире. - Ю.Б.)".

Однако именно Сен-Сир едва не явился причиной падения Ментенон. В качестве преподавательницы она пригласила некую мадам Гюйон, пользовавшуюся влиянием среди учениц. Гюйон проповедовала кетизм (от слова "кеютюд", что означает душевный покой) - идеи испанца Молиноса, которого инквизиция запрятала в тюрьму, мистические взгляды, согласно которым человек должен совершенствоваться, пассивно созерцая себя. Высказывания Гюйон подверг критике Жак Боссюе - "самый громкий голос христианского мира и лучший советник государей" (по словам Наполеона Бонапарта). Епископ выдвинул против Гюйон 35 пунктов обвинения. Главный: теория чистой любви и пассивного внутреннего совершенствования противоречила "моральной дисциплине церкви".

Ситуация осложнилась после вступления в борьбу на стороне Гюйон другого крупного католического деятеля архиепископа Франсуа Фенелона. Он занимал официальный пост воспитателя внука короля - герцога Бургундского. Спор двух титанов католической веры так и не был решен. Но злополучную проповедницу, которую Боссюе называл не иначе, как змеей, бросили в Бастилию. История стала известна в Риме. Папа выступил со специальным посланием (буллой). в котором осудил взгляды Гюйон. Вмешательство Рима задело Людовика XIV. Дело едва не дошло до разрыва с супругой. Победу одержал Боссюе. Ментенон тяжело переживала падение Фенелона, которого выслали в Камбре, она уважала и ценила этого человека.

После изгнания Фенелон опубликовал книгу под названием "Телемак". Замысел был остроумный. Под покровом древнегреческой старины автор изобразил французские порядки. В одной из глав, под вымышленным именем, нетрудно было узнать Людовика XIV. Он ревниво относится к своей власти, окружает себя мелкими, нечистоплотными людьми, поэтому и предвидеть будущее ни ему, ни его окружению не под силу. Фактически Фенелон критиковал режим абсолютизма, представляя его как своего рода пустыню, где бесправное население лишено всех гражданских прав. Придворная жизнь невозможна без лести; стоит только отвернуться от монарха, как льстецы попирают смельчака ногами. К таким выводам пришел осужденный в Версале и в Риме архиепископ.

Жизнь Ментенон полна противоречий. Богобоязненная женщина, вопреки католической морали, стала любовницей короля. Все знала, многое могла и вместе с тем всего боялась, скрывая свои истинные мысли и эгоистические цели. Она обвенчалась с Людовиком XIV, но так и не была официально признана королевой.

История только через 170 лет после смерти Ментенон, уже во время Французской революции, поставила ее в один ряд с членами королевской семьи, похороненными в базилике Сен-Дени в Париже: их прах одновременно бьи развеян по ветру восставшими парижанами. В этот день к основательнице Сен-Сира отнеслись как к королеве.

Слова горькие, по-человечески трагические. Слова для надгробия маркизе Франсуазе де Ментенон.

По книге "Дипломатия Людовика XIV" Ю.В. Борисова

 Отправлено: 15.09.07 15:01. Заголовок: Re:

Вот еще.
Небольшая статья про мужа мадам де Ментенон - Поля Скаррона.

СКАРРОН, ПОЛЬ (Scarron, Paul) (1610-1660), французский романист, драматург и поэт, мастер бурлеска. Родился 4 июля 1610 в Париже. Сын судейского чиновника, он в 1629 избрал карьеру священнослужителя. В 1634 переехал с отцом в Ле-Ман, где оставался до 1641. Его литературная деятельность этого периода включала участие в споре о Сиде Корнеля (1637) и написание большей части самого знаменитого его произведения - реалистического и плутовского Комического романа (Roman comique, опубл. 1651, рус. перевод 1934). Перенеся частичный паралич, Скаррон пытался найти покровителей среди влиятельных лиц города, однако бедность и болезнь вынудили его перебраться в Париж, где он прожил, если не считать недолгого пребывания в Ле-Мане в 1646, до самой смерти. Вынашивая проект создания собственного предприятия в Южной Америке, на реке Ориноко, Скаррон обрел поддержку Франсуазы д'Обинье, внучки протестантского поэта Агриппы д'Обинье (1550-1630). Отказавшись от своего намерения, они поженились 4 апреля 1652. Скаррон много писал для сцены, как правило, переделывая испанские комедии, и сочинил громадное количество "бурлескных стихов", в т.ч. травестийный пересказ Энеиды под названием Перелицованный Вергилий (Virgile travesti, 1648-1652). Неизменно веселый и остроумный, несмотря на невзгоды, Скаррон с насмешливой улыбкой взирал как на пороки своего века, так и на измены жены, которой суждено было стать знаменитой мадам де Ментенон. Умер Скаррон в Париже 7 октября 1660.

