Отправлено: 09.12.07 00:56. Заголовок: Биографии любимых писателей

Хочется поговорить и о жизни тех, кто дарит нам эти замечательные книги. Ведь она тоже - достояние истории...

На данный момент в этой теме:

Маргарет Митчелл
Александр Дюма-отец
Виктор Гюго
Лизелотта Вельскопф-Генрих
Ана Мария Матуте
Роберт Бёрнс
Лопе де Вега
Эдмон Ростан
Сёстры Бронте
Александр Иванович Куприн
Морис Метерлинк
Ги де Мопассан
Гюстав Флобер
Жорж Санд
Джон Голсуорси
Редьярд Киплинг
Вильгельм Гауф
Ганс Христиан Андерсен
Оноре де Бальзак

 Отправлено: 09.12.07 01:02. Заголовок: На фоне моего недавн..

На фоне моего недавнего увлечения "Унесёнными ветром" не мог не поинтересоваться биографией автора. Оказывается, она не уступит любому роману... Прошу любить и жаловать :)

(с сайта http://top-women.info)

Маргарет Митчелл

(1900—1949)

Американская писательница. Прославилась романом «Унесённые ветром» (1936).

Роман «Унесённые ветром» был опубликован в 1936 году. С тех тор его перевели на 27 языков мира, он выдержал 185 изданий и переизданий, стал поистине мировым бестселлером. С обаятельными героями Маргарет Митчелл, попавшими в водоворот гражданской войны 1861—1865 годов, зеленоглазой Скарлетт, обольстительной, изящной, беспринципной, жизнестойкой, и Рэттом, явившим собой нарождающийся тип предприимчивого американского джентльмена — этими удивительными героями романа произошло то, что довольно редко случается с персонажами даже очень талантливых произведений, написанных очень талантливыми писателями. Перешагнув границы романа, они словно стали жить своей жизнью, влиять на судьбы читателей, стали дороги им как добрые знакомые. Такова сила жизненности созданных пером Маргарет Митчелл образов.

Самое удивительное, что перо это принадлежало не опытному писателю, добравшемуся на вершину славы по ступенькам многочисленных произведений. Нет, «Унесённые ветром» — первая и единственная книга, написанная скромной, безвестной домохозяйкой из Атланты, штат Джорджия, правда, одержимо влюблённой в историю американского Юга и блестяще её знавшей.

Феномен успеха «Унесённых ветром» интриговал и продолжает интриговать многих. В чём ключ этого внезапного вдохновения, озарившего обычную женщину? Откуда брала она захватывающие сюжеты романа? У кого научилась подмечать точные психологические оценки своих героев?

В биографии Маргарет Митчелл мало примечательного. Кокетливая, склонная к флирту девушка, рано потеряла мать и вынуждена была принять на себя обязанности хозяйки дома, очень её тяготившие. Но это не изменило её дерзкого, яркого характера, настроенного на риск и неожиданные, эксцентричные поступки. Вероятно, спустя много лет Маргарет описала собственную неуёмность в лице героини «Унесённых ветром», собственную непоследовательность. Иначе, как же можно объяснить столь правдивую характеристику Скарлетт, зная, что сама писательница в молодости «выкинула финт», приведший в изумление всех родственников и знакомых.

В 1921 году Пегги (так звали Маргарет все близкие ей люди) познакомилась в Атланте, в чайной «Заячья нора», где собирались начинающие писатели, студенты, журналисты, с молодым человеком по имени Джон Марш. Мужчина, которому исполнилось к тому времени 26 лет, был настроен весьма серьёзно, да и характер его располагал к этому. Сдержанный, внутренне очень дисциплинированный, с невероятно развитым чувством ответственности, Джон как нельзя лучше подходил на роль мужа. К тому же «красотка с Юга» быстро завоевала его сердце. Девушка была не только привлекательна внешне, но обладала прекрасным даром рассказчика, искромётным остроумием и мечтала о журналистике.

Окончив университет в Кентукки, Джон перебрался в Атланту, чтобы быть поближе к Пегги. Но сумасбродной красавице такая быстрая победа казалась пресноватой, да и от внимания других поклонников отказываться не было желания. «Я хотела бы полюбить мужчину, — писала юная Маргарет, — и чтобы он любил меня больше всех других женщин. Я хочу выйти замуж, помогать мужу, растить здоровых детей. Но беда в том, что я не умею любить достаточно сильно…» Не бог весть какие высокие запросы для девушки — кому ума не доставало отдаться всецело семье и потомству, но у Маргарет сквозь пуританскую покорность судьбе проглядывает этакий «зубастый дьяволёнок», так хорошо знакомый читателю «Унесённых ветром».

Друзья были убеждены, что Джон и Пегги поженятся. Действительно, уже будущая невеста понравилась матери жениха, уже Маргарет читает по вечерам Джону свои рассказы, уже делится с ним заветными мечтами, уже… И тут происходит то, что привело в изумление всех, знавших их отношения. Пегги 2 сентября 1922 года выходит замуж за Реда Апшоу — неудачника, алкоголика, человека никчёмного, неспособного содержать семью, недалёкого и скучного. Эксперименты на себе не всегда кончаются удачно Совместная жизнь с Апшоу становится сущим адом: Пегги приходится терпеть оскорбления, унижения и даже побои, что приводит её к тяжёлой депрессии. Неизвестно, что бы с ней сталось, если бы не верность и неизменная поддержка Джона. Он самоотверженно заглушил ревность, отбросил мелкие обиды для спасения любимой и помог ей прежде всего состояться как личности. Это с помощью Джона Маргарет начинает публиковаться в местном журнале, берет интервью (одно из самых удачных — у Рудольфо Валентино), учится облекать мысли в слова.

Сила настоящей любви открывается для Маргарет в преданности Джона. Эксцентрика и неординарность оказались хороши разве что для дешёвых «повестушек», а в жизни ничего не ценится так высоко, как истинное понимание и прощение. «Могу только сказать, — писала Маргарет матери Джона, — что я искренне люблю Джона, верного и сильного друга, которому я безгранично доверяю, и нежного, внимательного возлюбленного».

Наконец Маргарет развелась с Редом, и в 1925 году вышла замуж за Джона Марша. Постоянное напряжение и нервный стресс, сопутствовавший драматическим отношениям с возлюбленной, привели Джона к тяжёлой болезни. Её приступы — внезапная потеря сознания — мучили его на протяжении всей жизни, изза чего он вынужден был отказаться от вождения автомобиля. Легкомысленность поступков не прошла даром и для самой Маргарет. На память об ошибках молодости у неё остались сильные головные боли, неприятности с глазами и приступы жесточайшей депрессии. Однако причинённые обиды не омрачили совместного существования, наоборот, наши герои чувствовали себя бесконечно счастливыми, обретя, наконец, друг друга. Первые годы супружества — безденежные и беззаботные — сопровождались весёлыми дружескими пирушками, вечерами в кинематографе, недалёкими путешествиями и музыкой Дюка Эллингтона. Всё было пронизано безоблачной радостью, лёгкостью отношения к жизни, антивикторианской жизнелюбивой моралью. Потом пришло нечто большее, неразрывное, превосходящее страсть и бурные порывы. «По природе своей мы во многом не совпадаем, — писал годы спустя Марш, — потому можно удивляться, как нам удалось справиться друг с другом, ведь, как это ни странно, мы успешно ладим вот уже много лет. Возможно, секрет в том, что она прощает мне мои качества, а я ей — её».

Но возможно, секрет их счастливого супружества был ещё проще — Джон всегда думал не о собственном самоутверждении, а прежде всего о том, чтобы помочь жене реализоваться, найти себя. Для него она была не собственной, хоть и драгоценной, вещью, а человеком, имевшим право на духовные радости. Это Джон убедил Маргарет после очередной депрессии взяться за дело, в котором жена может забыться, которое может её увлечь. Пегги выросла в атмосфере рассказов о гражданской войне, она досконально знала историю родной страны, и обидно было и дальше хранить эти знания «мёртвым капиталом». Маргарет начинала писать не для публики, не для успеха, а чтобы выжить, чтобы обрести внутреннее равновесие, понять саму себя.

Поворотным моментом в творческой судьбе Маргарет Митчелл можно считать её разговор с Джоном осенью 1926 года, после которого он подарил ей пишущую машинку «Ремингтон», шутливо поздравив её с началом карьеры. И теперь вся жизнь нашей героини закрутилась вокруг этого стрекочущего аппарата. История о войне Севера и Юга становится ядром их совместного существования, их единственным детищем, их Ноевым ковчегом. Участие Джона в создании романа трудно переоценить: он хотел любить и быть любимым, в результате — придумал идею, прославившую его «Галатею».

Каждый вечер, возвращаясь с работы (Джон служил до конца жизни в «Электрокомпании» в отделе рекламы), муж садился читать страницы, написанные за день Пегги. Далеко за полночь обсуждались новые повороты сюжета, вносились поправки, дорабатывались трудные куски романа. Джон оказался блестящим редактором и деликатным советчиком — он не только помогал жене оттачивать писательское мастерство, но и искал нужную литературу, придирчиво занимался каждой деталью быта, костюма, описываемой эпохи.

В основном роман был написан к концу 1932 года, но дорабатывался до 1935го. Казалось, игра, затеянная Джоном, успешно пришла к победному концу, однако произведённое на свет детище проявило строптивость и захотело освободиться от родительских пелёнок. Редактор американского отделения английского «Макмиллана» профессиональным чутьём уловил незаурядность замысла и убедил Митчелл в необходимости опубликовать её произведение.

После заключения договора супружеская чета поняла, за какое нешуточное дело взялась. Одно дело тешить друг друга по вечерам придуманной историей, другое — подготовить роман к публикации. Работа писалась не в строгой последовательности, с огромным количеством вариантов (одних только первых глав у Митчелл было шестьдесят). А какими напряжёнными были поиски названия! Чего только не предлагалось! Наконец, Маргарет остановилась на «Унесённых ветром» — строке из стихотворения Эрнста Доусона.

Мало сказать, что роман стал событием в американской литературе: в 1936 году он получил самую престижную с США Пулитцеровскую премию. Главное, Митчелл сумела воссоздать «американскую мечту», она подарила отечественному читателю некий образец поведения, некий символ «настоящего гражданина». Её героев можно сравнить с мифологическими персонажами древних легенд — именно такой смысл имели для американцев образы «Унесённых ветром». Мужчины воспитывали в себе предприимчивость и демократичный индивидуализм Рэтта. Женщины подражали одежде и причёске Скарлетт. Гибкая американская промышленность оперативно отреагировала на популярность книги: в продаже появились платья, шляпы, перчатки «в стиле» Скарлетт. Известный кинопродюсер Дэвид Селзник в поте лица четыре года трудился над сценарием фильма «Унесённые ветром».

Премьера, состоявшаяся в Атланте — городе, в котором Митчелл провела большую часть своей жизни — 15 декабря 1939 года стала небывалым триумфом и фильма, и романа, и его автора. На вопрос: «Ну как, гордитесь вы женой, Джон?» — Марш ответил: «Я гордился ею уже задолго до того, как она написала книгу».

Испытание славой обрушилось на Митчелл неожиданно, и она не выдержала бы его, не будь с ней рядом верного друга. В одночасье Маргарет стала невероятно популярной: её приглашают на лекции, берут интервью, мучают фотографы. «Долгие годы мы с Джоном жили тихой, уединённой жизнью, которая была нам так по душе. И вот теперь мы оказались на виду…» Муж взял на себя часть тяжёлого бремени: он всячески старался оградить Маргарет от докучливых посетителей, помогал с перепиской, вёл переговоры с издательствами, наживал финансовые дела.

Оглядываясь на историю создания этой уникальной книги, можно с полным правом сказать, что перед нами редчайший пример, когда мужчина отдал приоритет личностного утверждения в семье женщине, когда он создал идеальные условия для успеха супруге ценой собственной карьеры и… не просчитался.

16 августа 1949 года Маргарет Митчелл погибла, попав под машину. Джон пережил её на три года. Один из журналистов, друг семьи, сказал: «"Унесённые ветром" могли быть и не написаны, если бы не постоянная поддержка со стороны того, кому посвящён роман: „Дж.Р.М.“. Это самое короткое и простое посвящение, какое только может быть…»

 Отправлено: 09.12.07 12:24. Заголовок: Serg, спасибо!:) И з..

Serg, спасибо!:)
И за очень интересный материал и за тему:))!
Можно я продолжу?:)
И начать я хотела бы с...ну, вы и так поняли, да?;))))

Александр Дюма-отец (1802 - 1870)


"Молодость - большой недостаток для того,
кто уже немолод"
Alexandre Dumas

Александр Дюма-отец (фр. Alexandre Dumas, père) (24 июля 1802, Виллье-Котре — 5 декабря 1870, Пюи) — известный французский писатель, чьи приключенческие романы сделали его одним из самых читаемых французских авторов в мире. Также был драматургом и журналистом.

Александр Дюма родился в 1802 году в семье генерала Тома-Александра Дюма и Марии-Луизы Лабурэ, проживавших в небольшом городе Вилле-Котре. Своё детство, отрочество и юность Дюма провёл в родном городе, а затем направился в Париж. Несмотря на бедность, семья всё же имела хорошую репутацию и аристократические связи, которые помогли двадцатилетнему Александру получить должность в Пале-Рояле (Париж) в канцелярии при герцоге Орлеанском.
"Это не человек, а сила природы", - говорил о писателе историк Жюль Мишле, трудами которого Дюма восхищался. Мишле платил ему той же монетой. Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя - сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся съесть все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам и в то же время ни к одной (за исключением, конечно, его матери Марии-Луизы).

В 1806 году, когда умер отец писателя генерал Дюма, Александру было всего три с половиной года. Ребенок схватил ружье, сказав заплаканной вдове, что идет на небо, чтобы "убить Боженьку, который убил папу".

Образ отца был возведен в семье в культ: внебрачный ребенок, к тому же мулат, и такой свирепый, что немцы в Тироле в 1797 году прозвали генерала "черным дьяволом". Он обладал неимоверной силой: подвешенный к люстре, он мог подтянуть к себе лошадь, ставил в вертикальное положение сразу четыре ружья, вдев в дула пальцы. Сын небогатого маркиза Александра Антуана де Ла Пайетри и рабыни, "ветреной женщины", как говорили в Сан-Доминго (ныне Гаити), отец одарил Александра и гигантским ростом, и силой Геркулеса, и мужественной внешностью (у него было смуглое лицо и курчавая шевелюра): все это приводило женщин в экстаз, бесило соперников и выводило из себя критиков, не скупившихся на оскорбительные расистские выпады по его адресу. Бальзак, например, говорил: "Только не сравнивайте меня с этим негром!" Один из завсегдатаев литературного салона, дерзнувший пошутить на эту тему, получил от Дюма резкий ответ: "Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословная начинается там, где ваша заканчивается".

Об обычном детстве, проведенном в местечке Виллер-Котре, где он жил со своей любимой матерью, но где ему уже не хватало простора, об учебе, весьма поверхностной из-за страстного увлечения театром, писатель поэтично рассказал в книге воспоминаний "Мои мемуары". В них сквозит ненасытная жажда жизни, неистовое стремление одержать верх над всем и вся. И вот в 20 лет он оказался в Париже! Этот неуч Александр, говорили о нем кумушки Виллер-Котре, в 20 лет приехал завоёвывать Париж. Первое время он работал клерком у герцога Орлеанского, будущего короля Франции Луи-Филлипа, между службой мечтая о славе и занимаясь первыми литературными опытами. Александр был уверен: он завоюет Париж, Францию, Весь мир своим пером. Будущее показало его правоту.

После нескольких бесплодных попыток написать произведение для театра наконец пришел успех: на сцене была поставлена первая драма Дюма "Генрих III и его двор". Герцог Орлеанский лично способствовал успеху премьеры. ради привлечения на свою сторону романтической молодежи. Пьеса, правда, вызывала гнев сторонников классицизма, но годом позже Дюма вновь одержал победу во время легендарной битвы вокруг пьесы Виктора Гюго "Эрнани". Дюма активно поддержал своего друга, кричал в партере вместе с другими, участвовал в словесной перепалке, доходившей порой до рукопашной. Театр дал Дюма первый билет к славе. Бедный молодой человек, в 16 лет игравший Гамлета (некоего Дюси, а не Шекспира) на чердаке Виллер-Котре, сочиняя пьесу за пьесой, скоро начал завоевывать парижские салоны, великосветских дам и известных актрис. После драмы "Христина", он написал драмы "Антони", а затем "Ричард Дарлингтон"...

22 мая 1832 года в театре "Порт-Сен-Мартен" пьесу "Нельская башня" (не подписанную автором) встретили бурными аплодисментами. К этому времени за неполных 17 месяцев на сцене было поставлено семь пьес Александра Дюма: пять за его подписью и две без. И ему уже стало скучно. С театром у Дюма все происходило, как с женщинами: пылкая страсть вначале и безразличие потом, когда они сдались. Он был подобен охотнику, для которого главное - погоня. И Дюма отошел от театра, чтобы открыть для себя жанр повести и рассказа, а затем исторического романа. Один или с помощью "литературного негра" Огюста Макэ (Полемика вокруг "сам- не сам" велась бурная, он создал "Трех мушкетеров", "Графа Монте-Кристо", "Королеву Марго", "Двадцать лет спустя", "Кавалеpa де ла Мэзон Руж", "Графиню де Монсоро", "Жозефа Бальзамо" и "Сорок пять" (эти восемь романов написаны меньше чем за четыре года, с 1844 по 1847-й).
Но не следует думать, будто он в то время только писал. В его жизни большое место занимали друзья - Виктор Гюго, Альфред де Виньи и герцог Фердинанд Орлеанский. К тому же еще женщины. Сколько внебрачных детей Дюма оставил повсюду, но признал лишь старшего, Александра, и то с семилетним опозданием. А, кроме того, еще путешествия, охота на косуль, сеансы спиритизма, интерес к недвижимости...

В июле 1830 года во Франции произошла Июльская революция, свергнувшая Карла X и утвердившая буржуазное королевство. На престол вступил герцог Орлеанский под именем Луи Филиппа. Александр Дюма был среди инсургентов, штурмовавших королевский дворец Тюильри. Впоследствии в своих «Мемуарах» он писал:
Я видел тех, которые совершали революцию 1830 года, и они видели меня в своих рядах... Люди, совершившие революцию 1830 года, олицетворяли собой пылкую юность героического пролетариата; они не только разжигали пожар, но и тушили пламя своей кровью.
С первых же дней революции Александр Дюма принял деятельное участие в общественной жизни и выполнил несколько важных поручений генерала Лафайета, стоявшего тогда во главе национальной гвардии.

5 июня 1832 года в Париже хоронили генерала Ламарка. Дюма был лично знаком с ним, поэтому по просьбе родственников покойного генерала он возглавил колонну артиллеристов, следовавшую за траурным катафалком. Вскоре полиция стала разгонять толпу, но произошло то, что и следовало ожидать: траурное шествие послужило началом революционного восстания. Через несколько дней оно было жестоко подавлено. Одна из роялистских газет напечатала ложное сообщение о том, что Александр Дюма с оружием в руках был схвачен полицейскими и в ту же ночь расстрелян. В действительности этого не произошло, но Дюма угрожал арест. По совету друзей он покинул Францию и направился в Швейцарию, где прожил несколько месяцев, подготавливая к изданию свой первый историко-публицистический очерк «Галлия и Франция» (1833).

Дюма был республиканцем, но это не мешало ему дружить с аристократами и восхищаться империей, сочувствовать представителям младшей (Орлеанской) ветви династии Бурбонов, и, как и Виктор Гюго, встать на сторону Луи Наполеона Бонапарта в 1858 году, а затем не отойти от него, предвидя революцию. Он симпатизировал Трем Славным революциям. Правда, в 1848 году писатель выдвигал на парламентских выборах свою кандидатуру от лагеря умеренных, но не прошел.

Известно, во что обошлась ему эта свобода, которой он пользовался с безумной смелостью.

Жорд Санд назвала Александра Дюма "гением жизни". К этой прекрасной характеристике вполне можно было бы прибавить слова "... и любви".

В 1840 женился на актрисе, Иде Ферьер, но продолжал связи с многими другими женщинами, результатом которых были три внебрачных ребенка (один из них, узаконенный отцом Александр-сын, тоже стал успешным писателем и драматургом). Дюма зарабатывал много денег, но постоянно тратил их на роскошный образ жизни и женщин. Издавал журналы и создал свой театр — и то, и другое закончилось неудачно. В опале после переворота 1851 г., бежал в Брюссель (Бельгия) от кредиторов. Провёл два года в России (1858—1859), три года участвовал в борьбе за объединённую Италию. А.Дюма также посетил Азербайджанскую Республику, собственно село Дженгемиран Лерикского района, о чём он написал в своих мемуарах.

Известие о первых поражениях французов во время франко-прусской войны Дюма воспринял как личное горе.
В 1870 году Александр Дюма вновь, в двадцатый раз в жизни, разорился. Вскоре его настиг первый удар. Полупарализованный он успел добраться до дома сына, где и скончался.
"Мне делают упреки в том, что я был расточителен, - говорил Дюма перед смертью своему сыну. - Я приехал в Париж с двадцатью франками в кармане. - И, указывая взглядом на свой последний золотой на камине, закончил: - И вот, я сохранил их... Смотри!" Через несколько дней, 6 декабря, его не стало. Писатель прожил бурную жизнь. Наслаждался и работал, жил на широкую ногу и трудился не покладая рук. Натуры заурядные вынуждены выбирать, чем довольствоваться. Он же брал от жизни все.
В 2002 г. прах Дюма был перенесён в парижский Пантеон. Его произведения были переведены на множество языков и служили материалом для многочисленных театральных постановок и кинофильмов.

По материалам Википедии - http://ru.wikipedia.org
Дюмании,
сайта alexandre-dumas.narod.ru

Кроме того - еще по теме:
вот здесь можно прочесть очень интересный очерк А.И. Куприна о жизни писателя.
А вот тут прочитать и скачать книгу Андре Моруа "Три Дюма"

 Отправлено: 10.12.07 17:27. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо! Какая прелесть :)

 Отправлено: 10.12.07 20:02. Заголовок: :) Продолжаем разгов..

:) Продолжаем разговор:
Виктор Гюго 1802-1885


великий французский поэт, романист, драматург; лидер романтического движения во Франции. Родившийся 26 февраля 1802 в Безансоне Виктор Мари был третьим сыном капитана (позднее генерала) Ж.Л.С.Гюго (родом из Лотарингии) и Софи Требюше (родом из Бретани). Родители совершенно не подходили друг другу и часто разъезжались; 3 февраля 1818 они получили официальное разрешение жить раздельно. Мальчик воспитывался под сильным влиянием матери, волевой женщины, разделявшей роялистские и вольтерьянские взгляды. После смерти жены в 1821 отец сумел вернуть любовь сына.

Долгое время образование Гюго было бессистемным. Несколько месяцев он провел в мадридском колледже Ноблес; во Франции его наставником стал бывший священник отец де ла Ривьер. В 1814 он поступил в пансион Кордье, откуда наиболее способные ученики переходили в лицей Людовика Великого. К этому периоду относятся его самые ранние стихотворные опыты – большей частью переводы из Вергилия. Вместе с братьями он предпринял издание журнала «Литературный консерватор» («Le Conservateur littéraire»), где были опубликованы его ранние поэтические произведения и первая версия мелодраматического романа Бюг Жаргаль (Bug Jargal, 1821). Его приняли в роялистское «Общество изящной словесности». Увлечение подругой детских лет Адель Фуше встретило решительное неодобрение матери. После ее смерти отец позволил влюбленным встречаться, и этот период ухаживания отразился в Письмах к невесте (Lettres à la fiancée). Первая поэтическая книга Гюго, Оды и разные стихотворения (Odes et poésies diverses, 1822), была замечена королем Людовиком XVIII, которому пришлись по вкусу оды в роялистском духе. Не по летам зрелому поэту была назначена ежегодная пенсия в 1200 франков, что позволило Виктору и Адели повенчаться 12 октября 1822.

Определение «меланхолический романтик» никак не подходит к Виктору Гюго периода 1820-х годов. Счастливый супруг, любящий отец и необыкновенно удачливый литератор, он не ведал огорчений, какие увековечивают в прозе или стихах. В 1823 он опубликовал свой второй роман, Ган Исландец (Han d'Islande), повествование в готическом стиле, в традиции Замка Отранто Х.Уолпола и Монаха М.Льюиса. В 1828 вышло каноническое издание Од и баллад (Odes et ballades); яркая образность баллад свидетельствовала об усилении романтических тенденций в его творчестве.

