Отправлено: 10.09.07 18:24. Заголовок: Наши любимые исторические личности

...собственно, о них и тема. Здесь можно рассказать о жизни какой-нибудь понравившейся вам реальной исторической личности, продемонстрировать ее портреты, обсудить поступки этой личности с форумчанами и пр.

На данный момент в этой теме:

Генрих II Французский
Маргарита де Валуа "королева Марго"
Мария Стюарт
Екатерина Медичи
Луиза де Лавальер
Франсуаза Атенаис де Монтеспан
Франсуаза Скаррон, маркиза Ментенон
Поль Скаррон
Конде Луи II Бурбон
Франсуа де Бофор
Изабелла Кастильская и Фердинад Арагонский
Энрике III Болезненный
Родриго Диас де Бивар (Эль Сид)
Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье
Филипп II Испанский
Иоанна I Кастильская
Кола ди Риенцо
Пьер Террайль де Баярд
Мишель Нострадамус
Елизавета I Тюдор
Екатерина Романовна Дашкова

 Отправлено: 16.09.07 13:04. Заголовок: Re:

Предлагаю теперь перенестись из Франции в Испанию:))

Изабелла Кастильская и Фердинад Арагонский - католические короли.

19 октября 1469 года в Вальядолиде сочетались законным браком Изабелла Кастильская и Фердинанд Арагонский. Бракосочетание было тайным, так как совершилось без согласия правившего короля. Устроителями этого брака можно считать Иоанна Арагонского, отца жениха, и архиепископа Карильо. Официально объявив о нанесении визита матери, Изабелла тайком направилась в Вальядолид. Да и жениху пришлось добираться туда инкогнито, поскольку в Кастилии он был нежеланным гостем.
В чем же дело? Изабелла в то время была инфантой, т. е. дочерью умершего кастильского короля, не признаваемой своим сводным братом Генрихом наследницей престола. К тому же она носила официальный титул принцессы Астурийской. Генриха IV, короля Кастильского (1454-1474), в известность поставили только 8 сентября 1469 года, незадолго до решения его сводной сестры сочетаться браком с Фердинандом Арагонским. Это была грубая бесцеремонность, которая означала крушение всех брачных планов, лелеемых королем в отношении Изабеллы. Оппозиционная партия в Кастилии, группировавшаяся вокруг архиепископа Карильо, явно усилилась за счет принцессы и наследницы престола. Немедленно оживились противники Изабеллы и ее партии. Некоторым желательно было видеть в качестве законной наследницы Хуану, оттесняемую в сторону как внебрачного ребенка и прозванную по ее якобы родному отцу Бельтранеха (la Beitraneja). Обрученные и их сторонники поэтому должны были действовать очень оперативно.
Свита жениха прибыла в Кастилию, переодевшись безобидными купцами. Эта удивительная поездка за невестой не обошлась без опасных приключений. Так, перед воротами Ортес Бурго-де-Осма путешественников засыпали градом камней, приняв их за бродяг. И наконец 14 октября 1469 года Фердинанд благополучно добрался до Вальядолида. Там, в доме Хуана де Виверо, жених и невеста впервые встретились в присутствии Карильо. Разумеется, это было не романтическое свидание, а деловая встреча. Еще через пять дней архиепископ арильо совершил обряд венчания, без королевской пышности, в тесном кругу.
Поскольку Изабелла и Фердинанд доводились друг другу кузиной и кузеном, заключение брака требовало особого папского разрешения. Но папа Павел II (1464-1471) не рискнул его дать, так что посланник короля Иоанна вернулся ни с чем, так и не уладив дела. Однако инициаторы брака, на который возлагались такие большие надежды и в отношении которого строились великие планы, этим совершенно не смутились. Не долго думая, они сфабриковали необходимый документ в расчете получить папскую печать задним числом. Так оно, впрочем, и произошло 1 декабря 1471 года, в папство Сикста IV (1471-1484).
Почему же честолюбивая, но набожная Изабелла согласилась на свадьбу при подобных обстоятельствах? На еще не повзрослевшую принцессу строились совершенно иные брачные проекты: планировалось, между прочим, выдать тринадцатилетнюю Изабеллу за престарелого португальского короля Альфонса V. Однако брак этот так и не состоялся. Другой, нежелательный для самой Изабеллы брачный проект сорвался в 1466 году из-за скоропостижной смерти жениха, дона Педро Хирон Пачеко, гроссмейстера ордена Калатравы. После этого английский король Эдуард IV предлагал в качестве возможного супруга Изабеллы своего брата.
Не остался в стороне и французский король, тут же предложивший в качестве кандидата своего брата, Шарля Гуйенского, герцога Берри. Им всем, однако, был предпочтен арагонский принц Фердинанд (бывший на год моложе невесты). Биограф Изабеллы, Лейхт, полагает, что решающей причиной этому было представление Изабеллы о своей будущей миссии. Принцесса хотела избежать политической опеки старого и опытного супруга, а в Фердинанде она видела мужа, не способного оспорить ее право на самостоятельное правление: Изабелла хотела стать самодержавной королевой Кастилии.
Еще до свадьбы, 7 января 1469 года, Фердинанд подписал договор, по которому давал обязательство во всем тесно сотрудничать с Изабеллой, совместно с ней принимать все решения, подписывать все указы вместе с королевой и признавать законной носительницей короны только Изабеллу. Таким образом, Фердинанду Арагонскому отводилась в Кастилии роль принца-консорта.
Еще в юном возрасте в характере Изабеллы отмечали упорство, основательность и богобоязненность, но в то же время самонадеянность. Во внешности ее особо выделялись зеленовато-голубые глаза, характерные для представителей рода Трастамара. Нежный цвет лица и золотистые волосы заставляли забыть о невысоком росте и не особенно изящном телосложении. Вероятно, в ее облике было врожденное благородство и достоинство, что и привлекало к ней.
Предположительно Изабелла родилась 22 апреля 1451 года в Мадригале-ле-лас-Атлас Торрес, близ Авилы, и была третьей дочерью короля Иоанна II и его второй супруги, Изабеллы Португальской. В четырехлетнем возрасте она потеряла отца. Поэтому детство Изабелла провела в почти монашеском уединении в Аревало, в горной Кастилии, вместе с матерью и младшим братом Альфонсом. Вдовствующая королева посвятила себя общественной деятельности, призрению бедных и больных. Однако время от времени мать Изабеллы погружалась в черную меланхолию, которая в конце концов полностью овладела ею. Поскольку Изабеллу не рассматривали в качестве наследницы престола, воспитание не сопровождалось целенаправленным образованием. Жизнь протекала в спокойной, насыщенной религиозностью атмосфере. Инфанту обучали чтению, письму и хорошим манерам. Вышивка, которую она лучше всего освоила, стала для нее впоследствии любимым Отдыхом от изнурительных государственных дел. В ее образовании была масса пробелов, так что многое ей пришлось впоследствии наверстывать самой.
В 1464 году Изабеллу вызывает к своему двору в Сеговию сводный брат, король Генрих. И это в корне меняет размеренную и скромную до этого жизнь девушки Отыне она учится ориентироваться в придворной жизни и самоутверждаться. Кроме того, принцесса обнаруживает прекрасно укомплектованную библиотеку, которую оставил после себя ее отец-книголюб. Изабелла усердно штудирует произведения античной классики. Но латыни, языку дипломатии того времени, она научилась лишь в 1482 году от своих учителей: монахов-доминиканцев Диего де Деза, Паскуаля де Ампудиа и Андреса де Миранда.
Видимо, при дворе Генриха IV, отличавшегося весьма фривольными нравами, Изабелле надо было запираться в келью, чтобы не быть втянутой в безудержные оргии и опасные интриги. Полученные в юности впечатления от безнадежно деградирующей монархии, должно быть, надолго оставили глубокий след в ее памяти.
Фердинанд, родившийся 10 марта 1452 года в арагонском местечке Сое в семье Иоанна II и его второй супруги Хуаны Энрикес, дочери адмирала Кастилии, был худощав, ростом ниже Изабеллы, к тому же на год ее моложе. У него было смуглое лицо, карие глаза и черные волосы. Его довольно экзотическая внешность, по-видимому, почти магнетически притягивала к себе, и в первую очередь женский пол. Уже в отрочестве Фердинанд прослыл ловеласом. Еще до бра ка он прижил два незаконнорожденных чада, а после женитьбы к ним прибавилось еще двое. Своего побочного сына, Альфонсо Арагонского, он сделал епископом Сарагосы, а дочь, Хуану Арагонскую, выдал замуж за дона Бернардино Фернандеса де Веласко, коннетабля Кастилии. Две его другие дочери, обе названные Мариями Арагонскими, были определены в монастырь Санта-Мария-де-Грация под Мадридом.

В начале своего правления Фердинанд и Изабелла столкнулись с сопротивлением феодальной знати, которое удалось сломить после упорной борьбы с помощью союза городов (эрмандады). Реформировав финансовую систему, Фердинанд и Изабелла смогли в дальнейшем ограничить городские вольности, заложить основы системы централизованного управления Испанией. Кортесы все более утрачивали свою самостоятельность. В годы правления Изабеллы была завершена Реконкиста, снаряжены экспедиции Христофора Колумба.