Источник: тут

А вот его портрет:

 Отправлено: 15.09.07 15:13. Заголовок: Re:

Ну и еще одна небольшая статья:)

Источник находится здесь

Конде Луи II Бурбон (1621-1686)



ИМХО, судя по портрету, у Дюма он очень хорошо описан:

" У него был ясный и глубокий взгляд, как у благородных хищных птиц. Чертами лица он тоже напоминал птицу. Орлиный нос принца Конде был прямым продолжением его плоского лба; придворные насмешники, безжалостные даже к гению, уверяли, что у наследника знаменитого дома Конде не человеческий нос, а орлиный клюв.
Его проницательный взгляд и повелительное выражение лица обыкновенно смущали тех, с кем он разговаривал, больше, чем величественная осанка или красота, если бы ими обладал победитель при Рокруа." (ВдБ - 1 том. Глава 41.

Конде Луи II Бурбон (1621-1686), принц, французский полководец. Победы, одержанные им в период Тридцатилетней войны, способствовали заключению Вестфальского мира 1648. В 1651 возглавлял «Фронду принцев».

Военную карьеру принц начал в 17 лет: знатное происхождение гарантировало ему блестящую карьеру. В 22 года принц уже командовал французскими королевскими войсками в войне с испанцами, получившей название Тридцатилетней. В той войне, 19 мая 1643 года, Конде одержал свою первую победу в сражении под городом Рокруа.

В следующем 1644 году принц встал во главе французской королевской армии, сменив на этом посту опытного виконта де Тюренна. Луи II Конде отправился командовать войсками в Германию, где баварцы готовы были начать вторжение в Эльзас.

В первый день сражения Тюренн после долгого отхода решился атаковать баварцев во фланг. Два последующих дня противники ничего не предпринимали друг против друга, ведя лишь разведку. 9 августа граф де Мерси решил отступить от Фрейбурга. Принц Конде узнал о начале отхода баварской армии своевременно и послал в преследование французскую кавалерию. Баварцы едва не разгромили ее, но подоспевший с главными силами королевский полководец обрушился на них и отбросил прочь неприятельское войско, захватив всю его артиллерию и обоз.

После этой победы французы под командованием принца Конде взяли с боя города Майнц и Филиппсбург.

В 1647 году Конде во главе французских войск отправился в поход за Пиренейские горы, в Каталонию. Хотя он сумел оккупировать эту большую провинцию Испании, здесь его постигла одна из немногих в его полководческой биографии неудач. Французы осадили город Лериду, но взять ее не смогли.

В 1648 году Конде был отозван из Католонии и отправлен в Нидерланды и Фландрию. Близ города Ланса 20 августа 1648 года произошло последнее сражение Тридцатилетней войны. Здесь французский полководец во главе 14 тысяч французов сразился с австрийцами, которыми командовал эрцгерцог Леопольд-Вильгельм.

В октябре 1648 года был заключен Вестфальский мир, по которому Испания признавала себя побежденной вместе со своими союзниками.

Став одним из популярных людей во Франции, принц оказался в самой гуще политической борьбы. В войне королевской власти с Фрондой он принял сначала сторону кардинала итальянца Джулио Мазарини и королевы Анны Австрийской регентши сына - малолетнего коронованного сына Людовика. В январе - феврале 1649 года во главе преданных ему войск Конде двинулся на столицу, захватил крепость Шарантон и овладел Парижем.

Мятежный парижский парламент распустил свою армию и заключил с королевским двором Рюэйльский мир. Кардинал Джулио Мазарини был восстановлен на посту первого министра. Королева Анна Австрийская объявила всеобщую амнистию. Но между честолюбивым и заносчивым полководцем Луи Конде и властолюбивым первым министром Франции столкновение было неизбежно.

По приказу Мазарини принц Конде был заключен в замок Венсенн, откуда через год его освободили. Кардинал приказывает арестовать также и младшего брата Конде принца Конти, его шурина Анри II Орлеанского и герцога де Лонгвиля. Руководители Фронды стали непримиримыми врагами.

Принц Конде возглавил новую Фронду, намереваясь свергнуть кардинала Мазарини и даже обратить свои немалые владения в независимое государство. Его ближайшим соратником стал младший брат принц Конти. В сентябре 1651 года Луи Конде собрал на юге страны, в городе Бордо, дворянское ополчение, подчинил себе все южные провинции и намеревался захватить столицу Франции. Под его знамена встало немало французских аристократов. Кроме того, Конде заключил союз с Испанией.