В числе друзей и знакомых Гюго были такие литераторы, как А.де Виньи, А.де Сен-Вальри, Ш.Нодье, Э.Дешан и А.де Ламартин. Образовав группу Сенакль (франц. «сообщество», «содружество») при журнале «Французская муза», они часто встречались в салоне Нодье, хранителя библиотеки Арсенала. Особо тесные отношения связывали Гюго и Ш.Сент-Бёва, который написал в «Глоб» хвалебную рецензию на Оды и баллады.

В 1827 Гюго опубликовал пьесу Кромвель (Cromwell), слишком длинную для постановки на сцене; ее знаменитое Предисловие стало кульминацией всех кипевших во Франции споров о принципах драматического искусства. Воздав восторженную хвалу шекспировскому театру, Гюго обрушился на столь любезное французам единство времени, места и действия, высказался в пользу более гибкой системы стихосложения и ратовал за соединение возвышенного с гротеском. Этот манифест, а также пронзительно человечная повесть Последний день приговоренного к смерти (Le dernier jour d'un condamné, 1829) и поэтический сборник Восточные мотивы (Les Orientales, 1829) принесли Гюго славу.

Период с 1829 по 1843 был чрезвычайно продуктивным в творчестве Гюго. В 1829 появилась пьеса Марион Делорм (Marion de Lorme), запрещенная цензурой за нелицеприятный портрет Людовика XIII. Меньше чем за месяц Гюго написал романтическую драму Эрнани (Hernani). За скандальной премьерой (25 февраля 1830) последовали другие, столь же шумные ее представления. «Битва за Эрнани» завершилась не только триумфом автора пьесы, но и победой романтизма, которую окончательно закрепил успех Собора Парижской Богоматери (Notre-Dame de Paris, 1831). В романе, живописующем Париж 15 в. и великое творение готики, Гюго впервые предстал как прозаик.

Марион Делорм была все-таки поставлена 11 августа 1831; за ней свет рампы увидели Король забавляется (Le Roi s'amuse, 1832), Лукреция Борджиа (Lucrèce Borgia, 1833), Мария Тюдор (Marie Tudor, 1833), Анджело (Angelo, 1835), Рюи Блаз (Ruy Blas, 1838) и Бургграфы (Les Burgraves, 1843). Все они, в т.ч. лучшая из них, Рюи Блаз, воплощали принципы, сформулированные в «Предисловии» к «Кромвелю».

Важные события произошли в личной жизни Гюго. Сент-Бёв влюбился в его жену, и пути бывших друзей разошлись. Сам Гюго проникся страстью к актрисе Жюльетте Друэ, с которой познакомился в начале 1833. Их связь продолжалась вплоть до ее смерти в 1883. Выходившие с 1831 по 1840 сборники лирических стихотворений в значительной мере навеяны личными переживаниями поэта. В Осенних листьях (Les Feuilles d'automne, 1831) перемежаются темы природы и детства. В Песни сумерек (Les Chants du crépuscules, 1835) вошло несколько стихотворений политического характера, остальные внушены чувством к Жюльетте. Меланхоличны по тону Внутренние голоса (Les Voix intérieures, 1837), с их необыкновенно трогательным стихотворением, посвященным брату Эжену, который скончался в больнице для умалишенных. Разнообразные по тематике Лучи и тени (Les Rayons et les ombres, 1840) обнаруживают тягу к обретению веры. Актом гуманности стал роман Гюго Клод Ге (Claude Gueux, 1834), не только направленный против смертной казни, но и видевший корень всех зол в проблеме бедности. В 1834 издан также сборник выходивших прежде полностью или в отрывках критических эссе Литературно-философская смесь (Littérature et philosophie mêlées).

В 1841 заслуги Гюго получают признание Французской Академии, которая избирает его своим членом. В 1842 он выпускает книгу путевых заметок Рейн (Le Rhin, 1842), в которой излагает свою программу международных отношений, призывая к сотрудничеству между Францией и Германией. В 1843 поэт пережил трагедию: его любимая дочь Леопольдина и ее муж Шарль Вакри утонули в Сене. Удалившись на время от общества, Гюго ушел в работу над большим романом Невзгоды (Les Misère), прерванную революцией 1848. Гюго занялся политикой, был избран в Национальное Собрание; после государственного переворота 2 декабря 1851 он бежал в Брюссель, оттуда перебрался на о.Джерси, где провел три года, а затем (1855) обосновался на о.Гернси.

За время долгого изгнания Гюго создал величайшие свои произведения. В 1853 появились Возмездия (Châtiments), блистательная стихотворная сатира с уничтожающей критикой Наполеона III; в 1856 вышел сборник лирической и философской поэзии Созерцания (Les Contemplations); в 1859 Гюго опубликовал первые два тома Легенды веков (La Lgende des siècles), утвердившие за ним славу эпического поэта. В 1860–1861 Гюго вернулся к начатому роману Невзгоды. Книга была напечатана в 1862 под ставшим отныне знаменитым названием Отверженные (Les Misérables). В период своего пребывания на Гернси Гюго опубликовал трактат Уильям Шекспир (William Shakespeare, 1864), сборник стихотворений Песни улиц и лесов (Les Chansons des rues et des bois, 1865), а также два романа – Труженики моря (Les Travailleurs de la mer, 1866) и Человек, который смеется (L'Homme qui rit, 1869).

После крушения режима Наполеона III в 1870, в самом начале франко-прусской войны, Гюго вернулся с Жюльеттой в Париж. В течение многих лет он противостоял империи и превратился в живой символ республики. Наградой ему была оглушительно торжественная встреча. Имея возможность покинуть столицу перед наступлением вражеских войск, он предпочел остаться в осажденном городе. Избранный в Национальное Собрание в 1871, Гюго вскоре сложил с себя депутатские полномочия в знак протеста против политики консервативного большинства. Смерть сына Шарля и хлопоты, связанные с заботой о внуках, объясняют его отсутствие в Париже в период Коммуны и гражданской войны. Свидетельством его патриотизма и утраты иллюзий в отношении Германии, к союзу с которой он призывал Францию начиная с 1842, стал сборник Грозный год (L'Année terrible, 1872). В 1874 равнодушный к успехам натуралистической школы Гюго вновь обратился к историческому роману, написав роман Девяносто третий год (Quatre-vingt-treize). В возрасте 75 лет он издал не только вторую часть Легенды веков, но и сборник Искусство быть дедом (L'Art d'être grand-père), на создание которого его вдохновили дети Шарля. Заключительная часть Легенды веков вышла в 1883. В том же году скончалась Жюльетта Друэ. После этого Гюго стал заметно сдавать. В мае 1885 Гюго заболел и 22 мая умер у себя дома. Государственные похороны стали не только данью уважения к великому человеку, но и апофеозом прославления республиканской Франции. Останки Гюго были помещены в Пантеон, рядом с Вольтером и Ж.-Ж.Руссо.

Посмертные публикации Гюго: Конец Сатаны (La Fin de Satan, 1886), Театр и свобода (Théâtre et liberté, 1886), Пережитое (Choses vues, 1887), Эми Робсарт (Amy Robsart, 1889), Альпы и Пиренеи (Alpes et Pyrénées, 1890), Бог (Dieu, 1891), Франция и Бельгия (France et Belgique, 1892), Полный набор (Toute la lyre, 1888, 1893), Океан (Océan, 1897), Последний сноп (Dernière gerbe, 1902), Послесловие к моей жизни (Postscriptum de ma vie, 1895), Зловещие годы (Les Années funestes, 1898), Камни (Pierres, 1951), Личные воспоминания (Souvenirs personnels, 1952).

По материалам энциклопедии "Кругосвет" - http://www.krugosvet.ru/

Вот тут можно прочитать книгу Андре Моруа "Олимпио, или жизнь Виктора Гюго"

 Отправлено: 10.12.07 21:29. Заголовок: Вот биография ещё од..

Вот биография ещё одной замечательной писательницы. Я нашёл её в предисловии к книге, и с тех пор не встречал чего-либо более подробного. Но судя уже и по рассказанному - незаурядная личность...

Лизелотта Вельскопф-Генрих

Родилась в 1901 году в Мюнхене в семье юриста-демократа. В 1907 году семья переехала в Штутгарт, а в 1913 году - в Берлин. Родители развивали способности девочки, поддерживали ее интересы. В двенадцать лет она читала философские работы Шиллера, а с четырнадцати - Фукидида, сначала на немецком, а потом, с поступлением в классическую гимназию, и на языке подлинника - на греческом.
Первая мировая война, годы фашистского террора, вторая мировая война - вот главные вехи ее жизненного пути. После смерти отца семья оказалась в тяжелом материальном положении, и Лизелотте Вельскопф-Генрих пришлось и работать, и учиться в Берлинском университете, где она изучала экономику, философию. Одновременно в институте археологии она изучала древнюю историю и античную литературу. Преодолевая трудности, Лизелотта Вельскопф-Генрих окончила университет, получила звание доктора философии.
Однако пора кризиса и инфляции заставила ее отнести научные занятия древней историей и литературный труд на вечерние часы, на время отпусков. Средства к существованию ей стала давать статистика. С 1925 года Лизелотта работала статистиком на предприятии, с 1928-го - в государственном учреждении - статистическом управлении. Работа дала ей возможность получить практическое представление о финансовой системе и финансовой политике. Что же касается литературной работы, то она обратилась к проблемам для нее в то время более близким и пишет не об индейцах, а о своих современниках - о немецкой интеллигенции. Уже с самого начала возникновения в Германии национал-социализма она с горечью замечает, что в среде немецкой интеллигенции происходит трагическое расслоение: одна часть поддается национал-социалистской пропаганде и, попирая человеческие законы, становится в один ряд с фашистскими громилами, другая, демократическая, верная гуманистическим принципам часть интеллигенции, хотя и пытается противостоять наступающему фашизму, однако не находит еще в себе сил и решимости открыто и полностью примкнуть к передовому отряду немецкого революционного движения - к рабочему классу, к Коммунистической партии Германии. В такой обстановке германский капитал в 1933 году призвал фашизм к власти. Началась кровавая расправа с политическими противниками, прежде всего с коммунистами и революционно настроенными рабочими. Была репрессирована интеллигенция, которая пыталась использовать «демократические свободы» для борьбы с фашнстским режимом. Этим событиям, судьбам немецкой интеллигенции посвятила Лизелотта Вельскопф-Генрих роман-трилогию «Два друга» («Два друга», «Пути расходятся», «Встреча»), который смог увидеть свет только после разгрома фашизма.
В годы второй мировой войны Лизелотта Вельскопф-Генрих принимала участие в антифашистской деятельности. Вначале она просто помогала преследуемым по политическим и расовым мотивам. Потом, подвергаясь опасности, установила письменную связь с группой политических заключенных концентрационного лагеря Заксенхаузен, его отделения Лихтерфельде. Ее активность растет. Она тайком переправляет в лагерь продовольствие, книги, медикаменты, передает правдивую информацию о событиях в мире. В 1944 году Лизелотта Вельскопф-Генрих помогла бежать из лагеря одному из политических заключенных и укрывала его до вступления в Берлин Советской Армии.
С 1945 года она принимает участие в строительстве новой демократической Германии.
В 1949 году Лизелотта Вельскопф-Генрих вернулась к научной работе. Закончив аспирантуру по древней истории, она становится профессором и с 1959 года преподает в Берлинском университете имени Гумбольдта, а затем и руководит кафедрой древней истории. В 1956 году Вельскопф-Генрих избрана действительным членом Академии наук ГДР, становится первой женщиной-академиком. «Первой, после Екатерины Великой», - обычно шутливо уточняла она сама. Основные научные труды Лизелотты Вельскопф-Генрих показывают широту ее интересов: «Товарные отношения Древнего Востока и греко-римского античного мира», «Проблемы досуга в Древней Греции», «Эллинский полис - кризис, превращение, влияние».
Широкую научную деятельность, связанную также с поездками в различные регионы, в том числе и в нашу страну, Лизелотта Вельскопф-Генрих сочетает с напряженным литературным трудом. Новый демократический строй ее родины дал возможность увидеть свет и ее книгам. В 1951 году вышел задуманный еще в юношеские годы роман «Сыновья Большой Медведицы» (в русском переводе «Токей Ито»). Роман был удостоен Первой литературной премии ГДР за лучшую юношескую книгу и вскоре переиздан. В различных издательствах выходят небольшие повести и сборники рассказов писательницы, книжки для детей, публикуются ее научные труды. В 1953 году выходит роман «Жан и Ютта» - о рабочей молодежи Германии. В 1956 году увидел свет начатый еще во времена фашизма роман-трилогия «Два друга».
Несмотря на интенсивную научную работу, несмотря на большой интерес к своей родной стране, писательница продолжает уделять огромное внимание индейской тематике. В 1962 году выходит в свет книга «Харка - сын вождя», книга, которая вместе с романами «Топ и Гарри» и «Сыновья Большой Медведицы» («Токей Ито») составила цикл - трилогию о заключительном этапе вооруженной борьбы индейцев за свой права и свободу под общим названием «Сыновья Большой Медведицы»...
Побывав в Соединенных Штатах Америки и в Канаде, Лизелотта Вельскопф-Генрих продолжила работу над индейской тематикой. В результате был создан большой цикл романов о сегодняшней жизни индейцев в Америке. Этот цикл, названный писательницей «Кровь орла», составили пять романов: «Ночь над прерией» (1966), «Свет над белыми скалами» (1967), «Камень с Рогами» (1968), «Семиступенчатая гора» (1972), «Светлое лицо» (1980). Последний роман пенталогии вышел посмертно, писательница завершила его за несколько недель до своей кончины.
Герои нового цикла - прямые потомки дакотов, о которых она писала раньше. О прямой связи пенталогии с циклом «Сыновья Большой Медведицы» свидетельствует также обращение писательницы к давно минувшим событиям в романах пенталогии. Более того, здесь встречается даже один из героев «Сыновей Большой Медведицы». Разумеется, это уже очень старый человек, но это индеец, который в молодости с оружием в руках сражался против белых завоевателей.
Романы Лизелотты Вельскопф-Генрих переведены на многие европейские языки, вышли во всех странах социалистического содружества, в нашей стране...
По мотивам романов цикла «Сыновья Большой Медведицы» был создан кинофильм. ...Писательница обратилась на студию «Ленфильм» с предложением организовать съемку фильма совместно со студией ДЕФА, но осуществить постановку фильма не удалось, фильм был снят студией ДЕФА совместно с кинематографистами Югославии и Чехословакии. В роли главного героя - Токей Ито снимался югославский актер Гойко Митич. Это была одна из его первых, впоследствии многочисленных, «индейских» ролей. Фильм успешно демонстрировался и в нашей стране.

 Отправлено: 11.12.07 16:13. Заголовок: Хочу рассказать об и..

Хочу рассказать об известной испанской писательнице - Ане Марии Матуте.
Я, правда, не заню...может, тут не совсем к месту... Поскольку романы ее в большей степени психолигечкие, как указывают все литературоведческие источники. А вот детские повести - очень даже приключенческие:). Поэтому сюда помещу. Но если что - свситните, и я уберу в тему "Другие авторы" в общем разделе:)))
Итак
Ана Мария Матуте (род. в 1926 г.)


Жизнь и творчество
Испанская писательница, член Испанской Королевской Академии, лауреат Государственных премий по литературе. Преподавала в США – в университетах Оклахомы, Индианы и Виржинии.
Одна из самых заметных фигур в испанской литературе, один из лучших современных авторов - начиная со времен Гражданской Войны.
Родилась в Барселоне 26 июля 1926 года.
Семья жила в Кастилье-и-Леон, но образование Анна-Мария получила в колледже в Мадриде. Когда Ане было 10 лет началась Гражданская война, которая позже нашла отражение в ее произведениях.
Свой первый роман «Маленький театр» (Pequeño Teatro) написала в 17-ти летнем возрасте, но опубликован он был только 11 лет спустя.
Известность пришла к ней с публикации романа «Авели» (‘Los Abel’) - романа в котором нашло отражение время Гражданской войны в Испании. Так же этой теме посвящены романы , «Праздник на северо-западе» («Fiesta al noroeste» (1953)), «Мертвые сыновья» («Los hijos muertos» (1958)) , «Солдаты плачут по ночам» («Los soldados lloran de noche» (1964)). В этих произведениях главным героем, как правило, является ребенок или подросток. Все эти произведения проникнуты необычайным лиризмом и постепенно погружают нас в атмосферу реализма.
В 1952 году Матуте вышла замуж за писателя Рамона Эухенио де Гоикочеа, в 1954 году у них родился сын Хуан-Пабло, которому писательница посвятила свои произведения для детей.
В 1963 году Ана Мария Матуе и Рамон Эухенио де Гойкочеа разведлись.
В 1976 году она была номинирована на Нобелевскую премию по литературе.
В 1984 после длительного перерыва, Анна Мария Матуте была удостоена Государственной премии по детской литературе за роман «Один шаг босиком» («Sólo un pie descalzo»).
В 1996 году после публикации роман «Забытый король Гуду» (Olvidado Rey Gudú) Матуте была избрана членом Испанской Королевской Акдемии. В настоящее время в Испании учреждена специальная премия по литературе имени Матуте. А в 2007 году писательница была удостоена Государственной премии за свой выдающийся вклад в литературу.

Романы
Los Abel (1948). Авели
Fiesta al Noroeste (1952). - Праздник на северо-западе
Pequeño teatro (1954). - Маленький театр
Los niños tontos (1956) - Малыши
En esta tierra (1958). - На этой земле
Los hijos muertos (1959). - Мертвые сыновья
Primera memoria (1959). - Первое воспоминание
Historias de la Artámila (1961) - Истории Аратамилы
Los soldados lloran de noche (1963). - Соладты плачут по ночам
La trampa (1970) - Западня
La torre vigía (1971) - Сторожевая башня
El río (1973) Река
Luciérnaga (1993) - Светлячок
Olvidado rey Gudú (1996) - Забытый король Гуду
Aranmanoth (2000)

Повести и рассказы для детей
Paulina, el mundo y las estrellas (1956). - Паулина. Мир и звезды
El país de la pizarra (1956) - Страна грифельной доски
Caballito loco (1961) - Безумный маленький всадник
El polizón del Ulises (1965) - Бродяга с «Одиссея»
Sólo un pie descalzo (1984). - Один шаг босиком
El saltamontes verde (1986) Зеленый кузнечик
La Virgen de Antioquía y otros relatos (colección de doce cuentos, 1990) - Святая Дева Антиохии и другие рассказы
Don Payasito - Дон Паисито

По материалам "Викпедии" - http://es.wikipedia.org
официальной странички писательницы на сайте - http://www.clubcultura.com
Перевод с испанского Señorit`ы Flor.

P.S. Я, к сожалению не в курсе, переведено ли что-нибудь из этого на русский:( И из всего перечисленного я читала рассказы из сборника "Вещи без имени" и повесть "Бродяга с "Одиссея" на испанском. И именно эта повесть меня покорила. Замечательная вещь - добрая, мудрая, чуть грустная - проникнутая, как справедливо замечено в статье, необычайным лиризмом.
Если интересно, я могу рассказать попбодробнее;)) (но это, наверное, точно - в другую тему). А если очень интересно, то на испанском повесть у меня есть и я могла бы взять на себя труд перевести:)).

 Отправлено: 11.12.07 16:41. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, тебе надо памятник поставить за такое старание! Большой респект!:)
Биография сюда в тему:)Вообще, биография любого писателя это уже само по соебе достояние истории, и она имеет полное право "поселиться" в Кабинете Историка:)
Señorita Flor пишет:

цитата:

Если интересно, я могу рассказать попбодробнее;))

Конечно интересно:)
Señorita Flor пишет:

цитата:

на испанском повесть у меня есть и я могла бы взять на себя труд перевести:)).

Ой, класс:)) Пардон за дилетансткий вопро, а это очень трудно?:) Никогда профессиональными переводами не занималась.

 Отправлено: 11.12.07 18:46. Заголовок: Рике пишет: Конечно..

Рике пишет:

цитата:

Конечно интересно:)

"Бродяга с "Одиссея" - это история мальчика-сироты, живущего у своих тетушек и мечтающего о далеких морях, кораблях, пиратах и приключениях. У него даже есть собственный "корабль", который он назвал "Одиссей" - на чердаке дома и верный друг Боцман - маленькая черная собачка:). Однажды на "Одиссеи" таинственным образом появляется человек. Который представляется малышу известным путешественником, скрывающимся от "несправделивости и жестокости людей" (на деле - беглый каторжник, разыскиваемый властями). Он выдумывает истории о пуешествиях и сказочных странах, и незаметно мальчик проникается к нему доверием. Настолько, что решается на побег из дома вместе с ним. Ведь этот человек обещал "показать ему море"! Естественно, преступник задумал просто бросить мальчишку в лесу, главное - выбраться на свободу. Но видя, что мальчик едва не утонул и наверняка подхватил пневмонию в холодной воде, что-то дрогнуло, изменилось в его душе, и он отнсит мальчика домой...
В общем, это история о Добре и человечности. И о взрослении...
Рике пишет:

цитата:

й, класс:)) Пардон за дилетансткий вопро, а это очень трудно?:) Никогда профессиональными переводами не занималась.

Ну а я, будто занималась:))). Это же не профессиональный перевод:), а дилетантский:)). Книга читалась на занятиях, и потому подстрочник у меня есть. Ну а более-менее "причесать" я постараюсь:) - зря что ль 8 лет мучилась:))))))?

 Отправлено: 12.12.07 06:48. Заголовок: Ой, как все интересн..

Ой, как все интересно! Я прям зачиталась!

 Отправлено: 27.12.07 18:33. Заголовок: Роберт Бернс (1759-1..

Роберт Бернс (1759-1796)

Шотландский поэт. Родился 25 января 1759 в Аллоуэе (графство Эр) в семье огородника и фермера-арендатора Уильяма Бёрнса. Роберт и его брат Гилберт два года ходили в школу. В 1765 отец взял в аренду ферму Маунт-Олифант, и Роберт с 12 лет батрачил как взрослый работник, недоедал и перенапрягал сердце. Он читал все, что подворачивалось под руку, – от грошовых брошюрок до Шекспира и Мильтона. В школе он слышал только английскую речь, но от матери и старой прислуги и из тех же брошюрок приобщился к языку шотландских баллад, песен и сказок.

В 1777 отец перебрался на ферму Лохли близ Тарболтона, и для Роберта началась новая жизнь. В Тарболтоне он нашел себе компанию по душе и скоро стал в ней верховодом. В 1780 Бёрнс и его друзья организовали веселый «Клуб холостяков», а в 1781 он вступил в масонскую ложу. 13 февраля 1784 отец умер, и на оставшиеся после него деньги Роберт и Гилберт перевезли семью на ферму Моссгил близ Мохлина. Еще раньше, в 1783, Роберт начал записывать в тетрадь свои юношеские стихи и изрядно высокопарную прозу. Связь со служанкой Бетти Пейтон привела к появлению на свет его дочери 22 мая 1785. Местные клирики воспользовались случаем и наложили на Бёрнса епитимью за блудодейство, однако это не мешало мирянам смеяться, читая ходившие в списках Святую ярмарку и Молитву святоши Вилли.

В начале 1784 Бёрнс открыл для себя поэзию Р.Фергюссона и понял, что шотландский язык отнюдь не варварский и отмирающий диалект и способен передать любой поэтический оттенок – от соленой сатиры до лирических восторгов. Он развил традиции Фергюссона, особенно в жанре афористической эпиграммы. К 1785 Бёрнс уже приобрел некоторую известность как автор ярких дружеских посланий, драматических монологов и сатир.