Фанатичные католики Фердинанд и Изабелла покровительствовали церкви, хотя поставили её под свой контроль и провели реформу устройства церкви в Испании для повышения морального уровня духовенства. Введённая в Кастилии в 1478 инквизиция развязала руки для расправы над еретиками и иноверцами. В 1492 все иудеи, не пожелавшие креститься, были изгнаны из страны. Мусульмане покоренной Гранады насильственно были обращены в христианство. В 1496 римский папа удостоил Фердинанда и Изабеллу титула Католических королей.

 Отправлено: 20.09.07 00:14. Заголовок: Re:

Мишель, Señorita Flor, спасибо огромное!
Столько интереснейшей информации... глаза разбегаются!

 Отправлено: 20.09.07 00:20. Заголовок: Re:

Вот, в дополнение коллекции испанских королей: :) Тоже весьма интересная и колоритная личность.

ЭНРИКЕ III БОЛЕЗНЕННЫЙ

Король Кастилии в 1390--1406 гг. Сын Хуана I и Элеоноры Арагонской. Ж.: с 1393 г. Екатерина, дочь герцога Джона Ланкастера (род. 1373 г. Умер 1418 г.). Род. 1379 г. Умер 25 дек. 1406 г.

Энрике было 11 лет, когда умер его отец. Первые три года его правления были ознаменованы смутами, кровопролитными усобными войнами знати и страшными жестокостями против евреев. Отец и дед Энрике щедро раздавали грандам государственные земли. Много коронных имений было захвачено в годы его малолетства. Доходы казны упали. Существует анекдот, показывающий до какого незавидного положения дошла тогда королевская власть. Однажды, будучи в Бургосе, король захотел пообедать. В ответ ему отвечали, что обед не из чего приготовить да и некому заняться этим делом. Между тем в тот же день во дворце толедского архиепископа справлялся банкет, на котором присутствовало множество магнатов, захвативших доходные статьи королевского фиска. Король заложил свой плащ и на вырученные деньги приказал приготовить еды. Затем, переодевшись в платье слуги, он проник на званый вечер к архиепископу. На следующий день Энрике призвал к себе магнатов и спросил архиепископа, сколько королей имеется в Кастилии. "Три", -- отвечал архиепископ. "Ну а мне, -- возразил король, -- по молодости лет кажется, что их, по крайней мере, двадцать. И поэтому я хочу, чтобы отныне королем был только я один".
Энрике отличался слабым здоровьем, но он был очень умен и обладал твердой волей. Ему было всего 13 лет и 10 месяцев, когда он, созвав регентский совет, объявил себя совершеннолетним и взял управление страной в свои руки. Кортесы, собравшиеся в Мадриде, одобрили решение короля. И действительно, вскоре положение дел улучшилось. Энрике понимал, что народ, страдавший от анархии, будет поддерживать крутые меры для восстановления порядка, и стал действовать очень энергично. Он обратился к кортесам с просьбой установить алькавалу (пошлину с продажи товаров); они согласились.
Получив таким образом средства для набора войска, Энрике объявил, что конфискует все коронные имения, розданные регентами во время его несовершеннолетия, что он оставляет духовным и светским вельможам только те бывшие коронные имения, которыми они обладали при его отце. Гранды пришли в негодование, начали составлять коалицию для вооруженного сопротивления конфискации. Но Энрике принял такие энергичные меры, что подавил мятеж в самом зародыше: некоторые из восставших вельмож были разбиты или захвачены, другие покорились королю.
Могущество Кастилии стало после этого быстро восстанавливаться. Энрике предпочитал переговоры войне, но привел войска и флот в такое положение, что мог отразить любое вторжение. В 1397 г. он отбил у португальцев захваченный ими Бадахос, в 1400 г. португальский флот разрушил африканский город Тетуан, ставший прибежищем пиратов. В 1402 г. были завоеваны Канарские острова.
Затем началась грандиозная подготовка к войне против Гранадского эмирата. К несчастью, Энрике умер в том же году, не дожив до 28 лет. Кастильцы сильно печалились о его смерти, так как очень любили его. По свидетельству всех летописцев, Энрике имел благородный характер, был кроток и справедлив. Он
часто любил повторять, что высший закон для него -- это благо народа. И в самом деле, Кастилия при нем сделалась богатым и процветающим государством.

К.Рыжов. Все монархи мира. Западная Европа

 Отправлено: 20.09.07 15:35. Заголовок: Re:

Serg, muchas grasias!:))) Спасибо большое! Очень интересно!:)
Я продолжу?;))
Ну и...раз уж пошел про Испанию разговор то про эту личносить упомянуть сам Бог велел;)))
Итак...
Дон Родриго Диас де Бивар собственной персоной, он же Эль Сид

Пожалуй, ни один исторический персонаж не стал таким ярким символом трагической и победоносной истории христианской Реконкисты, как Родриго Диас де Бивар, знаменитый Сид (от араб. Sejjid – повелитель), родившийся в 1043 г. в кастильском городке Бивар близ Бургоса. Уже в юности прославившийся рыцарской доблестью, заслужил почетное прозвище Кампеадор ("воитель"). Несмотря на связи в самых высоких кругах – он был женат на племяннице христианского короля Альфонса VI – Сид в результате придворных интриг был вынужден покинуть Кастилию.

Став изгнанником, Сид с небольшим отрядом пехотинцев направился в Сарагосу. Там он поступил на службу к мусульманскому правителю мутамину и даже участвовал в сражении против христиан. Затем Сид некоторое время находился на службе у мавританского правителя Севильи. Но так как он не мог нарушить рыцарскую клятву верности, он никогда не обращал оружие против своего единственного законного сюзерена – короля Альфонса. И король вспомнил о доблести и заслугах Кампеадора, когда войска мавританских Льмаоравидов двинулись на Кастилию, стремясь покорить ее. В 1087 г. доблестный изгнанник был вновь прият на службу короля и покрыл себя славой, сражаясь за освобождение Испании от мавританского владычества.

Названия некоторх исторических мест в Маэстрасго напоминают о легендарном народном герое. В 1094 г. Сид захватил власть в Валенсии и правил ею до самой своей смерти в 1099 г. И когда вскоре после его кончины мусульмане штурмом взяли город, христиане, спасаясь бегством, унесли с собой и тело своего любимого полководца. Прах Сида и его жены Химены покоится в кафедральном соборе Бургоса.

Кафедральный собор в Бургосе



Памятник Эль Сиду в Бургосе (лилею мечту увидеть его воотчию;))) когда-нибудь:))

 Отправлено: 24.09.07 13:50. Заголовок: Re:

Думаю, про эту личность упомянуть тоже стОит:)).

Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье,

РИШЕЛЬЕ (Richelieu, Armand Jean du Plessis) (1585–1642), французский государственный деятель. Полное имя и титул – Арман Жан дю Плесси, кардинал, герцог де Ришелье, прозванный «Красным кардиналом» (l'minence Rouge). Сын Франсуа дю Плесси, сеньора де Ришелье (не принадлежавшего, впрочем, к высшей знати), который выдвинулся при Генрихе III и стал великим прево, и Сюзанны де ла Порт, дочери члена парижского паламента (высшего судебного совета). Родился 9 сентября 1585 в Париже или в замке Ришелье в провинции Пуату. До 21 года предполагалось, что Арман, младший из трех братьев, последует по стопам отца и станет военным и придворным. Но в 1606 средний брат ушел в монастырь, отказавшись от епископства в Люсоне (в 30 км к северу от Ла-Рошели), которое обычно наследовалось членами семьи Ришелье. Единственное, что могло сохранить семье контроль над епархией, это вступление юного Армана в духовное звание, что и произошло 17 апреля 1607.

Генеральные штаты 1614–1615. Несколько лет Ришелье провел в Люсоне. Возможность обратить на себя внимание представилась в 1614, когда в Париже были созваны Генеральные штаты – собрание сословий, учрежденное в Средние века и все еще изредка собиравшееся королем по тем или иным поводам. Делегаты были разделены на первое сословие (духовенство), второе сословие (светская аристократия) и третье сословие (буржуа). Молодой епископ Люсона должен был представлять духовенство родной провинции Пуату. Уже в скором времени Ришелье заметили благодаря ловкости и хитроумию, проявленным им при налаживании компромиссов с другими группами и красноречивой защите церковных привилегий от посягательств светских властей. В феврале 1615 ему было даже поручено произнести парадную речь от имени первого сословия на заключительной сессии. В следующий раз Генеральным штатам предстояло собраться лишь 175 лет спустя, накануне Французской революции.

Возвышение При дворе молодого Людовика ХIII обратили внимание на 29-летнего прелата. Наибольшее впечатление таланты Ришелье произвели на королеву-мать Марию Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя в 1614 ее сын уже достиг совершеннолетия. Назначенный духовником королевы Анны Австрийской, Ришелье вскоре добился расположения ближайшего советника Марии Кончино Кончини (известного также как маршал д'Анкр). В 1616 Ришелье вошел в королевский совет и занял пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике.