Однако его недавний соратник по Тридцатилетней войне виконт де Тюренн, защищая королевский двор от мятежника, вышел ему навстречу и разбил 5-тысячное войско инсургентов Конде в бою у Сент-Антуанских ворот Парижа. Конде удалось спастись, спрятавшись у приверженцев в самом Париже.

В 1654 году за государственную измену его во Франции заочно приговорили к смертной казни.

Теперь Конде обратил свое оружие и военное искусство против отечества. Во главе испанского войска он опустошил северные провинции Франции. Но в этой войне на долю принца редко выпадали удачи - против него воевала воспитанная и обученная им французская армия.

В августе 1654 года испанские войска под командованием Конде осадили город Аррас. Подошедшая на выручку его гарнизона армия под командованием маршала виконта де Тюренна атаковала испанцев и обратила их в бегство. Их потери составили около 30 тысяч человек. Конде с большим трудом удалось собрать остатки своих войск и отвести их к Камбре.

В июне 1656 года город Валансьенн, в котором находился испанский гарнизон, был осажден французской армией маршала де Тюренна и генерала Лаферте.

14 июня 1658 года состоялась "битва в дюнах". Близ Дюнкерка 14 тысяч испанцев под командованием дона Хуана Австрийского и принца Конде сразились с войском маршала де Тюренна примерно такой же численности. Исход сражения решил десант с английских кораблей, поддержавший французов, и фланговый удар кавалерии Тюренна, который умело воспользовался отливом.

Гражданская война закончилась в 1659 году заключением мира и укреплением королевской власти. Кардинал Мазарини помирился с принцем Луи II Конде, которому Испания решила отдать самостоятельное княжество у северной французской границы. Был отменен и заочный смертный приговор принцу за измену Франции и ее монарху Людовику XIV, который женился на Марии-Терезе, дочери испанского короля Филиппа IV. Конде был восстановлен во всех своих титулах и правах, но 8 лет оставался не у дел.

Последнюю военную кампанию в своей полководческой биографии принц Луи Конде провел в 1675 году, воюя в Эльзасе. Там ему удалось оттеснить за Рейн прославленного полководца Священной Римской империи графа Монтекукули. После гибели маршала де Тюренна и пленения другого французского маршала Франсуа де Креки, Конде принял командование их войсками.

Он был уже пожилым и страдающим ревматизмом человеком, так что ему все же пришлось отказаться от дальнейшего командования королевскими войсками. В конце 1675 года Конде подал в отставку и последние годы жизни провел в своем владении Шантильи. Скончался он в Фонтебло.

Во всех войнах, в которых участвовал принц Луи Конде, он демонстрировал прежде всего высокое тактическое искусство. Отличительной чертой прославленного французского полководца являлись его знаменитые "вдохновения". Благодаря этому он не раз побеждал противников, которые превосходили его в силах. Но Конде современники справедливо корят за то, что ради быстрого и сильного натиска он не щадил людей. Своих солдат на войне он не берег. Войска Конде на чужой территории прославились грабежами и насилием

 Отправлено: 15.09.07 15:35. Заголовок: Re:

Мишель,Señorita Flor, у меня нет слов!
Думала забежать мимоходом на форум - и села, зачиталась:)Огромный-преогромный респект! Мо-ло-дцы!
А за Скаррона отдельный персональный респект ;)

 Отправлено: 15.09.07 16:07. Заголовок: Re:

Рике, спасибо!:))

Ну и...еще одна весьма занимательная личность:))

Франсуа де Бофор - взято из свободной энциклопедии "Википедия".



Франсуа де Бурбон-Вандом, 2-й герцог де Бофор (16 января 1616 — 25 июня 1669) — внук короля Генриха IV Великого по боковой линии.
Побег герцога де Бофора из Венсенского замка послужил одним из сюжетов романа Дюма «Двадцать лет спустя»; персонаж появляется и в «Виконте де Бражелоне». Кроме того, так как тело погибшего герцога найдено не было, одна из версий гласит, что именно он был Человеком в железной маске.

С юных лет участвовал в войнах — еще в возрасте 12 лет был в экспедиции против Савойи (1628). Принимал участие в осадах Корби, Эсдена и Арраса. Следуя примеру своего отца, вступал в заговоры против кардинала Ришельё, и был вынужден провести некоторое время в изгнании, при дворе английского короля.

После смерти Людовика XIII сначала казалось, что звезда герцога взошла — регентша Анна Австрийская, питавшая к племяннику своего умершего мужа нежные чувства, перепоручила ему своих сыновей, дала ему возможность принимать решения, и т.д. Но ее чувства к Мазарини оказались сильнее, Бофор это понял, начал ревновать и попал в опалу.