В 1785 Бёрнс полюбил Джин Армор (1765–1854), дочь мохлинского подрядчика Дж.Армора. Бёрнс выдал ей письменное «обязательство» – документ, по шотландскому праву удостоверявший фактический, хоть и незаконный брак. Однако репутация у Бёрнса была настолько плохая, что Армор порвал «обязательство» в апреле 1786 и отказался взять поэта в зятья. Еще до этого унижения Бёрнс решил эмигрировать на Ямайку. Неверно, будто он издал свои стихотворения, чтобы выручить деньги на дорогу, – мысль об этом издании пришла к нему позже. Напечатанные в Кильмарноке Стихотворения преимущественно на шотландском диалекте (Poems, Chiefly in the Scottish Dialect) поступили в продажу 1 августа 1786. Половина тиража в 600 экземпляров разошлась по подписке, остальное было продано за несколько недель. Слава пришла к Бёрнсу едва ли не в одночасье. Знатные господа распахнули перед ним двери своих особняков. Армор отказался от иска, от Бетти Пейтон откупились 20 фунтами. 3 сентября 1786 Джин родила двойню.

Местная знать советовала Бёрнсу забыть об эмиграции, поехать в Эдинбург и объявить общенациональную подписку. Он прибыл в столицу 29 ноября и при содействии Дж.Каннингема и других заключил 14 декабря договор с издателем У.Кричем. В зимний сезон Бёрнс был нарасхват в светском обществе. Ему покровительствовали «Каледонские охотники», члены влиятельного клуба для избранных; на собрании Великой масонской ложи Шотландии его провозгласили «Бардом Каледонии». Эдинбургское издание Стихотворений (вышло 21 апреля 1787) собрало около трех тысяч подписчиков и принесло Бёрнсу примерно 500 фунтов, включая сто гиней, за которые он, послушавшись дурного совета, уступил Кричу авторские права. Около половины вырученных денег ушло на помощь Гилберту и его семье в Моссгиле.

Перед отъездом из Эдинбурга в мае Бёрнс познакомился с Дж.Джонсоном, полуграмотным гравером и фанатичным любителем шотландской музыки, который незадолго до того издал первый выпуск «Шотландского музыкального музеума» («The Scots Musical Museum»). С осени 1787 до конца жизни Бёрнс фактически был редактором этого издания: собирал тексты и мелодии, дополнял сохранившиеся отрывки строфами собственного сочинения, утраченные или непристойные тексты заменял своими. Он так преуспел в этом, что без документированных свидетельств зачастую невозможно установить, где народные тексты, а где тексты Бёрнса. Для «Музеума», а после 1792 для более изысканных, но и менее ярких «Избранных самобытных шотландских мелодий» («Select Collection of Original Scottish Airs», 1793–1805) Дж.Томсона он написал более трехсот текстов, каждый на свой мотив.

Бёрнс триумфатором возвратился в Мохлин 8 июля 1787. Полгода славы не вскружили ему голову, однако изменили отношение к нему в деревне. Арморы радушно приняли его, и он возобновил отношения с Джин. Но эдинбургская служанка Пегги Камерон, родившая ребенка от Бёрнса, подала на него в суд, и он снова отправился в Эдинбург.

Там он 4 декабря познакомился с образованной замужней дамой Агнес Крэг М'Лехуз. Через три дня он вывихнул колено и, прикованный к постели, затеял с «Клариндой», как она себя называла, любовную переписку. Вывих имел и более существенные последствия. Пользовавший Бёрнса врач был знаком с Комиссаром по акцизу в Шотландии Р.Грэмом. Узнав о желании поэта служить в акцизе, он обратился к Грэму, тот разрешил Бёрнсу пройти надлежащее обучение. Поэт прошел его весной 1788 в Мохлине и Тарболтоне и 14 июля получил диплом. Перспектива альтернативного источника заработка придала ему смелости подписать 18 марта контракт на аренду фермы Эллисленд.

Узнав, что Джин опять забеременела, родители выгнали ее из дома. Бёрнс вернулся в Мохлин 23 февраля 1788 и, судя по всему, сразу признал ее своей женой, хотя оглашение состоялось только в мае, а церковный суд утвердил их брак лишь 5 августа. 3 марта Джин родила двух девочек, которые вскоре умерли. 11 июня Бёрнс приступил к работе на ферме. К лету 1789 стало ясно, что в близком будущем Эллисленд дохода не принесет, и в октябре Бёрнс по протекции получил должность акцизного в своем сельском районе. Он прекрасно ее исполнял; в июле 1790 его перевели в Дамфрис. В 1791 Бёрнс отказался от аренды Эллисленда, переехал в Дамфрис и зажил на жалование акцизного.

Творческая работа Бёрнса на протяжении трех лет в Эллисленде сводилась в основном к текстам для джонсоновского «Музеума», за одним серьезным исключением – повести в стихах Тэм О'Шентер (Tam O'Shanter). В 1789 Бёрнс познакомился с собирателем древностей Фр.Гроузом, который составлял двухтомную антологию Шотландская старина (The Antiquities of Scotland). Поэт предложил ему дать в антологии гравюру с изображением аллоуэйской церкви, и тот согласился – с условием, что Бёрнс напишет к гравюре легенду о ведьмовстве в Шотландии. Так возникла одна из лучших баллад в истории литературы.

Между тем разгорались страсти вокруг Великой французской революции, которую Бёрнс принял с энтузиазмом. Пошли расследования относительно лояльности государственных служащих. К декабрю 1792 на Бёрнса накопилось столько доносов, что в Дамфрис прибыл Главный акцизный Уильям Корбет, дабы лично проводить дознание. Стараниями Корбета и Грэма все кончилось тем, что Бёрнса обязали не болтать лишнего. Его по-прежнему намеревались продвигать по службе, но в 1795 он начал терять здоровье: ревматизм сказался на ослабленном еще в отрочестве сердце. Умер Бёрнс в Дамфрисе 21 июля 1796.

Бёрнса превозносят как романтического поэта – в обиходном и литературном смысле этого определения. Однако миропонимание Бёрнса опиралось на практичное здравомыслие крестьян, среди которых он вырос. С романтизмом он в сущности не имел ничего общего. Напротив, его творчество знаменовало последний расцвет шотландской поэзии на родном языке – поэзии лирической, земной, сатирической, подчас озорной, традиции которой были заложены Р.Хенрисоном (ок. 1430 – ок. 1500) и У.Данбаром (ок. 1460 – ок. 1530), забыты в эпоху Реформации и возрождены в 18 в. А.Рамзеем и Р.Фергюсоном.

По материалам энциклопедии "Кругосвет"

 Отправлено: 27.12.07 18:45. Заголовок: И в дополнение - нес..

И в дополнение - несколько моих самых любимых стихотворений Р.Бернса:))
Перевод С.Я. Маршака

Любовь

Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя - как песенка,
С которой в путь иду.

Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна,
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.

Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь, бежит...

Будь счастлива, моя любовь,
Прощай и не грусти.
Вернусь к тебе, хоть целый свет
Пришлось бы мне пройти!


x x x


Пробираясь до калитки
Полем вдоль межи,
Дженни вымокла до нитки
Вечером во ржи.

Очень холодно девчонке,
Бьет девчонку дрожь:
Замочила все юбчонки,
Идя через рожь.

Если кто-то звал кого-то
Сквозь густую рожь
И кого-то обнял кто-то,
Что с него возьмешь?

И какая нам забота,
Если у межи
Целовался с кем-то кто-то
Вечером во ржи!.
***

Вина мне пинту раздобудь,
Налей в серебряную кружку.
В последний раз, готовясь в путь,
Я пью за милую подружку.

Трепещут мачты корабля,
Как будто силу ветра меря...
Пред тем, как скроется земля,
Пью за тебя, малютка Мэри!

Нас ждет и буря и борьба.
Играя с ветром, вьется знамя.
Поет военная труба,
И копья движутся рядами.

Не страшен мне грядущий бой,
Невзгоды, жертвы и потери!
Но как расстаться мне с тобой,
Моя единственная Мэри?
***
Старая дружба

Забыть ли старую любовь
И не грустить о ней?
Забыть ли старую любовь
И дружбу прежних дней?

За дружбу старую -
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.

Побольше кружки приготовь
И доверху налей.
Мы пьем за старую любовь,
За дружбу прежних дней.

За дружбу старую -
До дна!
За счастье юных дней!
По кружке старого вина -
За счастье юных дней.

С тобой топтали мы вдвоем
Траву родных полей,
Но не один крутой подъем
Мы взяли с юных дней.

Переплывали мы не раз
С тобой через ручей.
Но море разделило нас,
Товарищ юных дней...

И вот с тобой сошлись мы вновь.
Твоя рука - в моей.
Я пью за старую любовь,
За дружбу прежних дней!

За дружбу старую -
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.

***

Когда деревья обнажил
Своим дыханьем север,
Осенним вечером бродил
Я над рекою Эйр.
Мне где-то встретился старик,
В пути он изнемог
И головой седой поник
Под бременем тревог.

Меня спросил он: - Пешеход,
Куда ты держишь путь?
Богатства власть тебя ведет
Иль страсть волнует грудь?
А может, ты узнать успел
Невзгоды бытия
И горько на людской удел
Ты сетуешь, как я?

Под солнцем, где простерлась гладь
Лугов, степей, болот,
Везде на чопорную знать
Работает народ.
Светил мне дважды сорок лет
Усталый луч зимы,
Пока я понял, что на свет
Для мук родились мы.

Покамест молод человек,
Он не щадит часов,
За мигом миг короткий век
Растратить он готов.
Безумью предается он.
Страстям преграды нет,
Пока поймет он, что рожден
Для горестей на свет.

Умчится молодость, как дым,
И те года пройдут,
Когда полезен ты другим
И веришь сам в свой труд.
Нужда и старость - хуже нет
На всей земле четы.
Тогда увидишь, что на свет
Для мук родился ты.

 Отправлено: 27.12.07 19:07. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, шикарно:) Большой респект. Я тоже полезла за томиком переводов Маршака.

 Отправлено: 11.01.08 16:20. Заголовок: Два моих самых любим..

Два моих самых любимых драматурга:)).

Лопе де Вега 25 ноября 1562, Мадрид — 27 августа 1635, там же - известнейший испанский драматург, поэт и прозаик. Автор более 2000 пьес, из которых 425 дошли до наших дней.

Родился в бедной дворянской семье. С ранних лет обнаружил недюжинные творческие способности (в 10-летнем возрасте перевёл в стихах «Похищение Прозерпины» Клавдиана). Учился в университете в Алкале, начал писать стихи. Университет закончить ему, однако, не удалось. За сатиру на семью отвергнувшей его возлюбленной он был осуждён на 10 лет изгнания из Мадрида. Несмотря на это Лопе возвращается в столицу, чтобы похитить новую даму сердца и тайно жениться на ней. В 1588 принял участие в походе «Непобедимой армады», после поражения которой поселился в Валенсии, где и создал ряд драматических произведений для поддержания семьи. Лопе де Вега состоял секретарем у герцога Альбы 1590, маркиза Малвпика 1596 и герцога Лемосского 1598. К этому же периоду относится расцвет его драматич. творчества. В 1609 Лопе де Вега получил звание familiar del Santo oficio de la Inquisición (добровольного слуги инквизиции), а в 1614 принял сан священника.

Лопе де Вега создал огромное количество пьес. Дерзкий в жизни, Лопе поднял руку и на традиции испанской драматургии: от отказался от принятого тогда принципа единства места, времени и действия, сохранив лишь последнее, и смело объединял в своих пьесах элементы комического и трагического, создав классический тип испанской драмы.

Пьесы Лопе де Вега затрагивают различные темы: социально-политические драмы из отечественной и иноземной истории (например, пьеса о Лжедмитрии «Великий герцог Московский»), исторические хроники («Доблестный кордовец Педро Карбонеро»), любовные истории («Собака на сене», «Девушка с кувшином», «Учитель танцев»).

В драмах Лопе очень велик исторический пласт. Среди них «Последний готский король», «Граф Фернан Гонсалес», «Зубцы стен Торо», «Юность Бернарда дель Карпио», «Незаконный сын Мударра» и др., — пьесы, в основе которых народные романсы и «Песнь о моём Сиде». Трактовка исторических событий у Лопе близка или совпадает с той. которую столетиями давали романсеро. Театр Лопе де Вега на более высоком уровне разыгрывал знакомые любому жителю Пиренеев сюжеты.

Любая пьеса Лопе де Вега построена таким образом, что случай, вмешивающийся в поток явлений, опрокидывает спокойный ход действия, доводя напряжение драматических переживаний до степени трагизма, чтобы затем ввести это взволнованное море страстей и своеволия в русло законности и строгой католической морали. Любовная интрига, развитие и разрешение которой составляет стержень его драматической фабулы, именно в силу того, что она в состоянии раскрыть все могущество человеческих инстинктов и своеволия, служит у Лопе де Вега, с одной стороны, для показа всей полноты и многообразия человеческого поведения в семье и обществе, с другой — дает возможность наглядно продемонстрировать значимость политических и религиозных идей, господствовавших в современном писателю обществе.

Лопе де Вега в своих многочисленных комедиях («Собака на сене» и др.) обнаруживает исключительный талант комического писателя. Его комедии, которых «и сейчас нельзя читать и видеть без смеха» (Луначарский), насыщены яркой, подчас несколько плакатной веселостью. Особая роль в них отводится слугам, история которых образует как бы параллельную интригу пьес. Именно они, — остроумные, лукавые, сыплющие меткими пословицами и поговорками, — большей частью являются средоточием комической стихии произведения, в чём Лопе де Вега предвосхищает Мольера и автора «Севильского цирюльника» — Бомарше.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

По материалам Викпедии.

Вот здесь можно прочитать статью К.Державина "Драматургия Лопе де Вега" и скачать пьесы.

 Отправлено: 11.01.08 16:26. Заголовок: Эдмон Ростан (1868 -..

Эдмон Ростан (1868 - 1918)


А. Михайлов
Драматургия Эдмона Ростана

Эдмон Ростан достаточно долго и плодотворно работал в литературе, но, как это нередко случается, в историю ее вошел главным образом как автор одной книги - героической комедии об известном в свое время поэте, философе и дуэлянте Сирано де Бержераке. В самом деле: эта пьеса обеспечила ее автору мировую славу и вот уже скоро девяносто лет с успехом идет на сценах театров многих стран. К тому же созданный драматургом образ подменил собой реального человека; если сейчас и знают Сирано, то прежде всего по пьесе Ростана, а не по его собственным сочинениям, как бы значительны они ни были. Длинный нос Сирано так же вошел в поговорку, как копье Дон Кихота или шпага д'Артаньяна. Отдельные стихи из пьесы стали пословицами и давно уже пополнили словари цитат и крылатых слов. Многие поколения зрителей аплодировали смелости и остроумию Сирано де Бержерака, негодовали на коварст

 Отправлено: 13.01.08 13:12. Заголовок: Сёстры Бронте - Шарл..

Сёстры Бронте - Шарлотта Бронте (1816-1855); Эмили Бронте (1818-1848) Энн Бронте (1820–1848)

– английские романистки, основоположницы критического реализма в английской литературе 19 в.

И.ВАСИЛЬЕВА
"И ОБЕРНУЛАСЬ СМЕРТЬ БЕССМЕРТИЕМ СВОИМ"
"Мечта, ты обгоняла нас
В наш ранний, лучезарный час".
Шарлотта Бронте

"Храни меня, о Бог Видений,
..............................
Я предпочла тебя всему".
Эмили Бронте

Феномен сестер Бронте - действительно уникальное явление в английской литературе, даже в такой изобильно щедрой на большие имена период, каким была середина XIX века. Слава пришла к ним одновременно и, быть может, поэтому была столь ошеломляюще яркой: в 1847 году вышли "Джейн Эйр" Шарлотты, "Грозовой перевал" Эмили и "Агнес Грей" Энн Бронте. Неудивительно, что этот сенсационный факт дал основание для появления всевозможных домыслов: автор - один, утверждала критика, но скрывается под разными псевдонимами (дополнительным поводом стал выход в свет сборника стихов сестер, изданный за год до того под псевдонимами Каррер, Эллис и Эктон Белл); автор - очень известен, но предпочитает скрыть от публики свое истинное имя и т.п.
Сестер Бронте уже при жизни окружали всякого рода загадки и мифы, оказавшиеся столь устойчивыми, что намного пережили их самих - жизнь сестер была трагически краткой: Эмили умерла в тридцать лет, Энн не дожила до тридцати, и лишь Шарлотта прожила тридцать девять лет, познав под конец радости замужества и приближающегося материнства. Всех Бронте сгубил наследственный фамильный недуг - туберкулез, как и их брата Брэнуелла, а еще раньше двух старших сестер, Марию и Элизабет.
Ореол трагической ранней смерти и не менее трагической жизни - в постоянном преодолении подступавших болезней, тягот нелегкого повседневного быта пасторского дома в провинциальном Хоуорте, вынужденная стесненными условиями семьи работа гувернантками - все эти нелегкие жизненные обстоятельства лишь придавали яркость нимбу героичности, таинственности и загадочности, существующему вокруг сестер. Ни критика, ни читающая публика не могли поверить, что эти хрупкие, болезненного вида юные женщины оказались столь невероятно стойкими и сильными духом, а главное, столь неправдоподобно талантливыми.
Еще при жизни внимание критиков не обошло сестер, особенно Шарлотту, о чем свидетельствует, в частности, биография Э.Гаскелл, опубликованная через два года после смерти Шарлотты. Э.Гаскелл немало общалась и переписывалась с Шарлоттой, в ее распоряжении была деловая и семейная корреспонденция Ш.Бронте. Поэтому и по сей день ее работа - источник бесценных сведений о жизни сестер, о том, как принимала их романы критика и литературное общество того времени - У.М.Теккерей, Дж.Г.Льюис; какие отклики печатали ведущие журналы - "Атенеум", "Экзэминер", "Этлас".
Критики разных убеждений вдруг дружно осознали, что именно в произведениях сестер Бронте роман стал способом самораскрытия личности.
В XIX веке произведения сестер Бронте привлекли внимание Дж.Элиот, М.Арнольда, У.Батлера, Э.Троллопа и даже ... королевы Виктории. Но особый интерес к романам Бронте выказали прерафаэлиты Д.Г.Россетти, Ч.А.Суинберн, У.Пейтер - их влекло романтическое мировосприятие Эмили и Шарлотты Бронте, ни на что не похожая образность их поэтики.
Очень силен был интерес к жизни сестер, их окружению, однако биографии, писавшиеся в изобилии "по следам" Э.Гаскелл, отличались наивностью, хотя им и был присущ пристальный интерес к малейшим деталям их трудного быта. Книг, посвященных семье Бронте, было так много, что к началу XX века вполне оправданно появился термин "Вгоnteland" (выражение критика У.Тернера, 1913 г.), а к середине века сложилась поистине целая "индустрия бронтоведения" (Дж.Хьюиш) - литература, посвященная сестрам Бронте, уступает в количественном отношение разве что написанному о Шекспире и Диккенсе.
Созданное в 1893 году "Общество сестер Бронте", превратившее скромный домик в Хоуорте в широко посещаемый музей, в котором бережно хранятся рукописи, рисунки, личные вещи членов семьи Бронте, весьма способствовало изучению произведений сестер в самых разных аспектах, вплоть до второстепенных, но выразительных деталей, которые читатель, а тем более искушенный исследователь обнаруживает в романах Бронте (книги, упоминаемые в романах, домашние работы, особенно вышивание, употребление латыни в "Грозовом перевале", описание животных в "Агнес Грей" и т.п.) Характерны названия некоторых недавних работ, к примеру: "Могла ли быть счастлива Джейн Эйр?", "Хитклиф - убийца?"
Как тут не согласиться с Г.К.Честертоном, писавшим еще в 1903 году, что "яркий факел биографов вряд ли оставил в покое хоть один темный угол старого йоркширского дома".
От многочисленных наивных биографий критика пришла к подробным жизнеописаниям и творческим исследованиям духовного и художественного мира сестер Бронте, понятия специфического, уникального. Исследования подчинены духу и принципам того или иного критического метода: фрейдистского (работы Ч.Буркхарта, Р.Лэнгбридж), феминистского (П.Бир, Дж Мейнарда), постмодернистского (Д.Лоджа), психосоциального (М.Петерс, У.Джерин, Т.Дж.Уиннифрит). Каждая очередная литературоведческая школа обращалась к наследию сестер Бронте, исследуя его на свой лад.
Поток работ заметно усилился к надвигавшемуся и бурно отмеченному в литературоведении и критике 150-летию выхода в свет первых - и основных - романов сестер Бронте. При этом существенно возросло внимание к поэтике романов, их языку, своеобразию художественного мира Бронте, его оригинальным, неповторимым особенностям (работы 90-х годов Ст.Дейвиса, Л.Гордон, Э.Макнилз, В.Г.Майер, К.Тиллотсон, К.Александер, Дж.Селлерс).
Кстати, в 80-90-е годы в критике ясно обозначилась тенденция рассматривать творчество сестер Бронте в целом, как единый литературный феномен, обладающий внутренней органичной цельностью (исследования У.Джерин, Т.Дж.Уиннифрит, И.С.Юбэнк, М.Эллот, Э.Читхейма, Дж.Баркер).
Даже беглый взгляд на литературу о сестрах Бронте, вышедшую в XX веке, показывает, что в критических предпочтениях на первое место вышла Эмили Бронте (1818-1848). И это очевидно: "высоковольтная аура" (М.Спарк) ее мрачных, наделенных "безграничностью страстей" (Л.Стивен) героев, ее стремление проникнуть в "тайну бессмертия души" (Д.Сесил) все это оказалось как нельзя более созвучно поэтическим и психологическим исканиям художников XX века. Напрасно Эмили писала с душевным надрывом:

"Ни любопытства, ни тоски
Ни в ком не вызвал мой удел" -

ее время пришло. Недооцененность при жизни с лихвой окупилась безграничной посмертной славой. Это в благопристойном и уравновешенном - по крайней мере, на уровне декларируемой общественной морали - XIX веке ее необычные, наделенные способностью переживать неистовые страсти герои могли вызывать у критики и читателей оторопь, подчас отторжение. И вызывали: даже Э.Гаскелл считала героев "Грозового перевала" "зловещими и ужасающими преступниками", "порочными людьми". Даже Шарлотта Бронте полагала, что от романа любимой Эмили исходит "ужас великой тьмы". Да и сама Эмили в своих стихах проницательно заметила, что ее удел - "искры прозрений над теменью ада".
Но в XX веке, сполна изведавшем "тьму человеческой души" и "кошмар истории", роман Эмили Бронте, "не имеющий ничего общего с литературой своей эпохи" (С.Моэм), стал восприниматься как роман-пророчество. Эмили Бронте была удостоена причисления к "великой традиции" английского классического романа (Ф.Р.Ливис), С.Моэм назвал "Грозовой перевал" в числе десяти самых ярких произведений мировой литературы.
Биографов привлекает редкая незаурядность личности Эмили, слабо очерченная, почти бессобытийная внешняя жизнь - и эмоциональная бездна в душе. Напряженность чувств, интенсивность мысли, ярко и необычайно смело выраженная в "Грозовом перевале" природа исступленной, обреченной любовной страсти - все это не перестает привлекать исследователей.
Как никому из писателей ее эпохи, Э.Бронте удалось, справедливо отмечают современные критики, выразить высокий трагизм конфликта между желаниями человека и общественными установлениями, "стремление к максимальной реализации собственного личностного начала" (Д.Лодж). Измученная, исступленная душа Эмили, которой она наделяет своих героев, ее бездонные бездны по-прежнему влекут критиков. Равно как восхищает и ее безграничная, оригинальная фантазия, и безудержный полет ее воображения, что придает частным судьбам ее героев вселенский масштаб мифа. Особый, ни с чем не сравнимый характер фантазии Эмили отмечают многие критики. Именно сила воображения выводит происходящее с ее героями "высоко над обыденностью человеческой жизни" (В.Вулф). Сосредоточившись на "скрытых грозных страстях" (М.Спарк), Эмили нисколько при этом не нарушает, но лишь обобщает жизненную достоверность. "Великое, святое уважение к правде", характерное для творчества всех сестер Бронте и подмеченное еще У.Теккереем, сегодня акцентируют многие критики и писатели, в частности, - пишущие об Эмили: дар воплощать "безудержность страстей" (Л.П.Хартли) делает ее персонажи "правдоподобнее правды" (М.Спарк); "это роман, рожденный фантазией поэта, и все же трудно создать более реалистически достоверные описания" (В.С.Притчетт).
Потому-то "Грозовой перевал", в котором изощренные мастера современной прозы иной раз усматривают "неуклюжесть композиции" (С.Моэм), привлекает и всегда будет привлекать читателей: в нем чувствуется "стремление к абсолюту" (Л.П.Хартли), "единение с Бесконечным" (С.Моэм) - качества, даже на долю истинного таланта редко выпадающие.
Конечно, в наши дни внимание прозаиков и критиков именно к Э.Бронте и ее роману, "одной из самых необычайных книг, когда-либо созданных человеческим гением" (Р.Фокс) - бесспорный факт.
Но и Шарлотта Бронте (1816-1855), благодаря таланту и силе духа которой и стал известен миру "феномен сестер Бронте", не обойдена вниманием исследователей литературы (из писавших о Шарлотте назовем работы Р.Фрейзер, М.Петерс, У.Джерин, Т.Дж.Уиннифрит). Ей так же, как и Эмили, больше свойствен пристальный интерес к миру души, чувствам, а уж затем к воссозданию жизненных реалий. "Наше воображение, - писала Шарлотта в письме к Э.Гаскелл, - великий дар, настоятельно требующий воплощения". Это особенно относится к "Джейн Эйр", роману, неизменно, вот уже сто пятьдесят лет пользующемуся читательским предпочтением: как критика выбирает своим преимущественным объектом изучения "Грозовой перевал", так читатели разных стран, возрастов, социального положения неизменно отдают свои симпатии "Джейн Эйр", суммарные переиздания которой исчисляются астрономическими числами.
Талант нраво- и бытописателя обнаружился в более поздних романах Шарлотты Бронте "Шерли" (1849) и "Городок" (1853), но и в них заметен диктат фантазии, приоритетное внимание к внутреннему миру героев. Это и понятно. Замкнутые в узком мирке Хоуорта с его трудной, изолированной от большого мира жизнью, сестры обращались прежде всего к своему воображению (что отразилось еще в их детских играх и мечтах, позже нашедших воплощение в сказаниях о волшебных Ангрии и Гондале) и, что еще естественнее, - к собственной душе. В этом плане все романы сестер Бронте, можно сказать, автобиографичны, и тем самым так близки нашему времени. Кстати, некоторые, условно говоря, политические взгляды Шарлотты Бронте словно обращены к нашему времени впрямую: "Мятежи и сражения - тяжелая болезнь наций, - пишет она все той же Гаскелл, - и они имеют тенденцию истощать своим неистовством жизненную силу стран, в которых это происходит".
В поэтике Шарлотты Бронте удивительно гармонично единение романтического видения (включающего "готические" мотивы), и реалистического взгляда на жизнь, на психологию героев - особенность, оказавшаяся притягательной для современных авторов многочисленных подражаний, объектом которых особенно часто становится "Джейн Эйр" (из наиболее известных назовем, к примеру, роман Джоан Райз "Широкое Саргассово море" (1966) о сумасшедшей жене Рочестера).
Романам Шарлотты Бронте - всем, но особенно "Джейн Эйр" - присуща так интересующая современных критиков дихотомия страсти и разума, конкретного и мифологического, чем в частности, объясняются постоянно используемые ею описания стихий - не только с целью воссоздания картин природы, но и как способ метафорического отражения эмоционального мира героев (см. статью Д.Лоджа, помещенную в данном сборнике).
Быть может, именно в романах Энн Бронте "Агнес Грей" и "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" (1848) больше внешней жизненной фактуры, ей менее присуща романтизация жизни души, а мятежность не свойственна вовсе. Ее взгляд направлен на происходящее вовне. Оттого Энн так удается воссоздать атмосферу быта и нравов провинциального английского дворянства, которую она наблюдала, принадлежа к нему по рождению; пригодился также и опыт гувернантки. Ее незаурядная наблюдательность и непосредственность манеры в воссоздании картин жизни этого слоя английского общества придают романам Энн Бронте черты документальности. Роман "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" в большой степени воплощает черты семейно-психологического романа, жанра, столь характерного для середины XIX века.
В триптихе сестер Бронте место Энн, возможно, и более скромное, чем у Эмили и Шарлотты, но безусловно не менее достойное, и неудивительно, что к ее книгам все чаще обращен пристальный взгляд литературоведов (ее жизни и творчеству посвящены солидные исследования Ф.Бентли, У.Джерин, Т.Дж.Уиннифрит).
Слава знаменитых книг сестер Бронте оказалась на редкость устойчивой и многообразной. К ним снова и снова обращается заинтересованное внимание потомков. Небольшое наследие сестер оказывается на самом деле неисчерпаемым. К стопятидесятилетнему юбилею вышел четырехтомник критической библиографии о творчестве Бронте (составитель Э.Макнилз) - трудно обозримый компендиум, из которого очевидно одно: посмертная слава сестер Бронте - удивительное явление в мировой культуре.
Да, именно культуре, а не только литературе: помимо бесконечного количества романов-подражаний, а также пьес и повестей, в которых члены семьи Бронте становятся главными героями и участниками самых невероятных событий, романы сестер Бронте, в особенности, разумеется, "Джейн Эйр" и "Грозовой перевал", вызвали к жизни множество самых разнообразных кино-, теле- и театральных версий. Впрочем, пальма первенства, конечно же, принадлежит "Джейн Эйр": ее первые экранизации появляются еще в "немой период", причем, чуть ли не ежегодно (1910, два фильма в 1914 году, следующие версии - 1915, 1918, 1921 гг.). Звуковое кино начинает осваивать эту "ниву" в 1934 году (фильм, снятый режиссером Кристи Кабанном, с Вирджинией Брюс и Колином Клайвом в главных ролях). Экранизация 1944 года (режиссер Роберт Стивенсон, в главных ролях Джоан Фонтейн и тогда еще молодой, но уже вполне прославившийся и как актер, и как режиссер, Орсон Уэллс) примечательна тем, что сценарий фильма был написан Олдосом Хаксли, к тому моменту создавшему все те романы, что принесли ему при жизни мировую славу: утомленный, весьма вероятно, собственным мрачным экспериментаторством, происходящим словно бы под знаком Апокалипсиса, он обращается в поисках устойчивости к "надежной" классике викторианской поры. В 1970 году телефильм, снятый по роману "Джейн Эйр", выпускает американский режиссер Делберт Манн, известный своей тягой к экранизации именно английской и именно викторианской классики (в том же году он выпустил еще один телефильм: диккенсовского "Дэвида Копперфильда"). Вообще телефильмов (а в последние годы - и целых телесериалов) было очень много, причем первый появился на самой заре телевидения - в 1939 году. С огромным успехом прошел фильм, поставленный по роману "Джейн Эйр" знаменитым итальянским режиссером Франко Дзеффирелли (1994).
Среди многочисленных театральных версий, созданных по мотивам романа Шарлотты Бронте (примечательно, что первая из них была опубликована в 1856 году - через год после кончины писательницы), небезынтересна одна из последних, принадлежащая известной современной английской романистке Фей Уэлдон.
Кинолетопись "Грозового перевала" значительно менее богата событиями, зато почти каждый ее эпизод по-своему уникален: "классической" экранизацией романа Эмили Бронте, по праву не только первенства, но и по праву художественному, считается фильм Уильяма Уайлера (1939 год), где в роли Кэтрин снялась известная американская актриса Мерл Оберон, а роль Хитклифа навсегда стала одной из самых прославленных киноработ знаменитого Лоренса Оливье. Мало кто знает, что один из своих первых, принесших ему признание фильмов, "Бездны страсти" (1953) знаменитый испанец Луис Бунюэль также снял по мотивам романа Эмили Бронте. Последняя на сегодняшний день экранизация "Грозового перевала" (1992, режиссер Питер Космински) интересна тем, что в ней в роли Хитклифа впервые появился на экране один из самых незаурядных актеров своего поколения Рейф Файнз (впоследствии получивший мировую славу благодаря фильмам "Список Шиндлера", "Английский пациент" и "Евгений Онегин"). Роль Кэтрин в этом фильме сыграла Жюльетт Бинош.
Не обошли своим вниманием кинематографисты и младшую из сестер Бронте: замечательный телефильм по роману Энн Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" снял режиссер Д.Конрой.
Как видим, неиссякающий интерес к литературному наследию сестер Бронте невозможно объяснить вспышками моды - это устойчивый, непреходящий интерес к высокой литературе ее неизменной сосредоточенностью на вечных чувствах человека

Предлагаемая вниманию читателя книга построена так, чтобы с очевидностью можно было уловить динамику интереса к творческому наследию сестер Бронте - от XIX века к нашим дням. При том, что слава их выдержала, как говорится, проверку временем и скептиков опровергать эту очевидную истину не найдется, в самом движении интереса к их романам есть определенная специфика, объясняемая характером той или иной эпохи, и этот-то момент мы и хотели выявить.
Мы публикуем ранее не переводившуюся главу из известной книги Э.Гаскелл "Жизнь Шарлотты Бронте" с тем, чтобы яснее стали оценки творчества сестер, в первую очередь Шарлотты, современной им критикой. Каков характер непосредственных откликов на романы сестер? Что привлекало критиков, что отталкивало? Как отразилось то время, его критерии в характере восприятия написанного Бронте? Нам представляется, что глава из книги Э.Гаскелл дает богатый материал на эту тему.
От точки зрения современников Бронте - к мнениям наших современников, высказанным спустя сто и более лет после выхода в свет этих удивительных романов. Чем они привлекают нас сегодня? Отчего их по-прежнему так широко читают? Ответ - в огромной литературе, посвященной творчеству сестер Бронте. Представить ее даже сколько-нибудь бегло нет возможности. Поэтому мы стремились познакомить - с нашей точки зрения это особенно интересно, - хотя бы со взглядами сегодняшних английских писателей на романы своих великих предшественниц. Эстафету мнений, высказанных крупнейшей писательницей XIX века Э.Гаскелл, принимают и развивают в этой книге В.Вулф, С.Моэм, В.С.Притчетт, М.Спарк, Л.П.Хартли, Д.Лодж, творчество которых весьма показательно для развития художественных тенденций XX века. Их оригинальные, как правило, очень личные, нередко своеобразно высказанные точки зрения (выше мы ссылались на них) позволяют увидеть в произведениях Бронте то, что - теперь это уже очевидно - обеспечило им поистине творческое бессмертие (предчувствие его,- в строке из стихотворения Шарлотты Бронте, вынесенной в заглавие нашей статьи).
Вторая часть нашего сборника представляет историю восприятия творчества сестер Бронте в нашей стране: условно говоря, "взгляд из России". История эта достаточно скромна по объему: не говоря уже о русской "шекспириане", ее не сравнить ни с "русским" Диккенсом, ни с "русским" Теккереем. Как это ни странно (впрочем, как и всякая кажущаяся поверхностному взгляду "странность", и эта тоже имеет свое объяснение), об этих писательницах, с их действительно невероятной популярностью у самой широкой читающей аудитории (речь идет, разумеется, о двух романах - "Джейн Эйр" и "Грозовой перевал"), - совсем немного писательско-критических откликов. Тем интереснее проследить, каковы те отклики, что все же существуют. Обзору "русских" материалов, связанных с творчеством сестер Бронте, посвящена статья, открывающая "русский" раздел предлагаемого читателю сборника.
Как уже было отмечено, интерес к наследию сестер Бронте - опять-таки "писательский" - проявился в многочисленных романах-подражаниях, развивающих те или иные темы произведений Бронте, судьбы персонажей, особенно заинтересовавших современных авторов. Вообще жанр романа-подражания, пастиша, стал весьма популярен в английской прозе 60-90-х годов нашего века, возникло своеобразное "викторианское возрождение" - явление, отразившее ностальгический интерес к художественным, нравственным, да и бытовым чертам ушедшего века (всем известный пример подобной литературы - знаменитый роман Дж.Фаулза "Женщина французского лейтенанта").
Еще У.Теккерей, внимательно отнесшийся к начатому и, увы, не законченному Шарлоттой Бронте роману "Эмма" (она успела написать лишь две главы), грустно вопрошал, будет ли когда-нибудь завершена история юной Эммы. Она дописана, в наши дни, автором, пожелавшим остаться неизвестным , но, как увидит читатель, очень бережно отнесшимся к наследию Шарлотты Бронте и постаравшимся воплотить не только стиль той эпохи, но и дух произведений великой писательницы.
Наследие сестер Бронте привлекает к себе внимание наших современников и в ином стилистическом ключе: не только как подражание всерьез, но и с позиции столь характерной для английской традиции литературной мистификации, комического обыгрывания. Пример тому в нашей книге - рассказ Роберта Барнарда, доктора философии, блистательного знатока творчества сестер Бронте и литературы о них, главы Совета Общества Бронте.
Творчество сестер Бронте - не просто важнейший факт истории английской литературы, это живой, развивающийся культурный феномен: непрерывающиеся нити заинтересованного читательского восприятия более, чем все критические выкладки, подтверждают, что литературе, обращенной к вечным человеческим чувствам, суждена долгая жизнь.

Шарлотта


Эмили


Энн


Картина брата Э. Бронте Патрика Брануэлла Бронте. Сёстры Бронте. 1835

 Отправлено: 14.01.08 16:52. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо. Сестры Бронте действительно феномен.
В старом издании "Грозового перевала"мне попадалась большая статья про сесетер Бронте. Про жизнь Эмили там было очень много. Удивительный она человек - всю жизнь боролась за то, чтобы сохранить детскую мечту и способность к творчеству несмотря на загруженность работой и тяжелые бытовые условия. Ее сестра Шарлотта, как я поняла, была более приспособленной к жизни и более уверенной в себе. Эмили до конца дней "играла" в волшубную страну, которую они как-то придумали в детстве. Как написано в предисловии, она после работы, вместо того, чтобы ложиться спать, садилась набрасывать новые сюжеты и истории. И очень утомляла себя. :(
Чертовски жаль, что ее жизнь оборвалась так рано:(

 Отправлено: 15.01.08 17:28. Заголовок: Спасибо, Señori..

Спасибо, Señorita Flor ! Очень интересная статья.
В издании "Эммы" также приведен статьи о творчестве сестер Бронте.
Рике , я потому и люблю старые издания, что в них почти всегда были предисловия и послесловия с комментариями.

 Отправлено: 15.01.08 17:44. Заголовок: Эйне пишет: я потом..

Эйне пишет:

цитата:

я потому и люблю старые издания, что в них почти всегда были предисловия и послесловия с комментариями.

ППКС!:)
Кстати, именно эта статья была у меня в предисловии к "Джен Эйр" в той самой книге, которую я дала почитать однокурснице и назад, увы, так и не получила:(!
А новое издание - уже без статьи...И в другом переводе...

 Отправлено: 15.01.08 17:53. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, новое -это из "зеленой" серии? У меня было именно такое новое, и там перевод мне не очень нравился.

 Отправлено: 15.01.08 18:27. Заголовок: Рике, нет, у меня во..

Рике, нет, у меня вот такая:

А была такая:):

 Отправлено: 15.01.08 18:40. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, огромное спасибо за столь интересные и подробные посты!
Очень познавательно!
Отдельный респект за рассказ о сестрах Бронте - "Джен Эйр" просто обожаю , а другие романы, к сожалению, не читала... Твой пост - лишний повод совершить набег на библиотеку!

 Отправлено: 21.01.08 20:29. Заголовок: Еще один мой самый л..

Еще один мой самый любимый писатель:)

Александр Иванович Куприн (26.08.1870 - 25.08.1938)


Александр Иванович Куприн родился 26 августа (7 сентября) 1870 года в захолустном городке Наровчате Пензенской губернии. Отца своего, умершего от холеры, когда мальчику был всего год, Куприн не помнил. В 1874 году он переезжает с матерью в Москву и поселяется в общей палате вдовьего дома (Сиротский пансион).

Во вдовьем доме он, по крайней мере, не был оторван от матери. Вообще в формировании личности Куприна громадную роль сыграла мать, которая в глазах ребенка безраздельно заняла место "верховного существа". Любовь Алексеевна Куприна, так звали его мать, урожденная княжна Куланчакова, "обладала сильным, непреклонным характером и высоким благородством". Натура энергичная, волевая и даже с оттенком деспотизма в характере, она обладала к тому же, по словам Куприна, редким "инстинктивным вкусом" и тонкой наблюдательностью. И у шестидесятилетнего Куприна образ матери вызывает восторженные признания. В 1876 году из-за тяжелого материального положения Любовь Алексеевна была вынуждена отдать сына в сиротское училище. Семилетний мальчик надел первую в своей жизни форму - парусиновые панталоны и парусиновую рубашку, обшитую вокруг ворота и вокруг рукавов форменной кумачовой лентой". Казенная обстановка причиняла мальчику жестокие страдания.

Но это было только начало. В 1880 году он сдал вступительные экзамены во Вторую московскую военную гимназию, которая два года спустя была преобразована в кадетский корпус. И снова форма: "Чёрная суконная курточка, без пояса, с синими погонами, восемью медными пуговицами в один ряд и красными петлицами на воротнике". Он не мог мириться с жесткой дисциплиной и казарменной воспитательной системой.

Осенью 1888 года Куприн поступил в Третье Александровское юнкерское училище в Москве. И оно приняло в свои стены уже не тщедушного, неуклюжего подростка, а крепкого юношу, ловкого гимназиста, юнкера, без меры дорожащего честью своего мундира, неутомимого танцора, пылко влюбляющегося в каждую хорошенькую партнёршу по вальсу.

Уже в кадетском корпусе родилась настоящая, глубокая любовь будущего писателя к литературе. Среди бездарных, по его мнению, педагогов счастливым исключением оказался литератор Цуханов. К этому времени и сам Куприн начинает пробовать свои силы в поэзии. Сохранилось его несколько очень несовершенных ученических опытов 1883 -1887 годов. Уже будучи в юнкерском училище, Куприн впервые выступит в печати. Познакомившись с поэтом Л. И. Пальминым, он опубликовал и журнале "Русский сатирический листок" рассказ "Последний дебют" (1889. Но этот рассказ не был слишком удачен. 10 августа 1890 года, окончил "по первому разряду" Александровское училище, подпоручик Куприн отправился в 46-й пехотный Днепровский полк, квартировавший в городишке Проскурове Подольской губернии, -- он и сам не относился серьёзно к своему "писательству".

В 1893 году молодой подпоручик заканчивает повесть "Впотьмах", рассказы "Лунной ночью" и "Дознание". Казарменные будни в Днепровском полку становятся для Куприна все более невыносимыми.

Событием, несколько отсрочившим крепнущее стремление Куприна покинуть военную службу, было серьёзное увлечение девушкой. Заштатный подпоручик, с его сорока восемью рублями жалованья, не был подходящей партией. Отец девушки давал согласие на брак лишь в том случае, если Куприн поступит в Академию генерального штаба. И вот осенью 1893 года он выезжает в Петербург сдавать экзамены. В столице Куприн сидел без денег, на одном черном хлебе, скрывая свою свирепую нищету.

В разгар экзаменов по распоряжению командующего Киевским военным округом генерала Драгомирова Куприн был отозван в полк. Причиной послужило его столкновение на пути в Петербург с околоточным надзирателем (полицейским), грубая назойливость которого закончилась для него вынужденным купанием в Днепре. Вернувшись в полк, Куприн подает прошение об отставке, получает её и к осени 1894 года оказывается в Киеве. Он много печатается в местных и провинциальных газетах ("Киевском слове", "Киевлянине", "Волыни"), пишет рассказы, очерки, заметки. Итогом этого беспокойного полуписательского, полурепортерского прозябания были два сборника: очерки "Киевские типы" (1896) и рассказы "Миниатюры" (1897).

Репортерская работа в киевских газетах - судебная и полицейская хроника, писание фельетонов - была главной литературной школой Куприна. К репортерству он навсегда сохранил теплое отношение.

И когда в 1896 году, поступив заведующим учетом кузницы и столярной мастерской (на один из крупнейших сталелитейных и рельсопрокатных заводов Донецкого бассейна), Куприн пишет цикл очерков о положении рабочих, одновременно с ними складываются контуры первого крупного произведения-повести "Молох". Так начинается стремительный творческий расцвет Куприна, создавшего на стыке двух веков едва ли не все самые значительные свои произведения. Талант Куприна, недавно еще разменивавшийся на ниве дешёвой беллетристики, обретает уверенность и силу. Вслед за "Молохом" появляются произведения, выдвинувшие писателя в первые ряды русской литературы. "Прапорщик армейский" (1897), "Олеся" (1898) и затем, уже в начале XX столетия, - "В цирке" (1901), "Конокрады" (1903), "Белый пудель" (1903) и повесть "Поединок" (1905).

В 1901 году Куприн приезжает в Петербург. Позади годы скитаний, калейдоскоп причудливых профессий, неустроенная жизнь. В Петербурге перед писателем открыты двери редакций наиболее популярных тогдашних "толстых" журналов - "Русского богатства" и "Мира Божьего". В 1897 году Куприн познакомился с И. А. Буниным, несколько позднее - с А. П. Чеховым, а в ноябре 1902 года - с М. Горьким, давно уже пристально следившим за молодым писателем. Приезжая в Москву, Куприн посещает основанное Н. Д. Телешовым литературное объединение "Среда", сближается с широкими писательскими кругами. Руководимое М. Горьким демократическое издательство "Знание" выпускает в 1903 году первый том купринских рассказов, положительно встреченных критикой.

Среди петербургской интеллигенции особенно сближается Куприн с руководителями журнала "Мир Божий" - редактором его, историком литературы Ф. Д. Батюшковым, критиком и публицистом А. И. Богдановичем и издательницей А. А. Давыдовой, высоко ценившей талант Куприна. В 1902 году писатель женится на дочери Давыдовой, Марии Карловне. Некоторое время он деятельно сотрудничает в "Мире Божьем" и как редактор, а также печатает там ряд своих произведений: "В цирке", "Болото" Накануне первой революции складывается крупнейшее произведение писателя - повесть "Поединок".

Куприн был очевидцем очаковского восстания. На его глазах ночью 15 ноября крепостные орудия Севастополя подожгли революционный крейсер, а каратели с пристани расстреливали из пулеметов и приканчивали штыками матросов, пытавшихся вплавь спастись с пылающего корабля. Потрясённый увиденным, Куприн откликнулся на расправу вице-адмирала Чухнина с восставшим гневным очерком "События в Севастополе", опубликованным в петербургской газете "Наша жизнь" 1 декабря 1905 года. После появления этой корреспонденции Чухниным был отдан приказ о немедленной высылке Куприна из Севастопольского округа. Одновременно вице- адмирал возбудил против писателя судебное преследование; после допроса у судебного следователя Куприну разрешили выехать в Петербург (Высылка из Крыма). Вскоре после севастопольских событий в окрестностях Балаклавы, где жил Куприн, появилась группа из восьмидесяти матросов, добравшихся до берега с "Очакова". Куприн принял самое горячее участие в их судьбе: доставал им штатское платье, помог сбить со следа полицию.

В течение первого десятилетия 1900-х годов талант Куприна достигает наивысшего расцвета. В 1909 году писатель получил за три тома художественной прозы академическую Пушкинскую премию, поделив её с И. А. Буниным. В 1912 году в издательстве Л. Ф. Маркса выходит собрание его сочинений в приложении к популярному журналу "Нина".

После разгрома революции у него заметно падает интерес к политической жизни страны. Не было и прежней близости к М. Горькому. Свои новые произведения Куприн помещает не в выпусках "Знания", а в "модных" альманахах Если говорить об известности Куприна - писателя, то она в эти годы все продолжает расти, достигая своей высшей точки.

Литературному труду Куприна мешала еще и постоянная нехватка денег, к тому же прибавились и семейные заботы. После поездки в 1907 году в Финляндию он женится вторично, на племяннице Д. Н. Мамина-Сибиряка, Елизавете Морицовне Гейнрих. Растёт семья, а вместе с ней - долги. Поневоле на вершине своей литературной славы писатель вынужден был возвращаться к молниеносным темпам чернорабочей журналистики времён своей неустроенной киевской жизни. В таких условиях работал он над созданием большой повести "Яма".

В начале войны Куприн вновь надевает мундир поручика. Демобилизовавшись по состоянию здоровья, он организует на личные средства в своём гатчинском доме военный госпиталь. В эту пору Куприн пишет ряд патриотических статей. Февральская революция, которую Куприн встретил восторженно, застала его в Гельсингфорсе. Он немедленно выезжает в Петроград, где вместе с критиком П. Пильским некоторое время редактирует эсеровскую газету "Свободная Россия". В его художественных произведениях этой поры (рассказы "Храбрые беглецы", "Сашка и Яшка", "Гусеница", "Звезда Соломона") нет прямых откликов на бурные события, переживаемые страной. Сочувственно встретив Октябрьскую революцию, Куприн сотрудничает, однако, в буржуазных газетах "Эра", "Петроградский листок", "Эхо", "Вечернее слово", где выступает с политическими статьями "Пророчество", "Сенсация", "У могилы" (памяти видного большевика М. М. Володарского, убитого эсером), "Памятники" и т. д. Критикует планы Ленина по преобразованию России. Стечение случайных обстоятельств приводит Куприна, в стан эмиграции. Летом 1920 года он оказывается в Париже. Там был его творческий спад.