Однако в 1617 Кончини был убит группой «друзей короля». Вдохновитель этой акции герцог де Люинь начал теперь играть ведущую роль при дворе. Люинь предложил Ришелье остаться на своем посту, но тот решил последовать за королевой-матерью в Блуа, усматривая в ее расположении наилучшие гарантии на будущее. В течение семи лет, часть которых пришлось провести в изгнании, Ришелье вел активную переписку с Марией Медичи и Людовиком. За это время он написал два богословских труда – Защита основных положений католической веры и Наставления для христиан. В 1619 король разрешил Ришелье присоединиться к королеве-матери в надежде, что он окажет на нее умиротворяющее воздействие. В 1622, как часть компромисса короля с Марией, Ришелье была даровано кардинальское достоинство. Наконец, в 1624 король разрешил своей матери вернуться в Париж; прибыл туда и Ришелье, к которому Людовик продолжал относиться с недоверием. Несколькими месяцами позже, в августе, действующее правительство рухнуло, и по настоянию королевы-матери Ришелье стал «первым министром» короля – пост, на котором ему было суждено пробыть 18 лет.

Первый министр Несмотря на хрупкое здоровье, новый министр достиг своего положения благодаря сочетанию таких качеств, как терпение, хитроумие и бескомпромиссная воля к власти. Эти качества Ришелье никогда не переставал применять для собственного продвижения: в 1622 он сделался кардиналом, в 1631 – герцогом, все это время продолжая увеличивать личное состояние.

С самого начала Ришелье пришлось иметь дело со многими врагами и с ненадежными друзьями. К числу последних на первых порах относился сам Людовик. Сколько можно судить, король так никогда и не обрел симпатии к Ришелье, и все же с каждым новым поворотом событий Людовик попадал во все большую зависимость от своего блестящего служителя. Прочее же королевское семейство оставалось враждебным к Ришелье. Анна Австрийская терпеть не могла ироничного министра, который лишил ее какого-либо влияния на государственные дела. Герцог Орлеанский Гастон, единственный брат короля, плел бесчисленные заговоры с целью усиления своего влияния. Даже королева-мать, всегда отличавшаяся амбициозностью, почувствовала, что прежний ее помощник стоит у нее на пути, и вскоре стала самым серьезным его противником.

Обуздание знатиВокруг этих фигур кристаллизовались различные группировки мятежных придворных. Ришелье отвечал на все бросаемые ему вызовы с величайшим политическим мастерством и жестоко их подавлял. В 1626 центральной фигурой в интриге против кардинала стал молодой маркиз де Шале, который поплатился за это жизнью. Всего за несколько недель до своей смерти в 1642 Ришелье раскрыл последний заговор, центральными фигурами которого стали маркиз де Сан-Мар и Гастон Орлеанский. Последнего, как всегда, спасла от кары королевская кровь, но Сан-Мар был обезглавлен. В период между этими двумя заговорами наиболее драматическим испытанием прочности позиций Ришелье стал знаменитый «день одураченных» – 10 ноября 1631. В этот день король Людовик ХIII в последний раз пообещал отправить своего министра в отставку, и по всему Парижу разнеслись слухи, что королева-мать одержала победу над своим врагом. Однако Ришелье удалось добиться аудиенции короля, и к наступлению ночи все его полномочия были подтверждены, а действия санкционированы. «Одураченными» оказались те, кто поверил ложным слухам, за что и поплатились смертью либо изгнанием.

Сопротивление, проявлявшееся в иных формах, встречало не менее решительный отпор. Несмотря на свои аристократические пристрастия, Ришелье сокрушил мятежную провинциальную знать, настаивая на ее покорности королевским официальным лицам. В 1632 он добился вынесения смертного приговора за участие в мятеже герцогу де Монморанси, генерал-губернатору Лангедока и одному из самых блестящих аристократов. Ришелье запретил парламентам (высшим судебных органам в городах) подвергать сомнению конституционность королевского законодательства. На словах он прославлял папство и католическое духовенство, но по делам его было видно, что главой церкви во Франции является король.

 Отправлено: 24.09.07 13:53. Заголовок: Re:

Подавление протестантов. Другим важным источником оппозиции, сокрушенным Ришелье со свойственной ему решительностью, являлось гугенотское (протестантское) меньшинство. Примирительный Нантский эдикт Генриха IV от 1598 гарантировал гугенотам полную свободу совести и относительную свободу богослужения. Он оставлял за ними большое число укрепленных городов – в основном на юге и юго-западе Франции. Ришелье усматривал в этой полунезависимости угрозу государству, особенно во время войны. Участие, принятое гугенотами в 1627 в нападении англичан с моря на побережье Франции, послужило для правительства сигналом к началу действий. К январю 1628 была осаждена крепость Ла-Рошель – опорный пункт протестантов на берегу Бискайского залива. Ришелье взял на себя личное руководство кампанией, и в октябре непокорный город капитулировал после того, как ок. 15 тыс. его жителей умерли от голода. В 1629 Ришелье завершил религиозную войну великодушным примирением – мирным соглашением в Але, в соответствии с которым король признавал за своими подданными-протестантами все права, гарантированные им в 1598, за исключением права иметь крепости. Гугеноты проживали во Франции как официально признанное меньшинство до 1685, но после взятия Ла-Рошели их способность противостоять короне была подорвана.

Тридцатилетняя война. К концу 1620-х годов французское правительство имело возможность принимать более активное участие в международных делах, что побудило Ришелье к действиям. Ко времени прихода Ришелье к власти грандиозная (получившая название Тридцатилетней) война в Германии между католическими государями во главе с императором Священной Римской империи и союзом протестантских князей и городов была уже в полном разгаре. Дом Габсбургов, включая правящие фамилии в Испании и Австрии, больше столетия являлся главным врагом французской монархии, однако поначалу Ришелье удерживался от вмешательства в конфликт. Во-первых, союзниками Франции в таком случае должны были стать протестантские державы, поэтому кардинал и его главный советник монах ордена капуцинов отец Жозеф (прозванный, в отличие от своего шефа, l'minence grise, т.е. «Серый кардинал») понимали, что необходимо иметь ясное и законное обоснование для такого шага. Во-вторых, свободу действий вне страны долгое время сдерживала неспокойная обстановка внутри самой Франции. В-третьих, основная угроза интересам Франции исходила не со стороны австрийских Габсбургов, а от еще более могущественной испанской ветви, что побуждало французов сосредоточить внимание на Пиренеях и испанских владениях в Италии, а не на Германии.

Тем не менее Франция все же была вовлечена в войну. К концу 1620-х годов католики добились столь внушительных побед в пределах Империи, что, казалось, австрийские Габсбурги станут полными хозяевами Германии. Перед лицом угрозы господства Габсбургов в Европе Ришелье и отец Жозеф выдвинули довод, что для блага папского престола и духовного благополучия самой церкви Франция должна противостоять Испании и Австрии. Возможность принять участие в германских делах предоставилась сразу же после подавления знати и мятежных гугенотов внутри страны, поскольку на стороне лютеран собирался выступить король Швеции Густав II Адольф. Когда его армия высадилась в северной Германии (июль 1630), в Германию стали подтягиваться значительные испанские силы – чтобы оказать поддержку католикам.

Теперь Ришелье счел необходимым вмешаться, пока что косвенно. 23 января 1631 после длительных переговоров посланник Ришелье подписал с Густавом Адольфом договор в Бервальде. По этому соглашению, французский католический прелат обеспечивал шведского лютеранского короля-воителя финансовыми средствами для ведения войны против Габсбургов в размере одного миллиона ливров в год. Густав пообещал Франции, что не будет нападать на те государства католической лиги, в которых правят Габсбурги. Тем не менее весной 1632 он повернул свои войска на восток против именно такого государства – Баварии. Ришелье тщетно пытался удержать союзника. Только со смертью Густава Адольфа в битве при Люцене (16 ноября 1632) нелегкая для кардинала дилемма получила разрешение.

У Ришелье на первых порах теплилась надежда, что денежных субсидий союзникам будет достаточно для того, чтобы уберечь собственную страну от риска открытого столкновения. Но к концу 1634 оставшиеся в Германии шведские силы и их протестантские союзники были разгромлены испанскими войсками. Весной 1635 Франция формально вступила в войну – сначала против Испании, а затем, год спустя, против Священной Римской империи. Сначала французы потерпели ряд досадных поражений, однако к 1640, когда стало проявляться превосходство Франции, она начала одолевать своего главного врага – Испанию. Более того, французская дипломатия достигла успеха, вызвав антииспанское восстание в Каталонии и ее отпадение (с 1640 по 1659 Каталония находилась под властью Франции) и полномасштабную революцию в Португалии, которая покончила с правлением Габсбургов в 1640. Наконец, 19 мая 1643 при Рокруа в Арденнах армия принца де Конде добилась такой сокрушительной победы над знаменитой испанской пехотой, что это сражение принято считать концом испанского доминирования в Европе. Ришелье умер в Париже 5 декабря 1642, не дожив до триумфа в Рокруа и сломленный многочисленными болезнями.

Достижения Ришелье оказал сильнейшее влияние на ход европейской истории. Во внутренней политике он устранил всякую возможность полномасштабной гражданской войны между католиками и протестантами. Ему не удалось покончить с традицией дуэлей и интриг среди провинциальной знати и придворных, но благодаря его усилиям неповиновение короне стало считаться не привилегией, а преступлением против страны. Ришелье не вводил, как было принято утверждать, должности интендантов для проведения политики правительства на местах, однако он значительно укрепил позиции королевского совета во всех сферах управления. Организованные им торговые компании для ведения дел с заморскими территориями оказались неэффективными, но защита стратегических интересов в колониях Вест-Индии и Канады открыла новую эру в создании Французской империи.


По материалам энциклопедии Кругосвет

Еще можно прочитать вот тут: "Всемирная история в лицах"

 Отправлено: 29.12.07 08:56. Заголовок: Раз зашел в соседней..