В 1643 вступил в один из самых громких заговоров против Мазарини — т.н. «Заговор Высокомерных». Анна Австрийская приказала заточить в замок Венсен, откуда он сбежал в 1648 и скрылся сначала в замок Шенонсо, потом в Вандоме. Был видным лидером Фронды, был прозван парижанами «Король рынков» (Roi des Halles).

Примирился с короной в 1653 г. Король поручил ему несколько важных военных экспедиций. Был назначен гроссмейстером, шефом и главным суперинтенданом навигации. С 1662 г. командует французским флотом и бьет турок на Средиземноморье.

Герцог Бофор обладал великолепною внешностью: он был высокого роста, ловок в телесных упражнениях и неутомим; ему были присущи отвага и способность воодушевляться, но он постоянно во всем хитрил и не был правдив; его ум был тяжеловесен и неотесан; тем не менее он достаточно искусно достигал своих целей, идя напролом; в нем было много завистливости; его доблесть была велика, но нестойка; на людях он неизменно держался храбро, но в чрезвычайных обстоятельствах нередко чрезмерно берегся.
Герцогу де Бофору не дано было великих замыслов, он не шёл дальше намерений… У самого же герцога ум был скуден, тяжел и к тому же затуманен самодовольством. Он почитал себя ловким, и от этого казался плутом, так как с первого взгляда видно было, что ему недостает смысла, чтобы быть коварным. Он отличался личной храбростью, более чем это обыкновенно свойственно хвастунам — а он был им во всех отношениях — и ни чем не похвалялся так лживо, как своими любовными победами. Он говорил и мыслил, как простонародье, кумиром которого он некоторое время был….

Кроме того, отличался косноязычием, его постоянные оговорки и орфографические ошибки были предметом шуток в свете (эту фактуру с успехом использует Дюма в характеристике своего персонажа). …часто в разговоре герцог де Бофор употреблял одно слово вместо другого — об одном человеке, получившем контузию, он сказал «конфузил»; однажды, встретив г-жу Гриньян в трауре, он сказал об этом: «Я видел сегодня г-жу Гриньан, она имела очень печальный вид», но вместо lugubre (печальный), он сказал lubrique (похотливый). Поэтому и г-жа Гриньян, со своей стороны, описывая одного немецкого вельможу, заметила: «Он очень похож на герцога де Бофора, только лучше его говорит по-французски».

Никогда не был женат и потомства не оставил. Самая долгая связь, более полутора десятилетий была у него с герцогиней де Монбазон, (супругой Эркюля де Монбазона), которая помогла ему бежать из тюрьмы. Кроме того, некоторое время был любовником Анны Женевьевы де Бурбон-Конде, герцогини де Лонгвиль, сестры Великого Конде.

В марте 1665 года он возглавил небольшой флот, разгромивший равные ему по силам алжирские силы у Голетты, Тунис. В 1669 вместе с венецианцами защищал критскую Кандию (совр. Ираклион) от оттоманских турок, и без вести пропал в ночной вылазке.

С наступлением ночи герцог де Бофор с высшими офицерами направился к де Сент-Андре Монбрену, коменданту крепости. Город представлял собой кучу развалин.
Свидание между генерал-адмиралом и маркизом де Сент-Андре имело принципиальное значение, поскольку никто в Европе не мог и представить себе, в какое состояние неверные привели Кандию. Посланник, просивший помощи у Франции, утверждал, что крепость защищает гарнизон в 12 000, между тем как их оставалось едва ли 2500 человек. Пришедшая скромная помощь могла только ограничиться тем, что, засев в городе, стараться противостоять осаде. Однако честь французского флага требовала сражения, поэтому было решено начать атаку ночью с 24 на 25 июня.
В 3 часа утра Дампьер начал наступление; его солдаты нашли турецких солдат погруженными в сон, и казалось, победа близка, но, обратившись в бегство, турки подожгли несколько пороховых мин, которые взорвались в рядах наступающих. Разнесся слух, что везде подведены подкопы, что все скоро взлетит на воздух, и панический страх овладел солдатами Бофор и Навайль увидели бегство солдат, устремлявшихся с поля боя с криками «Спасайся, кто может!» — И с находившимися при них людьми попытались остановить бегущих, поражая их ударами своих шпаг и криками «Стой!», но ничто не помогало. Страх был так велик, что отступающие увлекли в бегство свежие войска.
Герцог де Бофор не мог, подобно другим, обратиться в бегство. Среди общей ретирады он собрал около себя несколько благородных людей и, подняв шпагу, сказал:
— Господа! Пойдемте, докажем всем, что есть еще во Франции люди, которые если не умеют победить, то умеют умереть!
С этими словами герцог бросился в ряды турок и тем кончилось его поприще. Никто после этого не видел де Бофора и ничего о нем не слышал — он пропал без вести.
А.Дюма "Жизнь Людовика XIV"