Только в 1927 году выходит сборник Куприна "Новые повести и рассказы". Вслед за этим сборником появляются книги "Купол св. Исаакия Далматского" (1928) и "Елань" (1929). Рассказы, публиковавшиеся в газете "Возрождение" в 1929 -1933 годах, входят в сборники "Колесо времени" (1930) и "Жанета" (1932 - 1933). С 1928 гола Куприн печатает главы из романа "Юнкера", вышедшие отдельным изданием в 1933 году.

Очень скучал по Родине. Писатель твердо решил вернуться в Россию. Предотъездные хлопоты держались семьей Куприна в глубокой тайне. Александр Иванович очень волновался. И уже 31 мая 1937 года Москва встретила писателя. Вся страна тотчас же узнала о его приезде.

Однако это уже был совсем не тот Куприн, каким его помнили современники. Уехал он крепким и сильным, а вернулся совсем больным, беспомощным. Тем не менее Куприн надеется написать о новой России. Он поселяется в голицынском Доме творчества писателей, где его навещают старые друзья, журналисты и просто почитатели его таланта. В конце декабря 1937 года писатель переезжает в Ленинград и живет там, окруженный заботой и вниманием.

Тяжелая болезнь (рак) помешала Куприну возобновить творческую работу. 25 августа 1938 года Александр Иванович Куприн скончался.

Источник тут Там же есть рассказы А.И.Куприна.

 Отправлено: 21.01.08 20:36. Заголовок: А вот это прошу прос..

А вот это прошу простить меня за наглость:)))))))) - мое маленькое творение, посвященное творчеству Куприна. Хотелось бы поделиться:)).
На третьем курсе нам преподавательница предложила написать этакое небольшое эссе по творчеству этого пистателя. Тем было довольно много; я выбрала тему, посвященную своему любимому рассказу. Я не колебалась ни минуты - мой самый любимый рассказ (один из... но, тот, который нравится тем не менее все же чуть больше других:) - "Гамбринус". Вот что у меня получилось:

Если бы я объявляла конкурс на лучший рассказ А.И. Куприна, то предложила бы…
…рассказ «Гамбринус». Конечно, среди большого количества рассказов и повестей Куприна трудно выделить какой-то один – лучший. Каждый рассказ по-своему особенный, каждый интересен. Но тем не менее, если бы я объявляла такой конкурс, то без сомнения, предложила бы «Гамбринус». Почему именно этот рассказ? Наверное, каждый из нас, хотя бы раз прочитав какое-нибудь литературное произведение, испытал своего рода некое потрясение. Это произведение, что называется, задело его за живое, затронуло какие-то скрытые струны его души. И, испытав, это один раз, хочется почувствовать его снова и снова. Это произведение становится самым любимым, и хочется перечитывать его много раз. Для меня одним из таких произведений стал рассказ А.И. Куприна «Гамбринус». Он поразил меня, и я перечитывала его много раз. Чем этот рассказ так привлек меня? Прежде всего, своей верой – светлой, нерушимой верой автора в великую, вечную ценность подлинного искусства. Это – основная идея «Гамбринуса» - торжество настоящего искусства: оно не умрет, не умрет никогда! Под его магическим воздействием преображается и полутемная мрачная портовая таверна, носящая такое загадочное и даже чарующее название, и все ее завсегдатаи. А Сашка – маленький, невзрачный, «короткий, плешивый человек, с наружностью облезлой обезьяны, неопределенных лет», способен извлечь из своей скрипки поистине волшебные, чарующие звуки музыки. Музыка эта способна заставить людей смеяться, заплакать, пуститься в пляс… Для каждого Сашка играл его любимые мелодии, и тем самым, подбирал ключ к сердцу каждого посетителя «Гамбринуса»: каждого матроса, рыбака, портового вора или контрабандиста. И из-за этой Сашкиной музыки посетители так любили бывать в «Гамбринусе». Даже приезжие матросы любили посещать таверну из-за Сашкиной скрипки. Для каждого он находил любимую мелодию. При этом, следует отметить, играет Сашка не ради славы или денег. В присутствии знаменитого профессора музыки он специально начинает фальшивить. Он играет просто для души, ради самой музыки. И каждый находит в ней что-то свое, родное, что дорого только ему. В этом-то и есть величие Сашки – это величие настоящего творца, артиста, художника. Это и есть подлинная сила искусства.
Чтобы доказать это, автор специально проводит своего героя через различные испытания. Сашка исчезает из «Гамбринуса»: сначала его забирают в армию, а затем он становится жертвой карателей, и «Гамбринус» пустеет без него. Замолкла скрипка, и все ощущают, что чего-то недостает. Но Сашка возвращается, а с ним возвращается радость, веселье, возвращается Музыка – его искусство. «Гамбринус» становится прежним.
Истинное искусство не умирает, оно живет и будет жить вечно. Его нельзя уничтожить, убить. Да, можно изувечить Сашке руку и тем самым отнять у него скрипку, но нельзя отнять музыку. Она жива! Она льется из «продолговатого черного инструмента с отростком» и торжествует. «Кривая свистулька» доказывает торжество музыканта. Музыка торжествует над войной, карателями, погромами, над всем, что пыталось уничтожить ее.
«Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит», - говорит автор, высказывая основную мысль рассказа.
А Сашка являет собой воплощение этого вечного торжества искусства. Он – воплощение самого искусства.
Вот поэтому приз за лучший рассказ А.И. Куприна я бы отдала «Гамбринусу».

 Отправлено: 24.01.08 17:18. Заголовок: Морис Метерлинк 29 а..

Морис Метерлинк 29 августа 1862 г. – 6 мая 1949 г.
Нобелевская премия по литературе, 1911 г.



Бельгийский драматург и эссеист Морис Полидор Мари Бернар Метерлинк родился в 1862 г. в Генте, в зажиточной фламандской семье. Его отец был нотариусом, а мать – дочерью богатого юриста. С 1874 по 1881 г. М. посещал иезуитский колледж. Мальчик интересовался поэзией, литературой, однако родители настояли, чтобы он изучал право в Гентском университете. Получив в 1885 г. диплом, М. едет в Париж для совершенствования в юриспруденции, однако те 6 месяцев, которые он провел в Париже, целиком были отданы литературе. В Париже М. знакомится с поэтами-символистами Стефаном Мал и Вилье де Лиль-Аданом. По совету писателя-декадента Жориса Карла Гюисманса М. читает книгу фламандского мистика XIV в. Яна ван Раусбрука «Украшение духовного брака», которую в 1891 г. переводит на французский язык.

По возвращении в Гент М. работает юристом, продолжает заниматься литературой. В парижском ежемесячнике «Плеяда» ("La Pleiade") печатается новелла М. «Убийство невинных» ("Le Massacre des innocents", 1866), а в 1889 г. он выпускает поэтический сборник «Теплицы» ("Serres chaudes") и пьесу-сказку «Принцесса Мален» ("La Princesse Maleine»), хвалебную рецензию на которую помещает в «Фигаро» влиятельный французский критик Октав Мирбо: Мирбо назвал «Принцессу Мален» шедевром, а ее автора сравнил с Шекспиром. Ободренный похвалой знаменитого критика, М. оставляет юридическую практику и целиком посвящает себя литературе.

В последующие годы М. пишет символические пьесы: «Непрошеная» ("L'lntruse", 1890) – драма, практически лишенная действия, в которой семья ждет, пока умрет роженица (это первая пьеса драматурга о смерти, одиночестве); «Слепые» ("Les Aveugles", 1890) – здесь метафорой смерти является группа слепых, потерявшихся в темном лесу; «Семь принцесс» ("Les Sept Princesses", 1891) – сказка о принце, который должен разбудить от смертельного сна семь принцесс, принц приходит вовремя и спасает всех, кроме своей возлюбленной; «Пелеас и Мелисанда» ("Pelleas et Melisande", 1892) – история преступной страсти с трагическим финалом (существует одноименная опера Клода Дебюсси, 1902). Для всех этих пьес характерна таинственная атмосфера сказки; герои говорят мало, короткими, многозначительными фразами, многое остается в подтексте.

В 1894 г. М. пишет три пьесы для марионеток: «Алладина и Паломид» («Аlladine et Palomides"), «Там, внутри» ("Interieur") и «Смерть Тентажиля» ("La Mort de Tintagiles"). К театру кукол драматург обращается потому, что, в отличие от живых актеров, куклы могут сыграть символ, передать архетип его героев.

В 1895 г. М. встретил Жоржетту Леблан, актрису и певицу, которая стала его спутницей на 23 года. Леблан, волевая, образованная женщина, совмещала обязанности секретаря и импресарио М., оберегала его спокойствие, ограждала от посторонних. Кроме того, Жоржетта исполняла главные роли, в основном властных женщин, в таких пьесах драматурга, как «Аглавена и Селизетта» ("Aglavaine et Selysette", 1896), «Ариана и Синяя Борода» ("Ariane et Barbe-Bleue", 1901), «Монна Ванна» ("Monna Vanna", 1902) и «Жуазель» ("Joyzelle", 1903). Эти пьесы являются более традиционными и, по мнению биографа М. Беттины Кнапп, более слабыми, чем пьесы-сказки и пьесы для марионеток.

В 1896 г. М. и Леблан переехали из Гента, где его пьесы стали предметом насмешек, в Париж. В эти годы М. пишет метафизические эссе и трактаты, которые вошли в сборники «Сокровище смиренных» ("Le Tresor des humbles", 1896), «Мудрость и судьба» ("La Sagesse et la destinee", 1898), и «Жизнь пчел» ("La Vie des abeilles, 1901), где проводится аналогия между активностью пчелы и человеческим поведением.

«Синяя птица» ("L'Oiseau bleu"), возможно самая популярная пьеса М., была впервые поставлена в 1908 г. Станиславским в Московском Художественном театре; играли «Синюю птицу» и в Лондоне, Нью-Йорке, Париже. В этой пьесе М. возвращается к символической сказочной манере своих произведений 1890-х гг. «Синяя птица» завоевала популярность не только своей сказочной фантазией, но и иносказательностью. Рассказ об одном из героев этой пьесы, Тильтиле, М. продолжает в пьесе-феерии «Обручение» ("Les Fiancailles", 1918).

В 1911 г. М. была присуждена Нобелевская премия «за многогранную литературную деятельность, в особенности за драматические произведения, отмеченные богатством воображения и поэтической фантазией». В своей речи член Шведской академии С.Д. Вирсен особо выделил пьесу «Аглавена и Селизетта», что не согласуется с довольно низкой оценкой этой пьесы сегодня. Из-за болезни М. не смог присутствовать на торжественной церемонии, и награда была вручена бельгийскому послу в Швеции Чарлзу Ваутерсу. Вскоре М. предложили стать членом Французской академии, но драматург отклонил это предложение, поскольку ради этого он должен был отказаться от бельгийского гражданства.

Во время первой мировой войны М. попытался записаться в бельгийскую гражданскую гвардию, но не попал в нее из-за возраста. Патриотическая деятельность драматурга состояла, таким образом, в чтении пропагандистских лекций в Европе и в Соединенных Штатах. В это время его отношения с Леблан испортились, и после войны они расстались. В 1919 г. М. женится на Рене Даон, актрисе, игравшей в «Синей птице». В последние годы жизни М. писал больше статей, чем пьес; с 1927 по 1942 г. вышло 12 томов его сочинений, наиболее интересным из которых является «Жизнь термитов» ("La Vie des termites", 1926), иносказательное осуждение коммунизма и тоталитаризма, превращающих людей в термитов – хорошо организованных, но тупых существ. Другие философские трактаты этого периода вошли в сборники «Жизнь пространства» ("La Vie de l'espace", 1928), «Большая феерия» ("La Grande feerie", 1929) и «Великий закон» ("La Grande Loi", 1933).

B 1939 г., когда нацистская Германия угрожала Европе, М. переехал в Португалию под покровительство диктатора Португалии Антониу Салазара.

Когда же стало очевидным, что Португалия тоже может оказаться под пятой Гитлера, М. вместе с женой уезжает в Соединенные Штаты, где он прожил всю войну и вернулся в Ниццу в свой особняк «Пчельник» в 1947 г. М. умер 6 мая 1949 г. от сердечного приступа. Поскольку при жизни писатель был убежденным атеистом, он был похоронен не по церковному обряду.

Помимо Нобелевской премии, М. получил почетную докторскую степень университета Глазго, бельгийский Большой крест ордена Леопольда (1920) и португальский орден Меча св. Якова (1939). В 1932 г. король Бельгии пожаловал драматургу титул графа.

Своей по-прежнему высокой репутацией М. обязан в основном пьесам, которые ставятся до сих пор. Драматург считается одним из родоначальников театра абсурда, его произведения оказали особое влияние на пьесы Сэмюэла Беккета. Опера Дебюсси «Пелеас и Мелисанда» входит в репертуар многих оперных театров мира..

«М. ни к чему не призывает и не выносит никому приговоров, – писала в1967 г. Жоанна Патаки Козофф. – Его искусство никогда не превращается в пропаганду, ибо оно апеллирует к фундаментальным ценностям, которые находятся вне политики и психиатрии». В монографии «Морис Метерлинк» (1975) критик Веттина Кнапп предполагает, что М. часто обращался к жанру сказки потому, что сказка является «глубочайшим и простейшим выражением коллективного сознания, она взывает к человеческим чувствам».

По матералам Энциклопедии "Лауреаты Нобелевской премии": Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.
Вот тут есть еще несколько интересных статей и собственно творчество М.

 Отправлено: 24.01.08 17:21. Заголовок: И еще одна моя...ну,..

И еще одна моя...ну, статьей это назвать будет слишком нагло с моей стороны:))) - чересчур громко сказано:)) - просто моя институтская работа по тв-ву Метерлинка:)

Эстетика символистского театра М.Метерлинка

Морис Метерлинк занимает особое место среди ключевых фигур европейского символизма. В своих пьесах М. Метерлинк стремится вывести на первый план «жизнь, скрытую в тайниках сознания». Уже в своей первой пьесе «Принцесса Мален» проявились основные черты его драматургии. Свою эстетическую программу М. Метерлинк сформулировал в трактате «Сокровище смиренных». В главе «Трагедия каждого дня» подчеркивает, что почти все современные
трагики замечают жизнь бурную, буйную и давно протекшую, и это доказывает, что театр устарел, и драматическое искусство запаздывает на много лет. Трагедии видят весь интерес лишь в буйстве происходящего действия и занимают зрителей таким же родом приключений, которые забавляли варваров, привыкших к убийствам и покушениям.
«Когда я сижу в театре, - говорит Метерлинк,- мне кажется, что я возвратился на несколько часов к своим праотцам. Простое, сухое и грубое представление о жизни». Обманутый муж, убивающий свою жену, сын, мстящий за отца, убитые короли, отравленные горожане - все это - обычное, но поверхностное великолепие крови, слез и смерти.
Все эти люди, обуреваемые одной безумной идеей и не имеющие времени жить, ничего не могут сказать зрителю. «Я пришел в театр в надежде увидеть на мгновение красоту, величие и значительность каждодневного существования. Я надеялся, что мне откроется чье-то неведомое присутствие, откровение каких-то высших сил. Зрителям же постоянно показывают человека, который постоянно изъясняет почему он ревнив, или почему убивает себя». *(М. Метерлинк «Сокровище смиренных». М., 1912.)
М. Метерлинк считает, что даже старик просто сидящий в кресле, размышляющий о чем-то и ожидающий кого-то в свете лампы, живет жизнью более значительной и глубокой, чем любовник, убивающий свою возлюбленную. М. Метерлинк создает понятие так называемой «каждодневной трагедии», которая гораздо более глубока, чем «трагедия больших приключений». Ее можно почувствовать, но очень трудно показать. Необходимо показать зрителю, что мы слышим за словами Гамлета, или короля Лира – это таинственные звуки бесконечности, молчание душ, вечность, Судьбу или Рок, которые человек познает внутренним чутьем, не имея возможности объяснить.
Счастье или минута обыкновенного отдыха скрывает нечто более серьезное и нечто более постоянное, чем волнения страстей. Это затрагивает душу больше, чем удар кинжала в обыкновенной драме. Ведь именно тогда, когда человек чувствует себя в безопасности от ожидаемой его снаружи смерти, бытие и бесконечность открывает ему свои двери . *(там же)
Красота и величие прекрасных трагедий не в поступках, а в словах.
В трагедиях Софокла отсутствует действие не только психологическое, но и материальное. Софокл лишь еле заметными чертами отмечает характер своих героев. Главная интрига не в борьбе. Таким образом, средства создания новой драмы основан на «концепции молчания».
Метерлинк говорит также, что у Гамлета есть время жить, потому что он не совершает поступков. То есть, персонажей необходимо освободить от активного действия, им достаточно просто присутствовать на сцене. Необходимо избавляться от всего «внешнего» и «наносного». Обмен «идеями» только мешает настоящему общению душ. Наиболее полно они соприкасаются в молчании. Подтекст важнее реплик. Звук - шорох листьев, хлопанье птичьих крыльев, шаги содержательнее самого многозначительного диалога. Метерлинк как бы придает слову материальность. Важно не что, а как говорят (шепотом, бормоча, срываясь на крик) персонажи. Самое распространенное состояние «6ездействующих» персонажей ожидание.
В пьесах М. Метерлинка ограниченный круг символических образов (шум волн, плеск фонтана), пространство весьма условно, точных указаний о характере он не оставляет.
Драматург словно призывает вслушиваться и вглядываться в вещи, если и не всегда окружающие человека в повседневной жизни, то издавна живущие в поэзии.
Театр для Метерлинка не средство «пропаганды» своих воззрений, не место, где совершается откровение, а досадная, но необходимая преграда, которую необходимо преодолеть, как преодолеваешь современность.
Театр должен запечатлевать мгновения, когда человек общается с таинственными сферами духа.
М. Метерлинк решительно отвергал театр идей, считая, что обсуждение на сцене нравственных проблем мало способствует просветлению души.

 Отправлено: 24.01.08 19:37. Заголовок: Ой, Светик, спасибо ..

Ой, Светик, спасибо за Метерлинка!

 Отправлено: 24.01.08 19:39. Заголовок: Señorita Flor ,..

Señorita Flor , пробежала только мельком - убегаю уже. Пока хочу только отметить, что я у Куприна больше всего люблю "Куст сирени". :)

 Отправлено: 24.01.08 22:14. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, респектую:) Прекрасные статьи!
А у Куприна мне больше всего нравится "Чудесный доктор":)

 Отправлено: 25.01.08 00:39. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо!
Рассказы Куприна обожаю. Практически все. :)

 Отправлено: 25.01.08 16:19. Заголовок: Ги де Мопассан (полн..

Ги де Мопассан
(полное имя - Анри Рене Альбер Ги де Мопассан) (05.08.1850 года, замок Миромениль близ Турвиля-сюр-Арк, Приморская Сена, - 06.07.1893 года, Париж)


Ги де Мопассан. Полное собрание сочинений в 12 тт. Том 1. Библиотека "Огонек", Изд. "Правда", М.: 1958