Раз зашел в соседней теме разговор про Филиппа Второго, и коль скоро я пообещала статью - вот, пожалуйста:))
Итак

Филипп II Испанский (21.5.1527 - 13.9.1598)
отец - Карл V, император Священной Римской империи
дети - Филипп III Испанский

Детство и воспитание
Родился и вырос Филипп в Кастилии. Отец, имевший корни в Нидерландах и Бургундии, был императором Священной Римской империи и наследником габсбургских земель, а с 1516 года также королем Испании и правил, всю жизнь неутомимо путешествуя по Европе и Северной Африке. Все же из политических соображений Филипп рос в Испании. Восстание комунерос, которое Карлу пришлось подавлять в начале своего правления, ясно показало королю, что в его государстве испанские интересы требовали особого внимания. Поэтому, с видами на добрососедские отношения и возможное наследство, в 1526 году он взял в супруги Изабеллу Португальскую и оставил родившегося в следующем году престолонаследника воспитываться в Испании. Так что Филипп, первый и единственный законный наследник испанского короля Карла I, германского императора Карла V, провел детство и юность, по существу, в двух городах, Толедо и Вальядолиде, в сердце Кастилии.
До семи лет Филипп рос в кругу семьи с матерью и сестрой Марией. Отец приезжал в Испанию лишь ненадолго: в 1527-1529, 1534, 1537-1539 и 1541-1543 годы, остальное время государственные дела требовали его присутствия в Италии, Германии и прежде всего в Нидерландах. Когда умерла мать, Филиппу не было и двенадцати. В безмятежной обстановке детских лет у него развилась глубокая любовь к природе, и впоследствии на протяжении всей жизни выезды на природу, рыбалка и охота сделались для него желанной и лучшей разрядкой после тяжелых рабочих нагрузок. Филипп с детства отличался глубокой религиозностью. Любил также музыку и придавал большое значение тому, чтобы приобщить к ней и своих детей. Письма Филиппа, которому было уже за пятьдесят, из Лиссабона, где ему пришлось провести два года без своих маленьких детей, показывают его любящим отцом: он переживает за здоровье малышей, интересуется первым зубом сына и беспокоится о том, чтобы тот получил книжку с картинками для раскрашивания. Возможно, в этом сказалась теплота, которую он с избытком получил в свои детские годы.
В 1535 году для семилетнего Филиппа был создан собственный двор, состоявший примерно из 50 детей испанских дворянских фамилий. С этого двора началась для Филиппа широкая программа образования и воспитания. Император лично выбирал учителей и воспитателей, которые, между прочим, ориентировались на написанный Эразмом Роттердамским в 1516 году трактат «Воспитание христианских принцев». Главными учителями Филиппа стали Хуан Мартинес Силесео и Кристобаль Кальвет де Эстрелла, оба ученые с именем. Воспитателем к принцу был приставлен Хуан де Сунига, доверенный советник императора. Если последний руководил двором принца с суровостью, то Силесео, скорее, был мягким учителем. Под руководством наставников у Филиппа на всю жизнь развилась любовь к чтению. К моменту смерти его личная библиотека насчитывала 14 000 томов. Среди книг, которые читал Филипп, рядом с многочисленными классическими авторами, были Эразм, Дюрер, Коперник, Пикоделла Мирандола и многие другие, был даже Коран. Но в этом разностороннем и основательном образовании были упущены современные иностранные языки, что, учитывая размеры державы, впоследствии явилось ощутимым недостатком. Немецким Филипп вовсе не владел, по-итальянски и по-французски мог еще кое-как читать, но, главное, совершенно не говорил по-французски. Однажды это даже привело к конфузу: в 1555 году Филипп принимал от отца Нидерланды и после первых слов вынужден был прервать свою франкоязычную речь, которую пришлось дочитать кардиналу Гранвеллю.

Приобщение к правлению и участие в нем
К практическим делам управления Филиппа подготовило то, что с 1539 года он все чаще присутствует на заседаниях высших совещательных органов Испании, а затем, в 1543 году, отец назначает его регентом Испанского королевства, отправляясь в вооруженный поход с целью подавления восстания протестантских князей Империи. Тем не менее император пытался лично, посредством писем и специальных инструкций от 1539, 1543 и 1548 годов, наставить сына в вопросах образа жизни регента, а также управления. Карл указывал ему на большую политическую ответственность и необходимость надежд на Бога. Он призывал Филиппа к справедливости и соразмерности во всех решениях, побуждал его защищать старую веру, ни при каких обстоятельствах не допускать в свое королевство еретиков и, при необходимости, преследовать их с помощью Инквизиции. Карл разъяснял ему политическую конъюнктуру в своем государстве и в Европе, особенно настаивая при этом на том, чтобы Филипп в государственных делах не попадал в зависимость от отдельных советников и сохранял суверенитет в монарших решениях.
Годы первого регентства Филиппа (1543-1548) стали для него первой и важнейшей практикой в испанской политике. Поддерживаемый опытной верхушкой Советов, а также постоянно согласуя все вопросы с отцом, Филипп выполнял двойную функцию. С одной стороны, он действовал как ответственный регент Испанского королевства. Поэтому, соблюдая испанские интересы, Филипп в 1543 году женился на дочери португальского короля, Марии, которая, впрочем, умерла спустя два года после рождения сына, Карлоса. С другой стороны, Филипп должен был внимательно следить за действиями отца в Германии, чтобы иметь возможность мобилизовать для дорогостоящей имперской политики ресурсы Испании, особенно денежные средства. Когда в 1547 году Карлу наконец удалось одолеть протестантов в Империи, он поднялся на вершину своего могущества. Это, а также то обстоятельство, что сын его брата Фердинанда, которого прочили в императоры, симпатизировал протестантству, побудили императора к тому, что он решился готовить Филиппа на императорский престол. Сыну было велено прибыть в Германию и Нидерланды. Только в 1559 году Филиппу суждено было окончательно вернуться в Испанию, так что 1548-1559 годы стали для него прекрасной школой европейской политики. Итак, осенью 1548 года с более чем двухтысячной свитой Филипп покинул Испанию и отправился в Италию, где сделал остановки в Генуе, Милане, Мантуе и Триенте; затем, переправившись через Альпы, он посетил Мюнхен, Шпейер и Гейдельберг, затем через Люксембург достиг Брюсселя, где встретился с отцом. Путешествие сопровождалось бесконечными празднествами и пирами, в которых Филипп, достигший двадцати одного года, принимал живое участие. Тогда же, почти год, с июля 1550 по май 1551 года, присутствуя на Аугсбургском рейхстаге, он познакомился со своим дядей, королем Фердинандом I, с его сыном и наследником Максимилианом, а также с важнейшими князьями Империи. В предшествующем году Филипп объехал Нидерланды для ознакомления со страной, которую научился ценить. Впечатления, вывезенные из Нидерландов, повлияли впоследствии на архитектуру возводимых им зданий и парков в Испании, в планировке которых он принимал самое деятельное участие. Полюбилась ему и нидерландская живопись; скоро в его коллекции было 40 картин одного только Иеронима Босха. В эти годы Филипп полюбил Нидерланды, которым, впрочем, суждено было стать самым «больным местом» его правления.
В 1551 году Филипп на три года вернулся в Испанию и попытался оттуда действовать предельно самостоятельно, чтобы поддержать отца против восстания германских князей, впрочем, тщетно. Карл V и соответственно Филипп утратили власть в Империи. Королю Фердинанду I и его сыну Максимилиану удалось отстоять там свои интересы против ставшей теперь испанской линии Габсбургов. Карл в конце концов уступил своему брату австрийскую вотчину и императорство в Германии, но обеспечил своему сыну Филиппу итальянские и нидерландские владения. Последние он надеялся стратегически защитить путем женитьбы Филиппа в 1554 году на значительно старшей по возрасту королеве Марии (Тюдор) Английской. С этой целью Филиппу было передано Неаполитанское королевство, и он переселился в Лондон.
Спустя год Карл, здоровье которого пошатнулось, передал ему Нидерланды и наконец в январе 1556 года — Испанское королевство. Еще два года отец наставлял сына в письмах, пока в сентябре 1558 года Карл V не умер в избранном им самим приюте в монастыре в Сан-Иеронимо де Юсте, близ Харайса де ла Вера в Эстремадуре. Спустя два месяца скончалась жена Филиппа, Мария Тюдор. Это позволило ему в 1559 году вернуться в Испанию. Тридцатидвухлетний Филипп, благодаря невзгодам в личной жизни и пятнадцатилетнему политическому опыту в Испании и Европе, стал зрелым мужем и, как ни один другой из европейских правителей своего времени, был подготовлен для принятия на себя ответственности за судьбу мировой державы.

Самосознание, цели и работоспособность
Всю свою жизнь король Филипп оставался верен духовным ценностям и политическим целям отца. Подобно последнему, он высоко ценил этику, обладал чувством долга и большой религиозностью. Для понимания Филиппа как правителя важно, что он совершенно серьезно считал себя ответственным перед Богом за спасение душ своих подданных. Филипп видел себя королем Испанского государства, главой дома Габсбургов, а также властителем Нидерландов и императором Священной Римской империи. Высшая его цель состояла в сохранении и приумножении владений дома Габсбургов, защите их от турок, сдерживании Реформации и борьбе с реформистами путем реформы католической церкви в Европе.
Имея принципиально те же цели, что и его отец, Филипп изменил и модернизировал инструменты и методы осуществления своей политики. В противоположность Карлу V, он управлял всей своей державой, по сути, из одной постоянной резиденции; за время своего правления он только два года провел в Португалии, после того как в 1580 году ему удалось вступить на португальский трон. В отличие от отца, он также не участвовал в военных походах, предоставив это своим генералам. В 1561 году Филипп избрал своей резиденцией Мадрид, вблизи которого по его распоряжению в период с 1563 по 1586 год был возведен Эскориал — символический центр его владычества, сочетавший в себе королевскую резиденцию, монастырь и династическую усыпальницу. С переносом двора и центральных органов власти в Мадрид Филипп осуществил для Испании то, что во Франции и Англии уже было завершено. С этого момента Мадрид стал превращаться в испанскую столицу.
Стиль правления Филиппа был авторитарным и бюрократическим. Следуя советам отца, он следил за тем, чтобы не попасть в зависимость к отдельным советникам. Только немногих представителей высшей испанской аристократии, например, герцога Альбу, привлекал Филипп в центральные органы управления для решения внешнеполитических и военных вопросов. На грандов же он возлагал обязанности вице-королей и послов при европейских дворах, удаляя их, впрочем, от центров власти. Главными помощниками Филиппа в Испании были в основном ученые правоведы, часто духовного звания, получившие образование в ведущих университетах и коллежах Кастилии, в первую очередь в Саламанке и Алькала де Энарес. При выборах в Советы, и в особенности при назначении ответственных чиновников, король принимал решение после тщательных консультаций и всегда лично.
Важнейшими центральными органами власти были Советы, которые развивались в Кастилии со времени Католических монархов из Королевского совета с конца XV века и усовершенствовались Карлом V. Часть Советов обладала весьма емкими функциями, как то: Государственный совет — важнейший орган решения внешнеполитических дел всей державы; Финансовый совет, ответственный за решение финансовых вопросов; окончательно оформившийся лишь при Филиппе Военный совет. Надрегиональную компетенцию имел прежде всего созданный еще в 1483 году Совет Инквизиции, который тем самым стал важнейшим центральным органом монархии Филиппа.
Другие совещательные органы имели преимущественно региональную компетенцию, например Советы Кастилии, Арагона и заморских территорий. В 1555 году из Совета Арагона выделился в самостоятельный орган Совет Италии. Совет Португалии (1582) и Совет Нидерландов (1588) Филипп создавал при появлении нового круга задач и соответственно возникновении чрезвычайно актуальных проблем. Коллегиально организованные совещательные органы обладали административными, законодательными и судебными функциями. Это были органы власти, помогавшие королю находить решения и служившие для обмена мнениями.
Сам Филипп крайне редко принимал участие в заседаниях Советов. Как правило, совещательные органы представляли свои варианты решения письменно в форме рекомендаций. Посредником служил ответственный секретарь, также член Совета. С восьмидесятых годов таких секретарей объединили в хунту, которая превратилась в важнейший орган правления при Филиппе. Отдельные хунты, в состав которых входили представители различных ветвей власти, создавались уже в шестидесятые годы для организационного решения сложных вопросов.
Принцип работы Филиппа при общении с совещательными органами, секретарями и прочими ответственными чиновниками, работавшими на него, — «разделяй и властвуй». Советы собирались отдельно друг от друга, даже секретари и узкий круг сотрудников часто бывали не полностью информированы, хотя первый секретарь, одновременно являвшийся связующим звеном с Государственным советом, в силу своих функций мог находиться в более выгодном положении.
Король относился к своим чиновникам подозрительно и был заинтересован в поддержании напряженности между ними. Ежедневно Филипп просматривал кипы документов; его заметки на полях и поныне служат тому убедительным доказательством. Он требовал, чтобы его постоянно держали в курсе всех событий во всех частях державы. Из некоторых его писем явствует, что он засиживался за бумагами до глубокой ночи, покидая рабочий стол лишь тогда, когда чувствовал крайнюю усталость и изнурение.
Процесс принятия решений во время правления Филиппа, разумеется, был длительным и тяжким; при этом надо учитывать, что потоку новостей из широко разбросанных частей Империи приходилось проделывать огромный путь. В конце концов все информационные каналы замыкались на Филиппе. Все важные решения он желал выносить лично и только после тщательной обработки всей поступившей информации. Король был в высшей степени суверенным центром вынесения решений.
Если кто-либо из его окружения пренебрегал своими административными и служебными обязанностями, использовал свое положение для личного обогащения, препятствовал осуществлению высших политических, династических или религиозных целей короля, то Филипп без колебаний лишал его должности и удалял от двора, подчас показательно. Так, например, он уволил своих секретарей Франсиско де Эрасо и Антонио Переса и отдал их под стражу. Герцог Альба время от времени терял доверие короля и свое положение при дворе из-за своей политики в Нидерландах и самоуправства. Более того, своего тогда единственного наследника, дона Карлоса, который был психически тяжело болен и попал под подозрение в сотрудничестве с нидерландскими повстанцами в 1568 году, Филипп в конце концов изгнал. Вскоре после этого дон Карлос скончался, что спасло Филиппа и Испанию от назревавшего глубокого внутри и внешнеполитического кризиса.
Заслуживает внимания общественный резонанс, который получили эти события. У современников в Испании не было никаких сомнений в том, что решительные действия Филиппа II были вызваны государственной необходимостью и защитой династических интересов. Одновременно они дали материал для запущенной их противниками политической пропаганды, которая в виде так называемой «legenda negra» прошла по всей Европе. Отзвуки ее послужили основой для таких известных произведений немецкой литературы, как «Дон Карлос» Фридриха Шиллера, «Юность и зрелость короля Генриха IV» Генриха Манна, «Тонио Крюгер» Томаса Манна.

 Отправлено: 29.12.07 09:04. Заголовок: В процессе становлен..

Продолжение
В процессе становления бюрократической и централизованной современной системы государственного управления в державе Филиппа сохранялись сословные собрания (штаты), кортесы, объединявшие, как правило, представителей дворянства, городов и духовенства, — по-прежнему важные, традиционные и регионально ориентированные управленческие структуры Испанского королевства. Они продолжали существовать уже потому только, что распоряжались финансовыми средствами, в которых нуждался король. За свое правление Филипп двенадцать раз созывал кастильские кортесы для выколачивания денег.
На территории королевства Арагон собственные кортесы, собиравшиеся в Монсоне, представляли Арагон, Каталонию и Валенсию. Считаясь в принципе с правовым статусом штатов, Филипп, однако, как в свое время его отец, пытался сдерживать их влияние. В 1538 году Карл V признал освобождение дворянства от прямых налогов, после чего их представителей больше не приглашали на кастильские кортесы. Подобное произошло и с представительством духовенства. Поэтому когда Филипп вступил на кастильский престол, местные кортесы выступили против него только лишь в составе 36 представителей от 18 городов, а именно: Бургоса, Сории, Сеговии, Авилы, Вальядо-лида, Леона, Саламанки, Саморы, Торо, Толедо, Куэнки, Гвадалахары, Мадрида, Севильи, Кордовы, Хаэна, Мурсии и Гранады. В 1567 году Филиппу удалось добиться того, что представителей городов больше не связывали, так сказать, обязательные мандаты, но на заседаниях они могли принимать решения независимо, по своему усмотрению. Даже если власть кортесов нисколько не убавилась, влияние короля на них возросло. Путь к абсолютизму в Испании был подготовлен.
Филиппу II удалось значительно удалить высшее испанское дворянство от центров власти, высших органов управления и кортесов. Разумеется, король уважал широкую судебную и общественно-политическую компетенцию порой почти неограниченной власти дворянства, а также церкви и городов. Все же повседневная жизнь преобладающего большинства почти 8-миллионного (1590) населения Испании в значительной степени определялась местными и региональными факторами и часто пребывала в помещичьей и физической зависимости от местных господ, прежде всего грандов. Впрочем, к концу правления Филиппа II эта группа высшей аристократии, сокращенная Карлом V до 25 семей, благодаря королевским привилегиям выросла. Так, например, Филипп возвысил друзей детства, князей Эболи, ставших позднее дельными советниками, до звания грандов, и тем самым расширил королевскую клиентелу в высшем кастильском дворянстве. Основная же масса благородного сословия — около 10 процентов всего населения (это на порядок больше, чем в других европейских странах) — состояла из среднего дворянства и мелкопоместных идальго. Последние по своему имущественному положению зачастую ничем не отличались от крестьян, что карикатурно изобразил Мигель Сервантес в «Дон Кихоте».
В течение XVI века население в Испанском государстве без Португалии возросло при значительных региональных колебаниях приблизительно на 40 процентов: с 5,2 миллиона до приблизительно 8,1 миллиона. В преобладающем большинстве это были крестьяне, ремесленники и рыбаки. К началу столетия в растущих городах, превращающихся в политические, экономические и культурные центры страны, проживало 5 процентов, а к концу столетия около 20 процентов населения. Мадрид и Севилья превратились в процветающие метрополии; первый — благодаря пребыванию в нем двора и центральных органов власти, а вторая — благодаря монополии торговли с Америкой. Несомненно, во время Филиппа II города представляли собой самые динамичные элементы общественного развития в Испанском королевстве.
Внимательно следил монарх и за развитием духовенства и церкви в Испании, призывая или принуждая их к реформам. Король обладал правом выдвигать кандидатов на епископство и тем самым мог оказывать существенное влияние на церковь, нередко конфликтуя на этой почве с папой. Филипп реформировал испанскую структуру епископств, разделив Кастилию на 5 архиепископств и 30 епископств, а Арагон соответственно — на 3 архиепископства и 15 епископств. В незатронутой Реформацией Испании, вызвавшейся распространить христианство в Новом Свете, а также укрепить католическую реформу и Контрреформацию в Европе, духовенство, поддерживаемое королем Филиппом, излучало мощные импульсы к созданию мировой католической церкви.
Испанские богословы в большинстве своем положительно восприняли Триентский собор 1564 года, ставший предвестником церковного обновления. Как следствие, Филипп претворил в жизнь его решения в своем королевстве, опираясь на испанский клир, объединявший в своих рядах приблизительно 90 000 представителей белого и черного духовенства. Мотивируя свою имперскую политику служением Богу и церкви, королю к тому же удалось использовать финансовые ресурсы испанской церкви, требуя от нее все более крупных пожертвований. Принцип «государственной церковности» не оставлял никаких сомнений в главенстве светской власти и государства над церковью в Испании, которое Филипп отстаивал, даже противодействуя интересам папы.