Анри-Рене-Альбер-Ги де Мопассан родился в Нормандии 5 августа 1850 года.
Он происходил из обедневшего дворянского рода, переселившегося из Лотарингии в Нормандию в XVIII веке. Дед писателя, Жюль де Мопассан, умерший в 1875 году, владел поместьем в Невиль-Шан-д'Уазель, но, не умея вести сельское хозяйство, продал свое имение и впоследствии совершенно разорился. Отец писателя, Гюстав де Мопассан (1821 - 1899), женившийся в 1846 году на своей подруге детства - Лоре Ле Пуатвен (1821 - 1903), происходившей из старинной и культурной нормандской буржуазной семьи, вынужден был поступить на службу и стал биржевым маклером в Париже. Он любил искусство, писал акварели, водил дружбу с художниками. У него была репутация изысканного дворянина, щеголя и мота. Его легкомысленный нрав мало соответствовал характеру жены, сосредоточенной и вдумчивой. После рождения второго сына, Эрве (1856 - 1889), родители Мопассана разошлись, и мать поселилась с обоими сыновьями в приморском городе Этрета на принадлежавшей ей вилле Верги.
Детские годы Мопассана прошли в Нормандии. Пользуясь полной свободой, он бегал по полям и лесам, лазал по прибрежным утесам, ходил с рыбаками в море, научился ловить рыбу и управлять парусами, знал все местные достопримечательности и обычаи, овладел нормандским наречием. Уже тогда он хорошо ознакомился с мелкопоместным бытом и жизнью фермеров, крестьян, рыбаков, матросов.
Когда мальчику исполнилось тринадцать лет, мать отдала его в духовную семинарию городка Ивето. Юному Ги оказалась не по нраву здешняя суровая дисциплина. Он не раз убегал домой, всячески бунтовал и озорничал. В конце концов его исключили, предлогом к чему послужило его шутливое послание в стихах «Давно от мира отрешенный», в котором юный поэт объявлял своей кузине, выходившей замуж, что он вовсе не намерен отречься от всех радостей жизни в семинарской «прижизненной могиле».
В 1866 году Лора де Мопассан определила сына в руанский лицей. Это было тоже закрытое учебное заведение, но здесь он все же пользовался большей свободой и никто не преследовал его за писание стихов. А среди его преподавателей оказался поэт-парнасец Луи Буйле, его первый наставник в литературе.
В июне 1869 года Мопассан окончил руанский лицей со званием бакалавра и поступил на юридический факультет в нормандском городе Канне. Летом 1870 года вспыхнула франко-прусская война, и Мопассан был призван на военную службу. Он принимал участие в походах, находился в осажденном Париже, сначала в форте Венсен, а затем был переведен в Главное интендантство. Где был Мопассан во время Парижской коммуны, пока не установлено.
После войны, сопровождавшейся экономическим кризисом, имущественное положение родителей Мопассана резко ухудшилось. Мопассан уже не имеет возможности закончить высшее образование и вынужден поступить на службу. С 1872 года до ноября 1878 года он служит в Морском министерстве, ведя трудную, полунищенскую жизнь.
Жалованья не хватало на покрытие самых насущных расходов. Мопассан сводил концы с концами только потому, что получал маленькую помощь от отца.
Службу в Морском министерстве Мопассан возненавидел и без обиняков называл ее своей «тюрьмой». В министерстве было известно, что молодой человек мечтает стать писателем; литературные интересы, отдалявшие его от сослуживцев, вызывали к нему подозрительное и неприязненное отношение со стороны начальства. Служебные аттестации Мопассама, первоначально вполне благоприятные, стали под конец совсем иными. «Боюсь, как бы его таланты не отдалили его от административных работ», - ехидствовал шеф в одной из последних аттестаций.
«Воскресные прогулки парижского буржуа», «В лоне семьи», «Наследство» и ряд других новелл полны безрадостных впечатлений Мопассана о службе в Морском министерстве. Писатель воссоздал здесь мирок пошлых чинуш, мелких интриганов, карьериствующих подхалимов и пролаз, изводящих насмешками какого-нибудь забитого писца, но трепещущих перед начальством - перед карикатурным громовержцем вроде г-на де Торшбефа.
После долгих хлопот, в которых немалое участие принимал Флобер, Мопассану удалось перевестись в декабре 1878 года в министерство народного образования, где он и пробыл до конца 1880 года, исхлопотав себе после успеха «Пышки» полугодичный отпуск по болезни.
В 70-х годах все свое внеслужебное время Мопассан посвящал двум страстям - гребному спорту и литературе. В летнее время он жил в предместье Парижа и вставал с зарею, чтобы покататься по Сене; в десять утра - он на службе, вечером - опять на реке.
Поэзия реки, ночные туманы Сены, ее тенистые зеленые берега, гонки, рыбная ловля, любовные похождения и весь бесшабашный быт гребцов - все это широко отразилось в новеллистике Мопассана. Еще в 70-х годах он мечтал создать цикл новелл «Лодочные рассказы». Сюжеты этого цикла, возможно, переработаны затем в его новеллах «На реке», «Подруга Поля», «Поездка за город», «Иветта», «Са-Ира», «Мушка» и других.
Помимо гребного спорта, Мопассан любил путешествовать; хотя служба не давала ему для этого больших возможностей, он все же порою предпринимал длительные пешеходные экскурсии. В августе 1877 года он ездил в Швейцарию, а в 1879 году путешествовал пешком по Бретани.
Все время, свободное от службы, от гребного спорта и от любовных авантюр, Мопассан отдавал литературе. «Поросенок! Постоянно женщины!» - ворчал на него Флобер, с которым он виделся часто, порою каждое воскресенье. Флобер требовал от своего ученика ежедневной регулярной творческой работы, которой все прочее должно быть принесено в жертву: «От пяти часов вечера и до десяти утра все ваше время должно быть посвящено музе... Для художника существует только один принцип - жертвовать всем для искусства».
Советы Флобера не прошли даром: литературная работа Мопассана в 70-х годах отличалась большой интенсивностью. «В течение семи лет, - вспоминает он, - я писал стихи, писал повести, писал новеллы, написал даже отвратительную драму». В эти годы накоплялся и его громадный запас новеллистических сюжетов.
Ранние произведения Мопассана опубликованы до сих пор не полностью. Так, например, неизданным остается эротический фарс «Турецкий дом», написанный Мопассаном в сотрудничестве со своими друзьями по гребному спорту и дважды разыгранный с участием авторов в узком кругу писателей и художников. Сюжетом фарса были комические приключения новобрачных, которые во время своего свадебного путешествия по недоразумению попали вместо гостиницы в публичный дом. В эту же пору Мопассан написал немало эротических стихотворений, не включаемых в полное собрание его сочинений.
Флобер долгое время запрещал Мопассану печататься, находя это преждевременным и не желая «делать из него неудачника». Точно так же он препятствовал работе Мопассана в журналистике, которую ненавидел, хотя его ученика и толкала к этому простая материальная нужда; в конце концов Флобер сменил гнев на милость и сам пытался связать его в конце 1876 года с газетой «Насьон», но сотрудничество Мопассана в ней ограничилось публикацией двух статей.
В 1875 году Мопассан опубликовал под псевдонимом Жозефа Прюнье свою первую новеллу «Рука трупа» (впоследствии переработанную и вторично напечатанную под названием «Рука»); публикация эта произошла, вероятно, без ведома Флобера. Но в марте 1876 года и уже с благословения учителя в журнале «Литературная республика» появилась первая поэма Мопассана «На берегу», подписанная псевдонимом Ги де Вальмон. Под тем же псевдонимом Мопассан 22 октября 1876 года поместил в «Литературной республике» свою первую статью - очерк о творчестве Флобера.
Поэма «На берегу» была перепечатана в ноябре 1879 года уже под именем Мопассана, но с произвольным заглавием «Девка» журналом «Современное и натуралистическое обозрение», и это обстоятельство неожиданно подало повод к судебному преследованию автора по обвинению в порнографии. Мопассан был вызван 14 февраля 1880 года в прокуратуру Этампа (в этом городе печатался указанный журнал). Событие это крайне взволновало его: в качестве правительственного чиновника он опасался быть уволенным и потерять заработок, единственный пока источник его существования. Его переписка этого времени с Флобером полна возмущения и тревоги. Благодаря Флоберу, напечатавшему 21 февраля в газете «Голуа» открытое письмо Мопассану и защищавшему его как писатель, когда-то тоже привлеченный к суду по такому же обвинению - за «Госпожу Бовари», - судебное преследование было прекращено. После смерти Флобера Мопассан перепечатал это письмо в третьем издании сборника «Стихотворения».
Сотрудничество в «Литературной республике» дало возможность Мопассану познакомиться с группой молодых писателей - Леоном Энником, Ж. К. Гюисмансом, Анри Сеаром, Полем Алексисом, Октавом Мирбо. Сближение с молодыми последователями Золя, прозаиками по преимуществу, отвечало все более определявшемуся к концу 70-х годов переходу Мопассана от поэзии к прозе.
Шумный успех «Пышки» сопровождался приглашением Мопассана к сотрудничеству в газете «Голуа», где вскоре появился цикл его новелл-очерков «Воскресные прогулки парижского буржуа». В сентябре и октябре 1880 года Мопассан совершает путешествие по Корсике, впечатления которого отразились в ряде его очерков и новелл, а также в одной из глав романа «Жизнь». В 1881 году он путешествует по Алжиру, где происходили в то время восстания туземного населения против французского колониального гнета; путевые очерки Мопассана были в 1884 году изданы в виде книги «Под солнцем». Летом 1882 года писатель вторично путешествовал по Бретани.
В 1881 - 1883 годах Мопассан особенно тесно сближается с Тургеневым, дает ему на просмотр свои новые произведения, состоит с ним вместе членом комитета по сооружению памятника Флоберу, навещает его, больного, в последние недели жизни.
Вполне разделяя мнение Флобера и Тургенева о том, что публике принадлежат лишь книги писателя, Мопассан всячески старался скрывать от назойливого любопытства газетчиков свою личную жизнь, возмущался сплетнями о себе, попадавшими в печать, запрещал опубликовывать свои портреты и переписку. Когда однажды некий журналист упомянул в печати в связи с именем Мопассана одно женское имя, дело чуть не кончилось дуэлью.
Женщины играли очень большую роль в жизни Мопассана, у него было множество романов и случайных связей, известны имена многих его возлюбленных, известно и то, что в 1883 году он серьезно подумывал о женитьбе, но дело расстроилось, и он остался холостяком. Подробнее об этой стороне его жизни можно узнать из книги его слуги Франсуа Тассара «Воспоминания о Ги де Мопассане» (1911), изданной в русском переводе в 1915 году. Эта скромная, непритязательная и очень точная книга сдержанно приподнимает завесу над личной жизнью писателя, о которой ходило столько самых несусветных сплетем и легенд. Благородство этой книги особенно ясно по сравнению с «трудами» некоторых «биографов», любителей сенсаций и скандалов, вроде, например, Пьера Бореля, предельно надругавшегося над памятью писателя в своей зловонной книжке «Мопассан и андрогина», изданной в пору оккупации Франции гитлеровцами в угодливом расчете на их пристрастие к эротической психопатологии.
Большой интерес представляет анализ общественно-политических связей Мопассана - вопрос совсем еще не изученный и нелегкий для изучения, потому что Мопассан старался всячески охранять независимость своих взглядов и высказываний. Отказываясь в 1876 году вступить в франкмасонскую ложу, Мопассан писал Катюлю Мендесу: «...я никогда не свяжу себя ни с какой политической партией, какова бы она ни была, ни с какой религией, сектой, школой; никогда не войду ни в одно общество, исповедующее какие-либо доктрины, не склонюсь ни перед какой догмой, ни перед какой выгодой, ни перед каким принципом - и все это единственно из-за того, чтобы сохранить за собою право на свободу отрицательных оценок».
«Независимая» позиция, о которой мечтал писатель, была, конечно, делом утопическим и, в сущности, отражала только его колебания, определявшиеся настроением момента. Все это хорошо видно в его очеркистике. Несмотря на явно отрицательное отношение к высшим классам, на вечную боязнь писателя оказаться «вопреки своей воле, затронутым со всех сторон их убеждениями, их мыслями, их суевериями, их традициями, их предрассудками,.. их обычаями, их законами и их моралью, которые поражают лицемерием и подлостью», - мы постоянно видим, что Мопассан то борется с буржуазной идеологией, то поддается ее давлению, высказываясь, например, против равноправия женщин. Тем не менее, когда Тэн и 1881 году стал упрекать Мопассана за пристрастие к изображению общественных низов, пытаясь внушить ему мысль, что «чувство чести и ум всегда в большей или меньшей степени - тепличные растения», Мопассан решительно отвергнул эту «аристократическую доктрину», заявив, что «в низах общества неподдельно-благородные, честные чувства встречаются чаще, чем в верхах».
Мопассан не выражал сочувствия революционному движению и иной раз, совершенно в буржуазном духе, заявлял, что революции враждебны искусству. В очерке «Общественная опасность» он выступил, по сути дела, против революционно-демократического лагеря, который резко протестовал против постановки пьесы Коппе «Патер», дававшей тенденциозное и искаженное представление о Парижской коммуне. Однако в очерке «Война» Мопассан с большим уважением высказался о Жюле Валлесе, восхищаясь цельностью облика этого писателя-коммунара, и довольно неожиданно пришел, на свой лад, к признанию закономерности гражданской войны. Ход его рассуждений был таков, что если уж несчастное человечество не может избавиться от навязываемых ему войн, то «единственная война логична - гражданская: тут я по крайней мере знаю, за что сражаюсь».
Какие были у Мопассана отношения с революционным лагерем? Не случайно же гедистская газета начала в 1887 году перепечатывать его «Милого друга». Какие-то связи у Мопассана с гедистами должны были быть, но откуда они взялись? Через посредство Поля Алексиса? Или посредником между Мопассаном и гедистами был родственник Мопассана, муж его тетки, Шарль Корд'ом? Революционер 1848 года, последователь Бланки и член I Интернационала, Корд'ом в 1871 году, в дни Парижской коммуны, был главою заговора, подготовлявшего провозглашение Коммуны в Руане. Полиция успела раскрыть руанский заговор и арестовать его участников, но они были судимы не военным, а гражданским судом и благодаря этому отделались сравнительно легким приговором: Корд'ом получил два года тюрьмы, а после заключения эмигрировал в Бельгию. Мы не знаем, каковы были в точности его отношения с Мопассаном: французские буржуазные биографы не говорят об этом.
Регулярный труд, завещанный Флобером, стал в 80-х годах первейшим условием творчества Мопассана. Работая каждое утро с семи до двенадцати часов, Мопассан успевал в среднем написать шесть страниц, а по вечерам записывал свои дневные впечатления. Напряженной работой Мопассан доводил себя до хронического переутомления. Долгое время писатель давал себе единственный ежегодный отдых - участие в охотничьем сезоне, открывавшемся в сентябре. Он снова попадал в Нормандию, к своей многочисленной родне и знакомым. Впечатления от охоты отразились во многих его новеллах («Любовь», «Ржавчина», «Петух пропел», «Вальдшнеп» и др.).
Биографы высчитали, что за 1885 год Мопассан написал 1 500 печатных страниц. Этого не удавалось достигнуть ни Бальзаку, ни Диккенсу, ни даже Дюма-отцу. Но тут сосчитаны только страницы художественной прозы и не приняты во внимание те «хроники» - очерки и фельетоны, - которые Мопассан еженедельно печатал в газетах.
Литературный успех Мопассана возрастал от одной книги к другой, В 1882 году он издал сборник новелл «Мадмуазель Фифи»; в 1883 году - сборник «Рассказы вальдшнепа» и роман «Жизнь», высоко оцененный И. С. Тургеневым и Львом Толстым и выдвинувший Мопассана в первый ряд современных французских писателей. В 1884 году выходят сборники «Лунный свет», «Сестры Рондоли», «Мисс Гарриет» и книга «Под солнцем». В 1885 году изданы сборники «Иветта», «Сказки дня и ночи» и «Туан», а одновременно с ними - роман «Милый друг», принесший Мопассану мировую известность.
Прежде чем объединять свои новеллы в книгу, Мопассан печатал их в газетах, обыкновенно в «Жиль Блас» и в «Голуа». Первая из этих газет носила бульварно-обывательский характер, не имела определенного политического лица, кроме самой общей республиканской позиции, но платила высокие гонорары и сумела привлечь лучшие литературные силы; Мопассан печатался здесь под псевдонимом Мофриньёз - по имени легкомысленной и фривольной бальзаковской герцогини. Газета «Голуа» была органом монархистов, бонапартистов и ориентировалась на своего рода читательскую аристократию; здесь Мопассан печатался под своим именем, помещая новеллы более объемные и серьезные по тону. Сотрудничество в двух таких несхожих газетах отвечало стремлению писателя не примыкать ни к какому определенному литературно-политическому лагерю. Изредка Мопассан печатался в «Фигаро» и в «Эко де Пари». Имя его появлялось и в журналах, но первая публикация новеллы в журнале была у Мопассана делом редким. Еженедельные журналы обычно перепечатывали его новеллы - после их первой публикации в газете или даже после появления в сборнике. Особенно много таких перепечаток было в «Политических и литературных анналах», в «Эхо недели», в «Народной жизни», в «Воре», причем новеллы печатались иногда под измененным заглавием.
Можно было ожидать, что после смерти Флобера и Тургенева усилится связь Мопассана с Золя, но этого не случилось, хотя Мопассан высоко ставил автора «Ругон-Маккаров» как художника и лишь не разделял его натуралистических теорий. Отношения Мопассана с Альфонсом Доде и с Эдмоном де Гонкур были довольно далекими и зачастую неприязненными, так как он не раз убеждался в недоброжелательном и вероломном отношении к себе со стороны этих писателей.
Тем не менее круг литературных связей Мопассана был очень обширен. Многие его новеллы посвящены либо писателям, с которыми он вместе входил в литературу (Полю Алексису, Леону Эннику, Анри Сеару, Ж. К. Гюисмансу, Октаву Мирбо, Полю Бурже), либо поэтам-парнасцам (Леону Дьерксу, X. М. Эредиа, Катюлю Мендесу), либо другим писателям (Дюма-сыну, Эдуарду Роду, Жоржу де Порто-Ришю, Полю Жинисти, Гюставу Тудузу, Полю Арно и др.), либо людям из кружка Флобера (Каролине Комманвиль, г-же Брэнн, Жоржу Пуше), либо художникам (Луи Ле Пуатвену, Камиллу Удино, Морису Лелуару, Гилеме), либо друзьям юности (Роберу Пеншону, Леону Фонтену, А де Жуанвилю и другим). Хотя Мопассан был человеком, способным на преданную дружбу, что и доказал своей защитой памяти Флобера, настоящих, близких друзей, с которыми постоянно общаешься, у него почти не было. Возможно, что чувством этого одиночества и объяснялась его попытка сблизиться во второй половине 80-х годов со светскими кругами, где, однако, он не нашел тех людей высокой духовной культуры, которых, может быть, предполагал найти.
Напряженная творческая работа первого пятилетия 80-х годов сильно расшатала здоровье Мопассана. Из-за плохой наследственности он жаловался уже в 70-х годах на недомогания, связанные, в частности, с болезнью глаз. Во второй половине 80-х годов, на почве постоянного и все возрастающего переутомления, здоровье писателя резко ухудшилось: он страдает постоянными головными болями, а болезнь глаз все прогрессирует.
С каждым годом Мопассан проводит все больше времени в разъездах. В январе - марте 1885 года он ездит по Италии; летом того же года живет в Оверни и лечится на курорте Шатель-Гюйон; летом 1886 года ненадолго посещает Англию; в октябре - декабре 1887 года путешествует по Алжиру и лечится на местных минеральных водах; в июле 1888 года пользуется водами курорта Экс-ле-Бен в Савойе; в сентябре - октябре 1889 года путешествует по морю вдоль побережья Италии, заезжая во Флоренцию и в Пизу; в апреле 1890 года - вторая поездка на несколько дней в Англию; в июле того же года - новый курс лечения в Савойе; в июне - июле 1891 года - путешествие по югу Франции. Нельзя не упомянуть о полете Мопассана 8 июля 1887 года на воздушном шаре «Орля»: шар опустился в Бельгии около устья Шельды. Потребность отдыхать от парижского шума, от всех связей, находиться в полном одиночестве побудила Мопассана купить зимою 1885 - 1886 года небольшую яхту, которой он дал имя «Милого друга». На этой яхте он совершил немало поездок по Средиземному морю близ французских берегов, а в январе 1888 года приобрел другую, более вместительную яхту, которой было дано то же имя.
В 1886 году выходят роман Мопассана «Монт-Ориоль» и два сборника новелл: «Маленькая Рок» и «Господин Паран». В последующие годы творческая продуктивность писателя слабеет и он выпускает уже только по одному сборнику в год: «Орля» (1887), «Избранник г-жи Гюссон» (1888), «С левой руки» (1889) и «Бесполезная красота» (1890).
Чем больше возрастала известность Мопассана, чем более ухаживало за ним светское общество, тем злорадней враги писателя принимались толковать о его «снобизме». Однако в романах «Сильна как смерть», «Наше сердце», в книге «На воде», в ряде рассказов и писем Мопассан дал множество уничтожающих характеристик светским людям - представителям титулованной знати и разноплеменной финансовой аристократии. За внешним лоском, за внешней утонченностью, за кастовым высокомерием и неприступностью этого замкнутого и в то же время космополитического мирка острый взгляд Мопассана разглядел духовное убожество, пошлость и паразитизм. О представительницах светского общества, претендовавших на интеллектуальность, он говорил, например: «Этот род женщин украшает себя мыслями точно так же, как они носят серьги и как стали бы носить кольцо в носу, будь это модно».
Книги Мопассана расходились хорошо. При этом писатель энергично защищал свои авторские права. Летом 1891 года одна нью-йоркская газета совершила литературный подлог, напечатав на своих страницах за подписью Мопассана целый роман - переделку его рассказа «Завещание». «Прежде всего это плагиат; кроме того, моим именем подписали книгу, сюжет которой у меня украли», - писал своему поверенному Мопассан, возмущенный этой «сложнейшей гнусностью». И он решил начать судебное преследование: «Это чистейшее мошенничество и подлог... я научу этих американских мошенников уважать мое имя». Но хотя к 1891 году имя Мопассана было известно во всем мире, а книги его разошлись только во Франции в огромном для того времени тираже, приближавшемся к четыремстам тысячам экземпляров, американские судьи отказались рассматривать иск Мопассана, объявив его «малоценным, малоизвестным и малооплачиваемым писателем».
В ноябре 1889 года умер брат Мопассана, Эрве, сошедший с ума; эта смерть подавляюще подействовала на писателя. По-видимому, именно со времени сумасшествия брата им овладевает предчувствие такого же конца, и он с отчаянием убеждается в невозможности улучшить состояние своего здоровья.
В течение двух последних лет сознательной жизни Мопассан мучительно переживает утрату прежней работоспособности. Романы «Сильна как смерть» и особенно «Наше сердце» дались ему с величайшим трудом. В 1891 году его творческая деятельность совершенно угасла. В августе этого года, встретившись с поэтом Огюстом Доршеном и показывая ему рукопись нового романа, Мопассан сказал:
- Вот первые пятьдесят страниц моего романа «Анжелюс». В течение целого года я не мог написать больше ни строчки. Если через три месяца книга не будет написана, я покончу с собой!
Но больше этих пятидесяти страниц он так и не смог написать. Все раздражало его, тяготило, выводило из себя. Буржуазные газеты, жадные до сенсаций, не щадя больного писателя, подняли шумиху. Однажды в какой-то газете он увидел заголовок: «Ухудшение здоровья г-на Мопассана; предстоящее заключение его в психиатрическую больницу». Эта газетная сенсация не была единичным случаем. Французская желтая пресса ненавидела Мопассана за его «Милого друга». Дом писателя был неотступно осажден репортерами, писатель «по ошибке» получал газеты, где на первой странице обсуждалось, не сошел ли он с ума.
1 января 1892 года, когда Мопассан посетил свою мать, жившую на вилле близ Канн, им овладел бред, и, возвратясь к себе домой, писатель ночью, в приступе безумия, нанес себе глубокую рану ножом в горло.
Первый биограф Мопассана, Альберт Лумброзо, сохранил трогательный рассказ о надежде друзей писателя возвратить ему сознание: «Они подумали, что зрелище любимой яхты, может быть, пробудит его угаснувшую память, подстегнет его сознание, некогда столь ясное и исчезнувшее теперь. Связанного, с руками, стянутыми смирительной рубашкой, несчастного повели на берег. «Милый друг» тихо покачивался в море... Синее небо, ясный воздух, изящные очертания любимой яхты - все это, казалось, успокоило его... Его взгляд смягчился... Он долго рассматривал свой корабль меланхолическим и нежным взором... Губы его зашевелились, но не произнесли ни слова. Его увели. Он много раз оборачивался взглянуть на «Милого друга». У всех, кто тогда окружал Ги, на глазах были слезы».
7 января 1892 года Мопассан был привезен в Париж. Его поместили в психиатрическую лечебницу. Первое время надежда на его выздоровление не покидала близких. Многие друзья навещали больного, но он был в бреду и не приходил в сознание. Смерть наступила 6 июля 1893 года.
Мопассан погребен в Париже, на кладбище Монпарнас.

Вот тут есть произведения писталя в электронном варианте.

Оффтоп: Вау! Юбилейный 700-й пост!:))))

 Отправлено: 25.01.08 21:49. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо.:) Жуткая судьба у него была:(((
Ну, и про Флобера тут же не без интереса прочитала, про его отношения с Мопассаном
Оффтоп: поздравляю с юбилейным постом - пока что рекорд:))

 Отправлено: 25.01.08 22:13. Заголовок: Рике пишет: Ну, и п..

Рике пишет:

цитата:

Ну, и про Флобера тут же не без интереса прочитала, про его отношения с Мопассаном

Мне какая-то статья попадалась когда-то, там говорилось, что якобы у Флобера некогда случился роман с матушкой Мопассана, результатом которого стало появление на свет будущего писателя. Дескать и внешне они похожи, и эта его забота о Мопассане...
Но это, разумеется, просто сплетни:)))

 Отправлено: 26.01.08 00:53. Заголовок: Señorita Flor я..

Señorita Flor я не устану благодарить тебя за твои посты. И не надейся. :)

 Отправлено: 26.01.08 17:54. Заголовок: Serg, ну что ты:)) ..

Скрытый текст

Serg, ну что ты:)) совершенно не стоит благодарности:)) - это не мне спасибо, а поисковой системе интернета:))))) Но все равно - мне приятно

Гюстав Флобер (1821-1880)


знаменитый французский романист, глава реалистической школы во Франции. Первоклассный мастер стиля, Флобер создал классические образцы французской прозы. Наиболее знаменит его роман "Госпожа Бовари" (1857). Реалистическая картина нравов общества нарисована в этом романе - страдания женской души, засасываемой рутиной провинциальной жизни Роман "Воспитание чувств" (1869) - это история неудач и разочарований молодого человека. Историческая проза (романы "Саламбо" 1862; "Иродиада", 1877), ярко реконструирующая разные исторические эпохи, опиралась на современные политические ассоциации и представление о неизменном биологическом начале человеческой природы. Неоконченный сатирический роман "Бувар и Пекюше" (издан 1881), пародийный "Лексикон прописных истин" (издан 1910). Блестящий стилист, Флобер оказал влияние на развитие реализма в мировой литературе.
Французский писатель, которого часто называют творцом современного романа. Родился 12 декабря 1821 в Руане, где его отец был главным врачом одной из местных больниц. С 1823 по 1840 Флобер учился в Королевском коллеже Руана, где не добился особых успехов, но проявил интерес к истории и большую любовь к литературе. Он читал не только модных в ту пору романтиков, но также Сервантеса и Шекспира. В школе он познакомился с будущим поэтом Л.Буйе (1822–1869), который на всю жизнь стал его верным другом.

В 1840 Флобера отправили в Париж изучать право. Прозанимавшись три года, он не сумел сдать экзамены, зато свел дружбу с писателем и журналистом М.Дю Каном (1822–1894), который стал его спутником в путешествиях. В 1843 у Флобера обнаружили сходное с эпилепсией нервное заболевание, и ему был предписан малоподвижный образ жизни. После смерти отца в 1846 он вернулся в имение Круассе под Руаном, заботился о матери и занимался по преимуществу литературой. К счастью, он обладал состоянием, которое избавило его от необходимости зарабатывать на жизнь пером либо иными способами. Равным образом он смог осуществить свою мечту о путешествиях и посвятить многие годы написанию одного-единственного романа. Он совершенствовал свой стиль с предельным вниманием, отвлекаясь лишь на профессиональные беседы с братьями Гонкурами, И.Тэном, Э.Золя, Г.Мопассаном и И.С.Тургеневым. Даже его прославленный любовный роман связан с поэтессой Луизой Коле, и в их обширной переписке главной темой были литературные проблемы.

Флобер был воспитан на творениях Ф.Шатобриана и В.Гюго и тяготел к романтическому способу изображения. Всю свою жизнь он стремился подавить в себе лирико-романтическое начало ради максимально объективного изображения повседневной реальности. Рано начав писать, он вскоре осознал в себе конфликт между поставленной целью и склонностями своей натуры. Первый из его опубликованных романов – Госпожа Бовари (Madame Bovary, 1857.