Внешняя политика и политика в Нидерландах
Политику Филиппа в значительной мере определяли религиозные убеждения, которые находились в постоянном взаимодействии и пересекались с государственными и властно-политическими, а также династическими интересами. Эти три взаимно переплетающиеся комплекса мотивов, по сути, определяли как внутреннюю, так и внешнюю политику короля. Империя Филиппа могла добиться впечатляющего превосходства, если надо было сконцентрировать ресурсы ее широких просторов против одного врага, но мощи Испании явно не хватало, если против Филиппа одновременно направляли свои силы несколько врагов, таких как Англия, Франция, восставшие Нидерланды, протестанты в Германии и турки. Поэтому для его внешней политики характерным было стремление как можно дальше развести потенциальных противников и зоны конфликтов. Отчасти это Филиппу II удавалось: в 1557 году он одержал важную военную победу над Францией, заключил в 1559 году Като-Камбресийский мир и на долгое время избавился от серьезного соперника, которого в последующие десятилетия к тому же лихорадили внутренние кризисы. Так Испания Филиппа смогла подняться до положения гегемона в Европе, которое утратила лишь в ходе Тридцатилетней войны. Мир 1559 года был скреплен третьим браком Филиппа — с Изабеллой Валуа Французской.
Важным направлением внешней политики Филиппа являлись отношения с австрийскими Габсбургами, в которых, несмотря на некоторые разногласия, прежде всего в итальянской и германской политике, все же преобладали элементы сотрудничества. Этой цели послужил и четвертый брак Филиппа в 1570 году с дочерью императора Максимилиана II, Анной Австрийской, который прежде всего должен был гарантировать, что при наследовании владения в Испании и Империи останутся в руках Габсбургов, так как у Филиппа все еще не было наследников. Поэтому с 1564 по 1571 год король воспитывал при своем дворе двух сыновей Максимилиана II — Эрнста и будущего императора Рудольфа II. Однако за десять лет брака Анна родила пять детей; сначала одна за другой появились на свет четыре девочки, и только потом столь долгожданный для Филиппа наследник.
Взаимодействие с австрийскими родственниками облегчило в первую очередь борьбу с турками, создав, однако, опасность войны на два фронта: в Юго-Восточной Европе и на Средиземном море. Выдающимся историческим событием стала победа Филиппа в союзе с папой и Венецией над турками в морской битве у Лепанто в 1571 году, которая, впрочем, не ликвидировала османскую угрозу. При поддержке императора Рудольфа II Филиппу удалось добиться важного успеха в Империи, когда его войска вмешались в спор об архиепископстве Кельнском и тем самым в 1583 году окончательно обеспечили закрепление на этом важном фланге Нидерландов католиков Виттельсбахов.
Величайшим внешнеполитическим успехом Филиппа было вступление в 1580 году на португальский трон. Тесные, бесконфликтные отношения с Португалией лежали в основе имперской политики Карла V и Филиппа II. Этому служили оба брака с португальскими принцессами. После смерти в 1578 году короля Себастьяна Португальского семейные связи послужили законной основой для испанских притязаний на наследование престола в этой стране, в скором времени удовлетворенные Филиппом силой оружия. Теперь он стал королем всего Иберийского полуострова, но, что еще важнее, — обширных португальских владений, прежде всего в Африке, а также в Азии и Южной Америке. Пятидесятитрехлетний Филипп таким образом поднялся на вершину своего могущества.
Внешнеполитические успехи Филиппа с середины шестидесятых годов стали блекнуть в результате бунта в Нидерландах, на родине его отца. Восстание было самым тягостным личным переживанием, причем конфронтация стала величайшим политическим провалом, вызванным, впрочем, его собственными ошибками. Конфессионально неоднородные и богатые Нидерланды имели огромное значение для экономического единства всего государства Филиппа и были крайне важны для гегемонии в Северной и Центральной Европе. Однако в силу значительного удаления они в то же время были весьма уязвимы стратегически, особенно после того, как с восьмидесятых годов врагами Испании стали ее политическая и религиозная противница, Франция, протестантские германские князья и наконец Англия, выступившая в поддержку восставших Нидерландов.
Реформаторская политика Филиппа, проникнутая современными идеями централизации государства, равно как и тяжелым духом католицизма, и касавшаяся управленческой системы и института епископства, ограничивала местные свободы и в первую очередь дворянские привилегии, чем вызвала в шестидесятых годах волнения, провоцируемые поначалу дворянством. В начале семидесятых, когда испанский наместник герцог Альба попытался осуществить цели Филиппа с провокационно чрезмерной строгостью и ввел 10-процентный налог с торговых сделок, алъкабалу, чтобы финансировать расходы на военные операции в Нидерландах за счет самой страны, страну вновь всколыхнула волна недовольства. В 1576 году, после того как взбунтовавшиеся испанские войска, не получившие из-за острого финансового кризиса в Испании жалованье, выразили свое недовольство, в частности разграблением Антверпена, восстание получило новый импульс, а теперь уже и поддержку нидерландских католиков. Несмотря на огромные финансовые и военные затраты, на драконовские меры герцога Альбы и военные успехи присланного в восьмидесятые годы наместником Алессандро Фарнезе, Филипп не смог долго сдерживать восстание в Нидерландах. В конце концов в 1581 году с помощью Франции и Англии северные провинции обрели независимость. Казалось, военному конфликту не будет конца.
Неудача Филиппа в Нидерландах тесно переплетается с провалами его английской политики и не в последнюю очередь с войной против Франции 1590 года. После смерти английской супруги, Марии (Тюдор), Филипп тщетно пытался устроить свой брак с ее сводной сестрой, новой королевой Англии, Елизаветой. После 1559 года при Елизавете Англия окончательно стала протестантской. В 1570 году папа Пий V отлучил английскую королеву от церкви. Поэтому Филипп и испанские Советы чувствовали себя обязанными вернуть Англию к старой вере. После поражения в шестидесятые годы поддержанного им католического повстанческого движения в Англии и открытых столкновений между Испанией и Англией в последующие годы, за океаном и в Нидерландах, Филипп решился на вторжение на остров. Был отправлен испанский флот, Армада, которая, однако, в 1588 году была разбита у британского побережья.
Несмотря на поражение и связанные с подобными предприятиями огромные расходы, спустя два года Филипп предпринимает военную интервенцию против Франции. Прежде всего он опасался, что после вымирания королевского дома Валу а, там утвердится гугенотское королевство Генриха IV Наваррского, и выдвинул притязания на французский трон от имени своей дочери от брака с Изабеллой Валуа. Почти до самого конца жизни вел Филипп войну во Франции, которая, разумеется, заключила мощные союзы с Англией и восставшими Нидерландами. Вервенский мир 1598 года лишь восстановил status quo 1559 года; об осуществлении притязаний на трон говорить не приходилось.

Внутренняя политика
Внешняя политика и войны Филиппа неоднократно истощали финансовые ресурсы его стран. При этом следует иметь в виду, что в наследованных от Карла V странах Филипп II создал чрезвычайно дорогостоящую военную инфраструктуру, призванную стратегически объединить на долгий срок отдельные части империи. Четырежды — в 1557, 1560, 1575 и 1596 годах — Филипп II был вынужден объявлять о неплатежеспособности государства. Истощение финансов представляется тем более драматичным при небывалом росте доходов во время правления Филиппа, которые, впрочем, так и не сравнялись с расходами. Экономика Испании, опиравшаяся главным образом на сельское хозяйство и производство, равно как и на торговлю шерстью и текстилем, хотя и переживала в результате роста населения в середине XVI века значительный подъем, все же попала в восьмидесятых годах в затяжной кризис. Испанская экономика была не в состоянии одна нести на своих плечах имперскую политику. Поэтому важность приобретали ресурсы итальянских и нидерландских владений и прежде всего ввозимые из Америки благородные металлы. Без этого архиважного финансового источника, поступления из которого Филипп сумел значительно увеличить, политические успехи короля до восьмидесятых годов просто немыслимы.
В общей сложности ввозимые благородные металлы дали ему примерно 65 миллионов дукатов, причем в конце правления он получал в год в двенадцать раз больше, чем в начале. Источником дополнительных нерегулярных доходов являлась также продажа должностей, главным образом на местном уровне, равно как и торговля дворянскими титулами. Регулярный годовой доход возрос приблизительно с 3 миллионов дукатов в 1559 году до более чем 10 миллионов дукатов в 1598 году. Налоговое бремя на среднего кастильского налогоплательщика за это время увеличилось примерно на 430 процентов. Огромные денежные суммы, поглощаемые политикой Филиппа, неоднократно расходовались за пределами Испании или попадали в карманы иностранных торговцев и банкиров. Попытки добиться в конце концов средне- и долгосрочного как экономически, так и общественно выгодного для Испании увеличения государственных источников доходов неоднократно стояли в центре повседневных государственных забот короля и часто непосредственно воздействовали на актуальные внутри- и внешнеполитические решения Филиппа.
Как и во внешней политике, сфера внутриполитических проблем тесно переплеталась с религиозно-церковными и культовыми интересами. С начала правления Филипп развил активную деятельность против всех, попавших под подозрение, будь то лютеране или реформисты. Еще отец наставлял его, как во всей Европе середины столетия ослабить старания по примирению сторонников старой веры с реформистами и навязать соответственно собственное вероисповедание подданным нового поколения правителей на их территориях. Испанская Инквизиция с 15 трибуналами была важнейшим средством сохранения католицизма, исключительность которого в Испании никогда серьезно не оспаривалась. Роль этого института в судьбе Испании Филиппа II зачастую переоценивается, и уж совершенно неоправданно здесь сравнение с аппаратами тотальных репрессий, возникшими в XX веке. Но, несомненно, деятельность Инквизиции оказала длительное воздействие на интеллектуальный климат в стране.
Когда в 1559 году Филипп вернулся в Испанию, непосредственно вслед за этим в Вальядолиде и Севилье были разоблачены небольшие группы лютеран, которые предстали перед трибуналом Инквизиции и были приговорены к смерти. Сам Филипп принимал участие в их казни в Вальядолиде. В дальнейшем Инквизицию не останавливали порой ни епископский сан обвиняемых, ни профессорское звание в знаменитом университете. Важнейшие литературные произведения Луиса де Лиона возникли как раз во время его пятилетнего заточения в шестидесятые годы; профессору, в отличие от многих, посчастливилось вернуться на кафедру в Саламанке. Вскоре Филипп запретит посещение иноземных университетов, равно как и выезд заграницу вообще. На тех же, кто вслед за Карлом V или благодаря разнообразным международным экономическим контактам приезжал в Испанию, начнут поглядывать с растущим недоверием. Станет жестче цензура, в первую очередь в отношении ввозимых книг. И пока внешняя политика Филиппа развивала небывалую интернациональную деятельность из раздутого опасения, что внешние контакты подорвут основы католицизма и внутреннюю стабильность, страна замыкалась в себе сильнее, чем при Карле V. И все же культурные веяния пробивались из Нидерландов и особенно из Италии. Вместе с интеллектуальными стимулами, появившимися благодаря освоению Нового Света и великодержавному статусу Испании, они оказывали длительное влияние на испанскую культурную и духовную жизнь при Филиппе II. Университет Саламанки получил мировое признание. Наступил «золотой век» («Siglo de Ого») испанской литературы и живописи, и не в последнюю очередь благодаря заказам мадридского двора, грандов и церкви. В полотнах Эль Греко, выходца с острова Крит, через Венецию и Рим пришедшего в Испанию и с 1577 года обосновавшегося в Толедо, нашли отражение многие черты духовной среды Испании времен Филиппа II.
Энергичное выступление Филиппа против реформистов трудно понять вне контекста международной борьбы с протестантами в Империи, Англии и Франции. Филипп опасался налаживания связей между внешнеполитическими противниками и связанными с ними группами внутри страны. Это в особенности относится к обоим обширнейшим внутренним конфликтам, которые Филиппу пришлось преодолеть: восстанию морисков в Гранаде в 1568-1571 годах и бунту арагонцев в 1590-1592 годах. Корни этих конфликтов были совершенно различными, однако в реакции Филиппа сказывались опасения, что мориски могли так же сотрудничать с надвигающимися турками, а арагонцы — с протестантами во Франции и Нидерландами. Морисками называли арабов, которые в количестве примерно 300 000 человек осели в Испании после завершения Реконкисты и завоевания Гранады в 1492 году и которые с большим трудом поддавались обращению в христианство.
По мере того как в пятидесятых и шестидесятых годах турки все дальше продвигались в Средиземноморье и Северную Африку и учащались их набеги на андалузское побережье, у Филиппа усиливалось опасение, что при содействии морисков османская угроза может распространиться на Испанию. Следствием стали еще более жесткие репрессивные меры, которые в конце концов в 1568 году вызвали открытое восстание морисков. Два года длилась гражданская война, пока солдаты Филиппа под началом его сводного брата дона Хуана Австрийского не положили ей конец. Теперь лишь 50 000 морискам Филипп позволил остаться; их распределили по Старой и Новой Кастилии, а также в Эстремадуре. Разумеется, напряженность в отношениях с этим национальным меньшинством (морисками) устранить не удалось, хотя политическая угроза была ликвидирована. Турки, которые воспользовались кризисом в Испании, чтобы захватить Тунис (1570), в последующем году были разбиты у Лепанто.
Как и в нидерландском кризисе, так и в арагонской политике Филиппа порой можно различить неадекватную оценку традиционных сословных региональных сил. Арагонский кризис пришелся на последнее десятилетие правления Филиппа, и его можно понять лишь в контексте особых прав и свобод арагонской короны, которые тщательно берегло арагонское дворянство и соблюдать которые Филипп, впрочем, поклялся в 1563 году. Но когда в 1588 году, вопреки традициям, он назначил вице-королем Арагона кастильца, арагонцы усмотрели в этом нарушение своих прав. Вскоре после этого Филипп II снова пошел против арагонских свобод, когда его бывший арестованный по обвинению в растрате секретарь Антонио Перес сбежал в Сарагосу, чтобы предстать перед Верховным судом Арагона, так как его отец был арагонцем.
Обнародовав секретные государственные документы в расчете на защиту арагонской юрисдикции, беглец тем самым спровоцировал кастильскую центральную власть. В Мадриде испугались, что Арагон может стать еще одним очагом беспорядков, как и Нидерланды. Филипп приказал Инквизиции предъявить Пересу обвинение и вывести его из-под арагонской юрисдикции. Это послужило сигналом к массовым беспорядкам, в ходе которых был смертельно ранен вице-король Арагона. В итоге войска Филиппа вошли в Сарагосу. Зачинщики бунта, среди которых был член арагонского Верховного суда, были казнены. Но Антонио Пересу удалось скрыться во Франции, где он стал козырем направленной против Филиппа пропаганды. Теперь король пытался по возможности погасить конфликт; бывшие под властью арагонской короны валенсийцы и каталонцы и без того сохраняли спокойствие. Поэтому в 1592 г. Филипп объехал Арагон, хотя, как и вопрос с морисками, арагонская проблема, по сути, осталась нерешенной. Напряженность между бюрократическим, кастильским по духу центральным государством и традиционными региональными государственными правами, прежде всего в Арагоне, долго оставалась главной проблемой испанской истории.

Конец правления Филиппа II
В последнее десятилетие жизни Филиппа политические проблемы, похоже, стали брать вверх. Его противники в Европе: Англия, Франция, Нидерланды и протестантские германские князья, вступили между собой в союзы. Имперская политика истощила свою важнейшую базу, Кастилию. С 1596 года волна эпидемий и голода унесла жизни большого количества людей. В следующем году испанское население сократилось на 10 процентов. В Кастилии уже с шестидесятых годов, но главным образом с начала девяностых, стала значительно сильнее оппозиция внешней политике Филиппа и дорогостоящему военному присутствию в Нидерландах. Однако Филипп продолжал защищать свои войны против французов, нидерландцев и англичан, ссылаясь на необходимость защиты веры. Все же в последний его год (1598) после мирного договора с Францией (Вервенского) и передачи Нидерландов дочери Изабель, которая в 1599 году вышла замуж за эрцгерцога Альбрехта Австрийского, наступил перелом. Оставшиеся за Испанией части Нидерландов переориентировались на Австрию. Стало очевидно, что испанских сил для осуществления широкомасштабных операций уже было недостаточно.
Разумеется, дееспособность Филиппа в конечном счете снизилась не только из-за изменившейся политической конъюнктуры, экономических и финансовых кризисов, но также вследствие ухудшения здоровья, прогрессирующего с возрастом. Поездка в 1592 году в Арагон стоила ему последних сил. Все чаще Государственная хунта, комиссия из представителей важнейших Советов, становится руководящим органом правления. С 1595 года королевские функции во все увеличивающемся объеме начинает исполнять сын Филиппа, будущий Филипп III.
В июне 1598 года Филипп выезжает из Мадрида в Эскориал. Это был уже дряхлый, тяжелобольной старик, чувствовавший приближение смерти. В последний раз оговариваются детали похорон, и рядом с кроватью ставится гроб. С крестом в руке, который держали в свои последние часы его отец и мать, Филипп умирает в Эскориале 13 сентября 1598 года.
Жизнь Филиппа II Испанского нельзя подытожить в двух словах — слишком долго нес он бремя ответственности и слишком разнообразны были проблемы, требовавшие его вмешательства. Более сорока лет Филипп был правителем величайшего в истории государства. Беспримерно сложными были политические, религиозные и экономические реформы, слишком велик круг решаемых вопросов, а все усложнявшаяся бюрократическая машина государства наводняла рабочий стол монарха потоком документов. Филипп сознательно бросил вызов целому ряду сложных династических, политических и религиозных проблем. Поэтому его политические успехи и неудачи, достижения и ошибки следует оценивать именно в этом контексте и дифференцированно. Несомненно одно: в течение более половины столетия Филипп II оказывал сильное воздействие на историю Испании, Европы и большей части света, и в этом ему не было равных среди государей.