Великое творение литературы, Госпожа Бовари обозначила поворотный пункт в развитии современного романа. Флобер работал над каждым предложением в поисках знаменитого «правильного слова» («mot juste». Его интерес к форме романа, успешно реализованный в уникальной структуре Госпожи Бовари, оказал сильнейшее влияние на последующих писателей, поставивших своей целью создание новых форм и технических приемов – Г.Джеймса, Дж.Конрада, Дж.Джойса, М.Пруста и многих других.

Главной темой Госпожи Бовари стал извечный конфликт между иллюзией и реальностью, между жизнью придуманной и подлинной. Для раскрытия этой темы Флобер использовал не героические порывы благородной личности, а жалкие мечты заурядной мещанки. Флобер придал своим недалеким персонажам возвышенно-универсальное значение. Госпожа Бовари была впервые опубликована в журнале «Ревю де Пари» в 1856, однако, невзирая на то, что встревоженные М.Дю Кан и М.Пиша внесли серьезные поправки и сокращения, автора и редакторов журнала привлекли к суду за оскорбление общественной нравственности. После сенсационного судебного разбирательства – одной из самых знаменитых литературных баталий на юридическом поле – Флобер был оправдан, и в 1857 роман вышел отдельной книгой без каких-либо купюр.

Второй роман Флобера, Саламбо (Salammbô, 1862), стал результатом поездки в Африку в 1858, а также серьезных исторических и археологических штудий. Очевидно стремление автора отрешиться от обыденности, создав эпическое полотно на темы седой древности. Действие происходит в Карфагене после 1-й Пунической войны, когда наемники под предводительством Мато взбунтовались против карфагенян, руководимых Гамилькаром.

В третьем романе, Воспитание чувств (L'éducation sentimentale, 1859; рус. перевод 1870 под названием Сентиментальное воспитание), Флобер пишет историю своего поколения, замороченного романтизмом и щедрыми посулами теоретиков гуманного общественного устройства, однако вынужденного спуститься на землю после катастрофы 1848 и крушения идеализма. Воспитание чувств являет собой нелицеприятный портрет потерянного поколения.

Начатое задолго до Госпожи Бовари и, по совету Буйе и Дю Кана, отложенное в сторону Искушение святого Антония (La Tentation de Saint-Antoine, 1874) обязано своим возникновением картине Питера Брейгеля Старшего, которую Флобер увидел в Генуе в 1845. Мысль выставить напоказ искушения, осаждающие святого, занимала Флобера всю оставшуюся жизнь, и ее воплощение в романе-диалоге представляет собой попытку показать все мыслимые грехи, ереси, религии и философии.

Три повести (Trois Contes, 1877) включают в себя сюжеты двух типов – нарочито заурядного и цветисто-исторического. Краткий и сильный рассказ о жизни деревенской служанки (Простое сердце – Un Coeur simple) весь состоит из цепи утрат, оставивших ее к концу жизни лишь с чучелом попугая, к которому она привязывается до такой степени, что неосознанно начинает относиться к нему как к Святому Духу. В Легенде о святом Юлиане Странноприимце (La Légende de Saint-Jullien l'Hospitalier) средневековый праведник, раскаявшийся в грехах юности, подвергается последнему высшему испытанию: прокаженный обращается к нему с просьбой о поцелуе. Исполнив его желание, Юлиан оказывается лицом к лицу с Иисусом, вознесшим его на небеса. Иродиада (Hérodias) повествует о Саломее, требующей голову Иоанна Крестителя.

Восемь последних лет жизни Флобер отдал любимому детищу – роману Бувар и Пекюше (Bouvard et Pécuchet, 1881; рус. перевод 1881), который остался незавершенным. В истории двух мелких служащих, решивших посвятить свой досуг и небольшой доход изучению всех отраслей человеческого знания, главной мишенью являются безумства и неизбывная глупость человеческого рода. Флобер с мрачным наслаждением классифицирует все примеры такого рода, заставляя своих героев посвятить жизнь созданию антологии обнаруженных ими нелепостей.

Одним из величайших творений Флобера, продолжающим вызывать пристальный интерес, стали его Письма (Correspondence, опубл. 1887–1893). В непринужденном общении с друзьями он изливает на бумагу свои мысли, не заботясь о стиле и тем предоставляя уникальную возможность увидеть художника, анализирующего свой труд в процессе ежедневного созидания и формулирующего свои идеи о природе литературы. Наряду с ярким автопортретом самого Флобера переписка содержит проницательные наблюдения о людях и нравах эпохи Второй Империи.

В последние годы жизни Флобера преследовали несчастья: смерть его друга Буйе в 1869, оккупация поместья наступающей вражеской армией во время франко-прусской войны, наконец, серьезные финансовые затруднения. Он не познал коммерческого успеха при издании своих книг, которые еще долго вызывали неприятие у критиков. Умер Флобер в Круассе 8 мая 1880.

По материалам энциклопедии "Кругосвет".

 Отправлено: 27.01.08 22:07. Заголовок: Señorita Flor з..

Señorita Flor за материал спасибо Интернету, а за выбор темы - тебе. :) В наше время, мне кажется, не так трудно найти информацию, как узнать, что именно искать. Вот я (твоими трудами) узнал уже немало, о чём раньше понятия не имел. Точнее, имел, но не знал, что эти темы настолько интересны :)

 Отправлено: 27.01.08 22:24. Заголовок: Serg пасиб:)))) Ну ..

Serg
пасиб:))))
Скрытый текст

Ну фсе:))) Сижу красная, как вареный рак:))))))))))

Ну что сказать:))) Я рада:))) всегда ж приятно поделиться чем-то, что тебе интересно:)) и вдвойне приятно, что кто-то твой интерес разделяет:)))

 Отправлено: 28.01.08 09:53. Заголовок: Жорж Санд (Армандин ..

Жорж Санд (Армандин Орор Люси Дюпен) 1804–1876

Аврора Дюдеван, урожденная Дюпен, была правнучкой знаменитого маршала Морица Саксонского. После смерти возлюбленной он сошелся с актрисой, от которой у него родилась девочка, получившая имя Авроры. Впоследствии Аврора Саксонская, молодая, красивая и непорочная девушка, вышла замуж за богатого развратника графа Готорна, который, к счастью для молодой женщины, вскоре был убит на дуэли. Затем случай свел ее с одним чиновником из министерства финансов - Дюпеном. Это был любезный, уже пожилой господин, представитель старофранцузской школы вежливости и образования. Несмотря на свои шестьдесят, ему удалось расположить к себе тридцатилетнюю красавицу и вступить с ней в брак, оказавшийся очень счастливым. От этого брака родился сын Мориц. В бурные дни Наполеона I он влюбился в женщину сомнительного поведения и тайно обвенчался с ней. Мориц, будучи офицером, не мог прокормить жену и жил больше на средства матери.

В это тяжелое время, почти безвыходное для легкомысленного Морица и еще более легкомысленной его жены, и родилась у них дочь, названная при крещении романтическим именем Аврора. Это и была знаменитая Жорж Санд. Рано потеряв отца, она осталась на иждивении матери и бабушки, причем ей пришлось быть невольной участницей их беспрерывных дрязг и раздоров. Бабушка то и дело упрекала мать девочки за то, что она низкого происхождения, а также за ее легкомысленные отношения с молодым Дюпеном до брака. Девочка принимала сторону матери, и ночью они частенько проливали вместе горькие слезы.

В восемнадцать лет Аврора вышла замуж за молодого артиллерийского поручика Казимира Дюдевана. Это был незаконный сын одного полковника, барона, от которого, вследствие незаконности происхождения, он не унаследовал ни титула, ни состояния. Однако отец усыновил его и ассигновал некоторую сумму на его женитьбу. Аврора унаследовала от бабушки имение с замком Ноан. Имение считалось более крупным, чем было на самом деле, и, несомненно, послужило главной причиной разлада между супругами, который впоследствии привел к полному разрыву. Правда, первые годы брачной жизни носили на себе печать счастья. Сын, также названный Морицем в память знаменитого маршала, и дочь Соланж стали для Авроры истинным утешением. Она шила на детей, хотя плохо владела иголкой, заботилась о хозяйстве и всеми силами старалась сделать мужу приятной жизнь в Ноане. Увы, ей не удавалось сводить концы с концами, и это послужило новым источником пререканий и неприятностей. Тогда она занялась переводами и начала писать роман, который, впрочем, вследствие многих недостатков был позднее брошен в огонь. Все это, конечно, не могло способствовать семейному счастью. Ссоры продолжались, и в один прекрасный день муж позволил тридцатилетней жене уехать в Париж с дочуркой и поселиться на чердаке.

Чтобы избавиться от расходов на дорогостоящие женские наряды, она стала носить мужской костюм, который еще тем был удобен, что давал ей возможность ходить по городу в любую погоду. В длинном сером (модном в то время) пальто, круглой фетровой шляпе и крепких сапогах бродила молодая женщина по улицам Парижа, счастливая своей свободой, которая вознаграждала ее за лишения. Она обедала на один франк, сама стирала и гладила белье, водила девочку гулять. Муж, наезжая в Париж, непременно посещал жену и водил ее в театр или какой-нибудь аристократический ресторан. Летом она возвращалась на несколько месяцев к нему в Ноан, главным образом для того, чтобы повидаться со своим горячо любимым сыном. Мачеха мужа тоже иногда встречалась с ней в Париже. Узнав однажды, что Аврора намеревается издавать книги, она пришла в сильную ярость и просила, чтобы имя Дюдеван никогда не появлялось на какой бы то ни было книге. Аврора с улыбкой обещала исполнить эту просьбу.

Аврора стала называть себя Жорж Санд. Это имя и осталось ее литературным псевдонимом. Весной 1832 года был опубликован первый роман Жорж Санд "Индиана", который с одобрением и интересом встретили и читатели, и критики.
Жорж Санд постоянно курила сигары, а ее движения были резки и порывисты. Мужчин притягивали ее интеллект и жажда жизни.

Живя в Париже, Аврора познакомилась с молодым писателем Жюлем Сандо. Говорили, что Сандо был первой любовью Авроры Дюдеван и что литературная общность их имела своей первопричиной именно эту любовь. Однако из признаний Жорж Санд видно, что еще задолго до знакомства с Сандо она была влюблена, и притом совершенно платонически, в одного человека, который был от нее далеко, которого она украшала всеми добродетелями и прелестями своей романтически настроенной фантазии. Она еще жила тогда в Ноане. До глубокой ночи засиживалась иногда над пламенными письмами к нему. Он не довольствовался платоническими воздыханиями и от "брака душ", как она называла их привязанность, хотел перейти к другим отношениям. Но Аврора была неумолима и, в конце концов, должна была согласиться, чтобы ее далекий друг поискал у другой женщины того счастья, которого она сама не могла или не хотела ему дать. Так кончился ее первый роман.

Героем второго романа был, как уже говорилось, Жюль Сан-до, с которым она познакомилась в числе прочих студентов, окруживших молодую женщину тотчас по приезде ее в Париж. Сандо был младше Авроры на семь лет. Это был хрупкий, светловолосый с аристократической внешностью мужчина. Вместе с ним, между прочим, она написала свой первый роман. В чем причина их разрыва? Трудно сказать, но Сандо в своем романе "Фердинанд" указывает на то, что разрыв произошел с согласия обеих сторон.

Санд не могла наслаждаться сексом, если не была влюблена в своего партнера. Очень непродолжительным экспериментом оказалась, например, ее чисто сексуальная связь с писателем Проспером Мериме, к которому она не испытывала абсолютно никаких чувств. Некоторые любовники Санд утверждали, что она фригидна. На самом деле, она, вероятно, была просто похожа на многих других женщин, которые становятся страстными под влиянием чувств и бывают абсолютно холодными и равнодушными, когда этих чувств не испытывают. Санд тоже могла быть страстной и чувственной женщиной. Она призналась, например, что обожала Мишеля де Бурже, одного из своих любовников, женатого некрасивого мужчину, именно потому, что он заставлял ее "трепетать от желания".

Роман Авроры с Альфредом де Мюссе был по счету третьим. Об Альфреде де Мюссе она много слышала от своего друга и горячего поклонника Сент-Бёва, который давно мечтал их познакомить. Но Аврора не спешила. "Он слишком большой франт, мы не подошли бы друг другу сердцами", - говорила она. В то время, когда Мюссе был еще в зените красоты и славы, она уже успела выпустить под псевдонимом "Жорж Санд" четыре романа, которые тотчас привлекли к ней всеобщее внимание. Публика была в восторге, и деньги обильно посылались под крышу чердака, на котором жила молодая женщина, начинавшая уже думать, что несчастье и бедность навсегда останутся ее уделом.

Однако с первой минуты знакомства она должна была признать, что "большой франт" очень красив и обаятелен. Моложе ее на шесть лет, худой, со светлыми волнистыми волосами, он мастерски вел шутливый диалог, чуть-чуть приправляя его сарказмом.

Была ли Жорж Санд красива? Одни говорили, что да, другие считали ее отвратительной. Сама она открыто причисляла себя к уродам, доказывая, что у нее нет грации, которая, как известно, заменяет иногда красоту. Современники изображали ее женщиной невысокого роста, плотного телосложения, с мрачным выражением лица, большими глазами, но рассеянным взглядом, желтым цветом кожи, преждевременными морщинами на шее. Одни только руки ее они признавали безусловно красивыми. Сам Мюссе, впрочем, описал ее совершенно иной. "Когда я увидел ее в первый раз, она была в женском платье, а не в элегантном мужском костюме, которым так часто себя безобразила. И вела она себя также с истинно женским изяществом, унаследованным ею от своей знатной бабушки. Следы юности лежали еще на щеках, великолепные глаза ее ярко блестели, и блеск этот под тенью темных густых волос производил поистине чарующее впечатление, поразив меня в самое сердце. На лбу лежала печать бесконечности мыслей. Говорила она мало, но твердо".

Мюссе впоследствии рассказывал, что он как бы переродился под влиянием этой женщины, что ни до нее, ни после он никогда не испытывал такого восторженного состояния, таких приступов любви и счастья, как в дни близкого знакомства с ней.

Пламенная страсть Мюссе не сразу разогрела сердце Авроры, и она медленно уступала его настойчивым ухаживаниям. Сначала на нее произвели приятное впечатление изящные манеры молодого человека, который относился к ней, как к представительнице высшего света, забывая, что она вращалась среди студентов и вела бедную жизнь. Затем ей польстило, что знаменитый поэт обращался к ней с просьбами высказать мнение о его произведениях и любезно предоставлял ей критиковать себя. Красота его и любовь имели для нее второстепенное значение. Позднее, впрочем, и она поддалась всепожирающему пламени страсти.

О строгости и неуступчивости тут уж не могло быть и речи, тем более что она к тому времени успела развестись с мужем и, следовательно, сделаться совершенно свободной.

Различие характеров, конечно, обнаружилось не сразу, и первое время после сближения любовники были счастливы.

Но скоро Мюссе стал несносен, проявились все его комплексы, капризность, переменчивость настроения. Временами его преследовали приступы галлюцинаций, при которых он терял сознание и разговаривал с духами. Это было невыносимо для обоих. В минуты злости он называл ее "монашкой" и говорил, что она должна жить в монастыре. Обвинения в холодности больно ранили Жорж Санд. Слишком глубоко сидела в ней вера в благородную, возвышенную и одновременно скромную любовь.

Они отправились в Венецию, где остановились в самом элегантном отеле. По мере того как Альфред де Мюссе все больше и больше пил радости жизни на груди возлюбленной, угасала его страсть, а вместе с ней и поэтическое творчество. Между любовниками начались ссоры - обычные спутники пресыщения. Споры были резкие, неслыханные, продолжавшиеся иногда целые дни и ночи.
В эти тяжелые дни для обоих возлюбленных больше мужества и самоотверженности обнаруживала Жорж Санд. После бурных ссор, продолжавшихся иногда, как уже говорилось, целый день, она садилась за работу, чтобы на вырученные деньги обеспечить Альфреду комфорт, без которого он не мог жить, как рыба без воды. Если верить ей, то Мюссе начал было продолжать в Венеции беспутную жизнь, которую вел прежде в Париже. Здоровье его опять пошатнулось, врачи подозревали воспаление мозга или тиф. Она хлопотала возле больного днем и ночью, не раздеваясь и почти не притрагиваясь к еде. И тогда на сцене появился третий персонаж - двадцатишестилетний врач Паджелло. Совместная борьба за жизнь поэта сблизила их настолько, что они отгадывали мысли друг друга. Болезнь была побеждена, но врач все не покидал поста возле пациента.

Однажды вечером Жорж Санд передала Паджелло конверт. Он спросил, кому его вручить. Тогда она отобрала конверт и надписала: "Глупышке Паджелло".

В конверте находился искусно составленный список ошеломляющих вопросов, "Только ли хочешь меня, или любишь? Когда твоя страсть будет удовлетворена, сумеешь ли ты меня отблагодарить? Знаешь ли ты, что такое духовное желание, которое не может усыпить никакая ласка?" Позднее он писал, что попал в силки к прекрасной ведьме. Поправившись, Мюссе потребовал объяснений. Она напомнила ему, что перед болезнью поэт заявил о разрыве с ней, так что считает себя свободной. Альфред засобирался в Париж, а любовники хотели отправиться в Альпы.

Вскоре Жорж Санд вместе с Паджелло приехала в Париж. Он чувствовал себя здесь чужим. Связь стала обременительной для обоих, тем более что Паджелло с самого начала предполагал вернуться в Венецию без нее. Троица распалась. Мюссе выехал в Баден. Жорж Санд укрылась в своем имении. Они переписывались, и Мюссе сгорал от страсти. "...О, страшно умирать, страшно так любить. Что за желание, мой Жорж, что за желание тебя!.. Я умираю. Прощай!" - писал поэт.

Мюссе, конечно, не умер, а благополучно возвратился в Париж, где они встретились и стали жить вместе. И сразу ожили кошмары подозрений и ревности, повторились обвинения и терзания. Они снова расстались и снова вернулись друг к другу. Наконец Жорж Санд написала ему: "Мы должны от этого излечиться". На этот раз они разошлись окончательно. И оба освобождались от горьких воспоминаний, наполняя ими свои литературные произведения.

Перед тем как сойтись с Жорж Санд, Шопен получил жестокий удар от невесты. Она решила, что великий композитор создан для любви и страсти, а не для серой прозы семейной жизни, и предпочла композитору некоего графа.

Шопен хотел заглушить свое горе, он думал утопить отчаяние в любви к другой женщине, но ошибся, так как попал из огня в полымя. Спасения не было.

Случилось это так. Погода была скверная, шел дождь. Надо было куда-нибудь пойти, развеять грусть, которая так часто посещала Шопена. Куда? Он вспомнил, что у графини К* в этот вечер прием, и так-как часы показывали десять, он, недолго думая, отправился туда.

Только после того, как часть гостей удалилась и остались наиболее близкие друзья дома, Шопен, несколько развеселившись, уселся за фортепиано и начал импровизировать. Окончив свою музыкальную сказку, он поднял глаза. Перед ним, опершись на инструмент, стояла просто одетая дама; от нее веяло ароматом фиалок. Она смотрела так, словно старалась проникнуть темными глазами в его душу.

Через некоторое время, собираясь уходить, он увидел ту же даму. Она подошла к нему вместе с Листом и стала рассыпаться в похвалах по поводу блестящей импровизации. Шопен был польщен. Он кое-что знал о Жорж Санд, знал, что она пользуется большой известностью, что у нее было несколько любовных связей, что она вообще необыкновенная женщина, но, взглянув на нее, остался совершенно спокоен. Знаменитая писательница ему даже не понравилась.

Но не красотой одной побеждает женщина. Если принять во внимание, что Жорж Санд не только часто меняла любовников, но и нисколько не церемонилась с ними, в ее характере, в ее умении держаться с мужчинами было, вероятно, нечто настолько притягательное, против чего не могли устоять даже те, кто явно не симпатизировал ей и не любил ее. Лучшего доказательства, чем любовь Шопена, нельзя и сыскать. Нежный, хрупкий, с женственной душой, проникнутый благоговением ко всему чистому, идеальному, возвышенному, он вдруг влюбился в женщину, которая курила табак, носила мужской костюм и вела открыто самые свободные разговоры.

Когда она сблизилась с Шопеном, местом их совместного проживания стала Мальорка. Сцена другая, но обстановка та же, и, как мы увидим, даже роли оказались одинаковыми с одним и тем же грустным концом. В Венеции Мюссе, убаюкиваемый близостью Жорж Санд, одевал стройные стихи в искусные рифмы, на Мальорке Шопен создавал свои баллады и прелюдии.
Вскоре, угасла страсть и к Шопену...
Спустя год после разлуки Шопен и Жорж Санд встретились в доме одного общего друга. Полная раскаяния, она подошла к бывшему возлюбленному и протянула ему руку. Красивое лицо Шопена покрылось бледностью. Он отшатнулся и вышел из зала, не промолвив ни слова...

Ее обширное творчество традиционно делится на четыре периода. Первый – идеалистический, он отмечен лирической и романтической манерой письма; в те годы она истово защищала права угнетаемой обществом женщины и боролась за свободу любви в романах Индиана, Валентина (Valentine, 1832), Лелия (Llia, 1833) и др. Второй период был мистико-социалистическим. Под влиянием Ламенне, де Буржа и Леру Санд проповедовала смешение классов через любовные и брачные союзы; эта фаза представлена такими книгами, как Странствующий подмастерье (Le Compagnon du tour de France, 1840), Консуэло (Consuelo, 1842), Мельник из Анжибо (Le Meunier d'Angibault, 1845). В романах третьего периода, созданных по большей части после возвращения писательницы в Берри вследствие тяжелых переживаний, связанных с крахом революции 1848, используются незамысловатые деревенские сюжеты: Чертова лужа (La Mare au diable, 1846), Маленькая Фадетта (La petite Fadette, 1848), Франсуа-найденыш (Francois le champi, 1849), Мастера мозаики (Les Matres sonneurs, 1853). Сочинения четвертого периода в основном представляют собой чисто любовные истории, примерами могут служить Маркиз де Вильмер (Le Marquis de Villemer, 1860) и Жан де ля Рош (Jean de la Roche, 1860).

Последние годы жизни Жорж Санд провела в своем имении, где пользовалась всеобщим уважением и заслужила прозвище «добрая дама из Ноана». Там же она скончалась 8 июня 1876.

По материалам сайта peoples.ru и энциклопедии "Кругосвет".
-- тот самый картезианский монастырь в селении Вальдемоса на о-ве Майорка, где жили Ж.Санд и Ф.Шопен.

 Отправлено: 28.01.08 18:27. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, классно. Как ты только находишь время составлять такие содержательные и интересные посты.:)
У меня в предисловии к романам Жорж Санд тоже много про биографию, вот только никак руки не дойдут отсканить:))) Потому что я лодырь:)))

 Отправлено: 31.01.08 18:09. Заголовок: Джон Голсуорси (John..

Джон Голсуорси (John Galsworthy) (14.08.1867 года - 31.01.1933 года) - английский писатель: прозаик, драматург, публицист.


Английский прозаик, драматург и поэт Джон Голсуорси родился в городке Куме, графстве Суррей, в состоятельной буржуазной семье. Единственный сын Джона Голсуорси, богатого юриста, директора Лондонской компании, и Бланш (Бартлит) Голсуорси, он получил образование в Харроу и Оксфордском университете. Став в 1890 г. адвокатом, он так и не занялся юридической практикой, предпочитая жить в свое удовольствие, много читать и путешествовать. Во время кругосветного путешествия, которое будущий писатель предпринял для углубления знаний в морском праве, Голсуорси встретил Джозефа Конрада, с которым подружился на всю жизнь.

В возрасте 28 лет под влиянием Ады Голсуорси, жены его двоюродного брата Артура, с которой у Голсуорси начался роман, молодой человек решает стать писателем и в 1897 г. под псевдонимом Джон Синджон выпускает свою первую книгу – сборник рассказов «Четыре ветра» («From the Four Winds»). Первый роман писателя «Джослин» («Jocelyn») появился годом позже, второй – «Вилла Рубейн» («Villa Rubein») – в 1900 г., а следующий сборник рассказов, вышедший еще через год, уже содержит упоминание о семье Форсайтов, которую ему предстояло увековечить в книгах более позднего времени. Под влиянием Тургенева, Мопассана и Льва Толстого Голсуорси в течение трех лет писал и переписывал свою пятую книгу – «Остров фарисеев» («The Island of Pharisees», 1904), первый роман, который Голсуорси выпустил под своим настоящим именем.