По книге "Испансикие короли" под ред. Бернекера В.Л.; "Феникс", Ростов-на-Дону, 1998г. и сайта Всемирная история

Портрет Филиппа II работы Тициана


Еще портрет:

 Отправлено: 29.12.07 17:29. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, огромное СПАСИБО:)) Вот такенными плакатными буквами. Образ Филиппа Второго так уже очернили в литературе, что нормальная грамотная статья о его правлении, без прибавления ругательных эпитетов- прям как бальзам на душу. И внешне Филипп совсем не похож на того...на то, короче, "нечто", как его описывают иногда:))
Еще очень понравившийся в статье момент - поступки короля объясняют не какими-то "маниакальными наклонностями", а верой во внушенные с детства католические религиознные ценности.

 Отправлено: 10.01.08 16:30. Заголовок: Немного о бабушке Фи..

Немного о бабушке Филиппа II испанского - Иоанне Кастильской.

Иоанна I Кастильская

Иоанна (Хуана I), известная так же, как Иоанна Безумная, родилась в Толедо, 6 ноября 1479. Была Королевой Кастилии (1504-1555), первой инфантой Кастилии и Арагона, эрцгерцогиней Австрии, герцогиней Бургундии и Брабанта и графиней Фландрии. Королевой Кастилии и Леона, Галисии, Гранады, Севильи, Мурсии и Хаена, Гибралтара, Канарских островов и Вест-Индии (1504 - 1555), Арагона, Наварры, Неаполя и Сицилии (1516 - 1555). Кроме этого, носила также титулы графини Барселоны и сеньоры Бискайи. Титулы, полученные в наследство после смерти родителей, после которой произошло окончательное объединение Испанию, начавшееся с 25 января 1516.


Иоанна была третьей дочерью Католических Королей Фердинанда и Изабеллы.
С самого раннего детства она была очень умным, смышленым ребенком и получал достойное образование, свойственное инфанте Кастилии. Среди ее воспитателей был священник доминиканец Андрес де Миранда, подруга и соратница королевы Изабеллы Беатрис Галиндо, и, конечно же, ее мать.

По обычаю Европы тех веков, Изабелла и Фердинанд устраивали браки своих детей так дипломатических и стратегических целях государства.
Осознавая необходимость усиливать связи со Священной Римской Империей и ее правителем Максимилианом I Габсбургом, дабы противостоять французским монархам династии Валуа, они предложили Иоанну в жены сыну Максимилиана, Филиппу (прозванного Красивым) эрцгерцогу Австрии, Бургундии, Брабанта и Люксембурга, графа Фландрии, Тироля и Артуа. И также, Католические Короли просили руку дочери Максимилиана Маргариты для своего сына Хуана.
В августе 1496, будущая эрцгерцогиня уехала к своему будущему мужу.
Хотя будущие супруги никогда не видели друг друга, они полюбили друг друга. Иоанна всю жизнь была безумно влюблена в своего мужа, Филипп же очень скоро потерял интерес к супруге, что породило в Иоанне патологическую ревность.
В скором времени у пары родились дети.
.24 ноября 1498, родилась первая дочь Леонора, названная в честь бабушки с отцовской стороны.
24 февраля 1500 родился сын Карл (будущий Карл V)
18 июля 1501, в Брюсселе, родилась третья дочь, названная в честь бабушки со стороны матери Изабеллой.


После неожиданной смерти 4 октября 1497 года инфанты Хуаны королева Изабелла стала усматривать угрозу дальнейшему существованию монархической унии. Хотя после этого наследницей была избрана инфанта Изабелла, королева Португалии, ее смерть во время родов (1498 год) нанесла еще один удар монархии. Теперь все надежды возлагались на новорожденного Мигеля. В нем видели уже три объединенные короны: Португалии, Кастилии и Арагона. Но юный престолонаследник скоропостижно скончался в 1500 году. Теперь кандидатами на престолы Кастилии и Арагона стали инфанта Иоанна и ее супруг Филипп Красивый.
Вскоре после заключения брака в 1496 году у Иоанны проявились первые признаки психического расстройства. Она впадала в меланхолию, избегала общения с фландрским придворным обществом и страдала от сильных приступов ревности, полагая, что муж пренебрегает ею. В отличие от своей матери, Изабеллы, она не намеревалась невозмутимо сносить любовные интрижки своего супруга. Иоанна обижалась и оскорблялась, сердилась и приходила в ярость. Современники изображали Филиппа Красивого милым, кротким, дружелюбным и смышленым; это был привлекательный, спортивный, полный сил мужчина, с приятными манерами. Разумеется, не умалчивали и о его нерешительности и непостоянстве.
Когда чета наследников престола прибыла в 1502 году в Испанию, Изабелла распознала в своей дочери беспокойные признаки слабоволия и душевной раздражительности. Поэтому она составила завещание, в котором, хотя и назначала Иоанну своей единственной наследницей в Кастилии, все же прибавляла, что королевством от имени инфанты должен будет управлять и править король Фердинанд, в том случае, если та окажется не в состоянии делать это самостоятельно. Зятя, Филиппа Красивого, в завещании королева даже не упомянула.
Поэтому в 1505 году кортесы Торо в силу завещания признали Иоанну королевой Кастилии. Однако ее супруг Филипп объявил, что регентство за свою душевнобольную жену примет на себя он, а не Фердинанд. Разумеется, ситуация в корне переменилась, когда после игры в пелот Филипп неожиданно заболел и скончался. В Кастилии после этого воцарилась анархия. Поэтому в дело вмешался кардинал Сиснерос: он попросил вернуться из Арагона Фердинанда, который за это время уже успел жениться на Жермен де Фуа, племяннице французского короля. До передачи власти ее отцу, Фердинанду, Иоанна была единовластной правительницей Кастилии. Но до возвращения отца она пребывала в нерешительности, ездила с трупом своего супруга по стране и ожидала помощи от отца.
О помешательстве Иоанны до сих пор идут оживленные споры. На основании того, что Иоанна несколько раз распоряжалась вскрывать гроб своего супруга, ей даже поставили диагноз: некрофилия и некромания; а поскольку она сторонилась людского общества и часто запиралась у себя в комнате, то приписывали агорафобию. Некоторые считают, что психическое разрушение личности Иоанны было вызвано страстью к власти ее супруга и отца. Другие резко оспаривают ее душевное расстройство и пытаются подыскать ее поведению чисто рациональное объяснение. Биограф Иоанны Броуэр придерживается того мнения, что ее пылкая любовь к Филиппу, ее неуправляемость, страстный темперамент и душевная боль просто были неверно истолкованы. И все же ее отец, Фердинанд, опасаясь за свою власть, распорядился в 1509 году отправить дочь в замок Тордесильяс под неусыпный надзор. Несмотря на это, Иоанна и дальше считалась законной королевой Кастилии, тем более что о ее низложении никогда официально не объявлялось.
Будущее королевского наследия все еще оставалось неопределенным. Хотя Жермен де Фуа, вторая супруга Фердинанда, и произвела 3 мая 1509 года на свет сына, тот умер почти сразу же после рождения. Со смертью этого ребенка короны Кастилии и Арагона переходят теперь к Карлу Гентскому, первенцу Иоанны Безумной и Филиппа Красивого, будущему императору Карлу V. Законная королева Иоанна только в 1555 году завершит в замке Тордесильяс, ставшему для нее тюрьмой, свою трагическую и горестную жизнь.

Фигура королевы Иоанны была чрезвычайно привлекательна для художников романтизма, потому что объединяет в себе такие качества как всепоглощающая страсть, неразделенная любовь, безумие из-за чрезмерной ревности….
Многие художники посвятили свои работы Иоанне Безумной. Например, Эусебио Аскерино и Грегорио Ромеро («Фелипп Красивый»), Мануэль Тамайо и Баус («Сумасшествие любви»), Эмилио Серрано («Иоанна Безумная»)), Лоренсо Вальес («Ббезумие Иоанны Кастильской»), («Иоанна Безумная. Трагедия в четырех актах») Сантьяго Севилья. Но, несомненно, самая знаменитой является картина Франсиско Прадилья и Ортис «Иоанна Безумная», в настоящее время находящаяся в Музее Прадо.

Иоанна


Картина Прадилья и Ортис
"Иоанна Безумная"


Кафедральный собор Гранады. Гробницы Фердинанда и Изабеллы и Иоанны Безумной и Филиппа Красивого


По материалам Википедии Перевод с испанского Señorit`ы Flor
книги "Испанские короли" под ред. Бернекера В.Л.; "Феникс", Ростов-на-Дону, 1998г и сайта Всемирная история