После смерти отца (1904) Голсуорси обрел материальную независимость, Ада переехала к нему, а когда через год закончился ее бракоразводный процесс, молодые люди поженились. Возможность жить вместе, не скрываясь, после девяти лет общественного порицания, резких нападок со стороны родных и друзей вдохновила Голсуорси на роман «Собственник» («The Man of Property»), который был закончен в 1906 г. и в котором описан неудачный брак Ады на примере отношений Сомса и Ирен Форсайт. Это роман, принесший Голсуорси репутацию серьезного писателя, стал самым известным из его произведений. По словам Дадли Баркера, Голсуорси утверждал, что «на этих страницах он высек крупную буржуазию». «Собственник» явился первым томом трилогии «Саги о Форсайтах» («The Forsyte Saga»). К Форсайтам Голсуорси не возвращался вплоть до конца первой мировой войны, однако за это время выпустил «Усадьбу» («The Country House», 1907) – роман о мелкопоместном дворянстве, «Братство» («The Fraternity», 1909) – об интеллигенции, и «Патриций» («The Patrician», 1911) – об аристократии.

В результате постановки первой законченной пьесы Голсуорси «Серебряная шкатулка» («The Silver Box», 1906) писатель получил признание и как драматург. Самыми удачными пьесами, написанными Голсуорси до первой мировой войны, кроме «Серебряной шкатулки», были «Борьба» («Strife», 1909) и «Справедливость» («Justice», 1910). Все три пьесы реалистические и разоблачают социальные злоупотребления; последняя же («Справедливость») осуждает практику одиночного заключения, в связи с чем Уинстон Черчилль заявил, что эта пьеса оказала серьезное влияние на его программу тюремной реформы.

Голсуорси тратил не меньше половины своих доходов на благотворительность и активно выступал за социальные реформы, агитировал за пересмотр законов о цензуре, разводе, минимальной зарплате, женском избирательном праве. Даже смертельно больной, писатель распорядился, чтобы Нобелевская премия была передана ПЕН-клубу (поэты, эссеисты, новеллисты) – международной писательской организации, которую Голсуорси основал в октябре 1921 г.

В 1917 г. Голсуорси отказался от рыцарского звания, полагая, что писатели и реформаторы принимать титулы не должны. В начале следующего года писатель выпустил сборник из новелл, озаглавленный «Пять историй» («Five Tales»); в одной из новелл – «Последнее лето Форсайта» («The Indian Summer of a Forsyte») – Голсуорси вновь возвращается к семье Форсайтов. «В петле» («In Chancery»), второй том «Саги о Форсайтах», появился в 1920 г., а «Сдается внаем» («To Let»), последняя часть трилогии, – в 1921 г. Однотомник «Саги о Форсайтах», вышедший в 1922 г., имел колоссальный успех, благодаря которому Голсуорси стал ведущей фигурой в англо-американской литературе.

Неукоснительно соблюдая правило писать каждое утро, Голсуорси создал внушительный объем литературной продукции, куда входят 20 романов, 27 пьес, 3 сборника стихотворений, 173 новеллы, 5 сборников эссе, по меньшей мере 700 писем и множество очерков и заметок различного содержания.

Вторую трилогию о Форсайтах, озаглавленную «Современная комедия» («A Modern Comedy»), писатель закончил в 1928 г.; «Современная комедия» была издана посмертно в одном томе в 1929 г. Последняя трилогия Голсуорси, посвященная семье Чаруэлл, была выпущена в 1933 г. женой писателя под заглавием «Конец главы» («End of the Chapter»).

В 1929 г. Голсуорси был награжден британским орденом «За заслуги», а в 1932 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за высокое искусство повествования, вершиной которого является "Сага о Форсайтах"». «Автор проследил историю своего времени на протяжении трех поколений, – сказал представитель Шведской академии Андерс Эстерлинг, – и то, что писатель с таким успехом овладел чрезвычайно сложным как по объему, так и по глубине материалом, делает ему честь. «Сага о Форсайтах» – заметное явление в английской литературе». Эстерлинг поздравил Голсуорси с тем, что ему удалось разглядеть за судьбами отдельных персонажей «исторический фон», «трансформацию и распад викторианской эпохи вплоть до наших дней». Эстерлинг сравнил мастерство Голсуорси-новеллиста с тургеневским, особо отметив его иронию, «синоним жизнелюбия и человечности». Голсуорси был тяжело болен (опухоль мозга) и на церемонии награждения не присутствовал; меньше чем через два месяца после вручения ему Нобелевской премии писатель скончался.

После смерти Голсуорси его слава пошла на убыль. Самыми непримиримыми из его критиков были Д.Голсуорси Лоуренс и Вирджиния Вулф. Обвиняя Голсуорси и его современников Арнольда Беннетта и Герберта Уэллса в пропаганде, Вулф писала: «Чтобы их романы закончились, герою нужно что-то сделать – вступить в какое-то общество или, что еще ужаснее, выписать чек». На страницах «Спектейтора» («Spectator») в 1963 г. английский критик Бернард Бергонци заметил, что, «нарушив светские условности, Голсуорси стал писателем, но стоило ему утвердиться в этом качестве, как он тут же вновь стал жертвой предрассудков своего класса и воспитания... Голсуорси продолжал оставаться великолепным рассказчиком... Но как только он перестал быть сатириком, его творчество утратило свой эмоциональный стержень». Английский прозаик Энтони Бёрджесс в своей статье в «Нью-Йорк Тайме Мэгэзин» («New York Times Magazine») (1969) также отмечал, что Голсуорси умел завоевывать читателя, однако писал рассудком, а не сердцем. «Он оказал влияние на таких гигантов, как Томас Манн, его читали во Франции и боготворили в России, – писал Бёрджесс, – однако у себя на родине, в Англии, он завоевывал сердца посредственностей. Интеллектуалы его отвергали». Для Бёрджесса Голсуорси остается одним из многих английских писателей своего поколения, который «меньше заботился о словах, чем о том, что за словами кроется». Хотя моральные ценности и литературное мастерство Голсуорси могут показаться старомодными в эпоху, когда доминирующими темами являются отчуждение и социальный нигилизм, он «останется в истории литературы последним крупным прозаиком викторианской эпохи», – утверждает американский критик Эрл Э. Стивенс.

При жизни Голсуорси удостоился почетных степеней Тринити-колледжа, Дублинского университета, а также почетных степеней Кембриджского, Оксфордского и Принстонского университетов, университетов Манчестера и Шеффилда.

Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.

 Отправлено: 01.02.08 02:18. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо за пост про Голсуорси!
Только вчера взяла в библиотеке "Сагу о Форсайтах", намереваясь перечитать, а тут еще твой пост - как раз вовремя!
Спасибо!

 Отправлено: 01.02.08 10:16. Заголовок: Señorita Flor ,..

Señorita Flor , как всегда, большое спасибо. После столь занимательной статьи думаю сделать еще одну попытку взяться за прочтение "Саги...".

 Отправлено: 01.02.08 19:54. Заголовок: Редьярд Киплинг (186..

Редьярд Киплинг (1865–1936)


Английский писатель. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1907. Родился 30 декабря 1865 в Бомбее (Индия). Отец, крупный специалист по истории индийского искусства, был директором музея; мать происходила из известной лондонской семьи; оба деда были методистскими священниками. В шесть лет мальчика отослали в Англию на попечение кальвинистской семьи. В 1882 шестнадцатилетний Редьярд вернулся в Индию и устроился помощником редактора в лахорской газете. Не по летам развитый юноша удивлял местное общество проницательными суждениями о тайных пружинах колониального правления и знанием Индии, почерпнутым в основном в разговорах с энциклопедически образованным отцом. Ежегодные отпуска в гималайском городе Симле стали источником многих работ писателя. В 1886 он выпустил книгу стихов Департаментские песни (Departmental Ditties). За ней последовали Простые рассказы с гор (Plain Tales from the Hills, 1888) – лаконичные, зачастую грубоватые рассказы о жизни британской Индии. В 1887 Киплинг перешел в газету «Пайонир» в Аллахабаде. Лучшие его рассказы вышли в Индии, в дешевых изданиях, и позже были собраны в книгах Три солдата (Soldiers Three) и Ви-Вилли-Винки (Wee Willie Winkie), содержащих картины жизни британской армии в Индии.

В 1889 Киплинг путешествовал по всему миру, писал дорожные заметки. В октябре он приехал в Лондон и почти сразу сделался знаменитостью. Следующий год стал годом славы Киплинга. Начав с Баллады о Востоке и Западе (The Ballad of East and West), он шел к новой манере английского стихосложения, создав Песни казармы (Barrack-Room Ballads).

С выходом первого романа Киплинга Свет погас (The Light That Failed) (1890) связаны некоторые библиографические трудности, поскольку он появился в двух вариантах – один со счастливым концом, другой с трагическим. Из-за переутомления здоровье писателя пошатнулось, и большую часть 1891 он провел в путешествиях по Америке и британским доминионам. Вернувшись в январе 1892, женился на сестре американского издателя У.Балестьера, в соавторстве с которым написал не имевший успеха роман Науланка (Naulanka, 1892).

Во время медового месяца, который чета Киплингов проводила в Японии, банковский крах оставил их без гроша, и они обосновались в доме Балестьеров в Братлборо (шт. Вермонт). За четыре года, прожитых в Америке, Киплинг написал лучшие свои произведения. Это рассказы, вошедшие в сборники Масса выдумок (Many Inventions, 1893) и Труды дня (The Day's Work, 1898), стихи о кораблях, о море и моряках-первопроходцах, собранные в книге Семь морей (Seven Seas, 1896), и две Книги джунглей (Jungle Books, 1894–1895). В 1896 он написал книгу Отважные мореплаватели (Captains Courageous). Жизнь Киплингов в Новой Англии закончилась нелепой ссорой с шурином, и в 1896 они вернулись в Англию. По совету врачей писатель проводил зимы в Южной Африке, где сблизился с идеологами колониализма А.Милнером, Л.С.Джеймсоном и С.Родсом. Был военным корреспондентом во время англо-бурской войны 1899–1902.

На вершине славы и богатства Киплинг избегал публичности, игнорировал враждебную критику, отказался от звания поэта-лауреата и многих почестей. В 1902 он поселился в глухой деревне в графстве Суссекс. В 1901 Киплинг выпустил роман Ким (Kim), свое прощальное слово к Индии, в 1902 – восхитительную детскую книгу Сказки просто так (Just So Stories).

К середине жизни писателя его литературная манера изменилась, теперь он писал неторопливо, осмотрительно, тщательно выверяя написанное. Для двух книг исторических рассказов Пак с холма Пука (Puck of Pook's Hill, 1906) и Награды и Феи (Rewards and Fairies, 1910) характерен более высокий строй чувств, некоторые из стихов достигают уровня чистой поэзии. Киплинг продолжал писать рассказы, собранные в книгах Пути и открытия (Traffics and Discoveries, 1904), Действие и противодействие (Actions and Reactions, 1909), Самые разные существа (A Diversity of Creatures, 1917), Дебет и кредит (Debits and Credits, 1926), Ограничение и обновление (Limits and Renewals, 1932).

В 1920-е годы популярность Киплинга уменьшиллась. Гибель сына в Первую мировую войну и неотвязные болезни писатель перенес стоически. Умер Киплинг в Лондоне 18 января 1936.

По материалам энциклопедии "Кругосвет".

 Отправлено: 01.02.08 19:56. Заголовок: Л.З. Лунгина «Братья..

Л.З. Лунгина «Братья по сказке»
(отрывок)

Еще не умея читать, ребята знают историю про Кошку, которая гуляет сама по себе, про чрезмерно любопытного Слоненка, про неустрашимого мангуста Рикки-Тикки-Тави. А значит, все с ранне¬го возраста знакомы с замечательным английским писателем и поэтом Редьярдом Киплингом. Это он сочинил Удивительную историю про мальчика Маугли, этого «Лягушонка», вскормленного в джунглях волчицей и выросшего в волчьей стае.
Литературная судьба Киплинга сложилась не совсем обычно.
Слава к писателю чаще всего приходит в конце жизни как итог его литературной деятельности, а нередко и после смерти. Но у этого «маленького пилигриа» (как он сам себя называл в силу своего небольшого роста), родившегося в Бомбее в 1865 году, двенадцать лет прожившего в индии и исколесившего многие страны, все сложилось иначе. В двадцать три года -Киплинг стал известен в своей стране, в двадцать четыре - прославился чуть ли не на весь мир и попал в разряд классиков, а в сорок два года получил Нобелевскую премию по литературе. «Он поразительно подчинил нас себе - писал о нем Герберт Уэллс,- он вбил нам в голову звенящие и нeoтступные строки, заставил многих подражать себе, дал особую окраску нашему повседневному языку».
Однако сразу же после смерти Киплинга вокруг его имени развернулась дискуссия, в результате которой «железного Редьярда» (так звали этого певца долга и чести его восторженные поклонники), еще недавно бывшего «властителем дум» и непререкаемым авторитетом, развенчали и сдали, так сказать, в архив. И все забыли, что многие отточенные фразы Киплинга давно стали крылатыми выражениями и навсегда вошли в язык, что в повседневной речи, того и не зная, то и дело цитируют его, что большинство героев его рассказов о джунглях стали нарицательны ми именами. Герберт Уэллс так определил кривую успеха Киплинга, его странную литературную карьеру: «Его исступленно вознесли поначалу, а затем неумолимо низвергли».

Впрочем, удивляться тут нечему. Киплинг был, как он сам считал, «строителем Британской Империи, над которой никогда не заходило солнце», и вместе с ее крушением померкла и его слава, особенно у него на родине, где он представлял ушедшую в Прошлое эпоху и где новое поколение сочло его ретроградом.

Итак, померкла слава поэта и романиста Киплинга, но не слава автора двух «Книг Джунглей», в которые входят рассказы о Маугли. Рассказы эти не только стали во многих отношениях настоящим открытием для европейской литературы, но и обрели в наши дни особую остроту звучания.

И дело здесь даже не в том, что, воссоздавая неповторимый мир джунглей в его живой целостности, мир чудесный без чудес, Киплинг досконально, с научной точностью изучил характеры, нравы, повадки птиц, зверей и пресмыкающихся, хотя без этого, конечно, не было бы той конкретности изображения, благодаря которой каждый эпизод истории Маугли становится зримым. Дело здесь, пожалуй, скорее в том волшебном искусстве, с котopым автор проникает в самое сердце дикой, буйной, первобытной природы. Сейчас, когда цивилизация подчас жестоко и безоглядно наступает на все живое, нас особенно волнует картина не тронутого человече¬ской рукой тропического леса, где под жгучими и живительными лучами солнца цветут диковинные цветы, раскидывают свои ветви разные причудливые растения и живут своей естественной жизнью не пуганные человеком звери. Да что и говорить, читая «Маугли», вы вдохнете пряный обжигающий воздух подлинных джунглей, вы углубитесь в непроходимые заросли, запутаетесь в лианах, вы будете пугаться и замирать от восхищения ... Вы будете околдованы ...

И все же секрет непостижимой силы рассказов Киплинга о джунглях, естественно, не в проблемах охраны среды обитания, не в экологии, пусть даже в ее поэтическом аспекте, а пpежде всего в самих образах животных.

В «Маугли» животные ведут себя как люди. Во всяком случае, создается такое впечатление, потому что они думают, разговарива¬ют, испытывают самые разные человеческие чувства. Одним словом, они очеловечены. Как в сказках, скажете вы. Так, да не так.

Конечно, что и говорить, «Книги Джунглей» выросли на почве традиционного для Индии древнего жанра животной сказки. Сбор¬ник «Панчатантра», памятник санскритской литературы, создан¬ный в Ш-IV веках якобы для обучения житейской мудрости невежественных царских сыновей и состоящий из пяти книг (отсюда и название «Панчатантра», что значит «Пятикнижие»), в иносказательной форме рисует жизнь индийского общества. В образах животных выступают человеческие типы, сатирически воспроизводятся социальные явления ,обличаются человеческие пороки, несправедливость, стяжательство. Одним словом, «Панча¬тантра» - это книга воспитания, поучения. В «Маугли» рассказыва¬ется о том, как индийского мальчика воспитала волчья стая, и это тоже своего рода «роман воспитания». Но в отличие от «Панчатан¬тры», в отличие от всех традиций народных и литературных сказок о животных а уж тем более басен у Киплинга животные хоть и разговаривают, однако не являются условными персонажами, масками, олицетворяющими тот или иной порок: хитрость, жад¬ность и лицемерие. Киплинговские животные не аллегорические, то есть воплощающие те или иные человеческие черты, фигуры (хотя современная Киплингу критика и видела в обезьянах пародию на парламентариев), а живые звери со своими повадками, пластикой, они живут в джунглях естественной жизнью. В «Маугли» Киплинг как бы заново открыл и, главное, воплотил причастность человека к природе, точнее, его сопричастность ко всему живому. На страницах повести вновь ожила доисторическая эпоха, когда звери и люди сосуществовали как бы на равных.
Образ человека, выросшего среди зверей, издавна привлекал людское воображение. Еще в Древнем Риме существовали предания о мальчиках, вскормленных волчицей. Однако в истории с Маугли важно другое. Этот голый «Лягушонок», выросший в сильного и храброго юношу и постигший благодаря стараниям своих воспита¬телей - Отца Волка, медведя Балу, пантеры Багиры и слона Хатхи сложньrе 3аконы Джунглей, свершает подвиги и побежда¬ет своих врагов именно потому, что он человек. Он может остано¬вить на бегу оленя и сбить с ног кабана, но в отличие от зверя глаза его никогда не вспыхивают хищным блеском, и только он один может овладеть Kpacным Цветком - огнем. На вере Киплинга в возможности человека как существа разумного и благородного, на вере во всепобеждающую силу его интеллекта и воли воспи¬талось не одно поколение молодых людей. Даже противники Киплинга признавали, что он формировал характеры - характе¬ры активные, твердые, непреклонные, в соответствии с его кредо:

Если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол.
Все проиграть и все начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел.
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!»*

Преодолевая бесчисленные опасности, то и дело попадая в трудности, почти безвыходные положения. Маугли мужает на глазах у читателей. Мы видим, как в постоянной борьбе окончатель¬но складывается его благородный, активный и сильный характер. Он приветлив, честен, смел, справедлив, одним словом, идеальный пример для подражания, доходчивый и заразительный именно потому, что характер этот раскрывается в увлекательных приклю¬чениях, в которых нет и тени дидактики. воспитательный смысл такого чтения всем очевиден.

*Перевод С.Я. Маршака

Р.Киплинг «Маугли», А.Линдгрен «Малыш и Карлсон», А-А. Милн «Вини-Пух и все-все-все» - М., «Правда», - 1985

 Отправлено: 05.02.08 04:31. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, особенное спасибо!
Я обожаю поэзию Киплинга.
Ну на на сказках его, наверно, все мы выросли...

 Отправлено: 05.02.08 15:21. Заголовок: Еще немного о сказка..

Еще немного о сказках и сказочниках:))

Вильгельм Гауф (1802-1827)


Вильгельм Гауф родился в Штутгардте, в семье Августа Фридриха Гауфа, секретаря министерства иностранных дел, и Ядвиги Вильгельмины Эльсессер Гауф. Был он вторым из четверых их детей.

Когда Вильгельму было семь, его отец скоропостижно скончался, и мать, забрав детей, переселилась в Тюбинген, в поместье своего отца. Самым первым образованием, которое получил мальчик, было чтение книг из огромной дедушкиной библиотеки. В 1818 году его отправили учиться в монастырскую школу, а в 1820 он поступил в Университет Тюбингена. Через четыре года он закончил университет со степенью доктора философии и теологии.

Закончив университет, Гауф устроился репетитором в семью министра обороны генерала барона Эрнста Югена фон Хёгель и стал наставником его детей. Вместе с этим семейством он совершил путешествие во Францию, с огромным интересом знакомился с северной и центральной частями Германии. За свою короткую жизнь он побывал в Париже, Брюсселе, Антверпене, noceтил Кассель, родину братьев Гримм, Бремен, топографически точное описание которого мы находим в одной из его последних новелл «Фантасмагории в Бременском винном погребке», побывал в Берлине, Лейпциге, Дрездене.

Именно для детей барона фон Хёгель были написаны его Märchen — волшебные сказки, которые впервые были опубликованы в «Альманахе сказок января 1826 года для сыновей и дочерей знатных сословий». Включал он такие произведения, как «Маленький Мук», «Калиф Аист» и другие, сразу приобревшие невиданную популярность во всех странах, где говорили и читали по-немецки. В нашей стране Гауф стал известен в первую очередь своими рассказами, переведенными и переработанными В.Г.Белинским, такими, как «Отелло», «Нищенка с Pon de Arts». В том же 1826 году им были написаны первая часть романа «Странички мемуаров сатаны» (Mitteilungen aus den Memoiren des Satan ) и «Человек с луны» (Der Mann im Mond ). Первый роман был написан в духе гофмановской так называемой фрагментарной прозы, которую Гауф отлично освоил и в дальнейшем развил. Многие критики отмечают, что хоть ученик (Гауф) и уступал своему «литературному учителю» (Гофману) в богатстве языка, но зато сильно обогнал его в разнообразии сюжетов и непревзойденной мистичности произведений. Ну а роман «Человек с Луны» был написан, как пародия на синтементальные новеллы известного в то время немецкого автора Генриха Клорена (Heinrich Clauren). В отместку Клорен предпринял своеобразную атаку на все творчество Гауфа. Гауф в ответ написал саркастическую новеллу «Спорная проповедь Х.Клорена о «Человеке с Луны», в которой изложил свои взгляды на слащавую и нездоровую литературу, которой Клорен буквально наводнил страну.

Вдохновленный романами Вальтера Скотта, Гауф пишет исторический роман «Лихтенштейн», ставший одним из лучших романов этого жанра в XIX веке. Этот роман приобретает огромную популярность в Германии, и особенно на Землях Швабии, поскольку рассказывает об одном из самых интересных моментов истории этого края. Во время своих путешествий Гауф также дописывает «Мемуары сатаны» и публикует несколько коротких новелл, а также стихотворений, которые очень быстро становятся народными песнями.

В январе 1827 года Гауф занимает должность редактора Штудтгардской утренней газеты и женится на своей кузине Луизе Гауф, в которую был влюблен с детства. Однако счастье их было недолгим — 18 ноября 1827 года он умирает от лихорадки.

Литературное наследие Гауфа заключается в трех альманахах сказок, один из которых был выпущен его женой после его смерти, нескольких романах и поэмах. Эти произведения навсегда вписали имя Вильгельма Гауфа в историю мировой литературы. Его мистические, иногда страшные, иногда грустные сказки проникнуты духом Востока, но в то же время, лишены обычной восточной мишуры. Он один из тех немногих авторов, кто умели сделать из заурядных легенд о привидениях и бедняках, наказывающих злых богачей, волшебные, яркие, запонимающиеся шедевры, которые интересно читать и по сей день как детям, так и взрослым.

© По материалам английской Википедии

 Отправлено: 05.02.08 15:24. Заголовок: Ганс-Христиан Андерс..

Ганс-Христиан Андерсен (1805–1875)
- датский сказочник, автор более 400 сказок, поэт, писатель, драматург, эссеист, автор мемуарных очерков Сказка моей жизни (Mit livs eventir).


Родился 2 апреля 1805 в городе Оденсе на острове Фюн.

Мать была прачкой. Она мечтала, чтобы сын стал удачливым портным, и научила его шить, кроить и штопать. Отец считался невезучим сапожником и плотником. Больше всего ему нравилось мастерить детские игрушки «из чего подвернется», увлеченно распевать песни, читать сыну сказки из Тысячи и одной ночи и разыгрывать с ним сцены из комедий датского драматурга Гольберга. Навсегда поразил воображение Андерсена и его сумасшедший, доброжелательный дед, большой умелец вырезать из дерева фигурки неведомых крылатых зверей и людей с птичьими головами.

Его бабушка по материнской линии работала в госпитале для душевнобольных, где маленький Андерсен проводил долгие часы и с увлечением слушал рассказы обитателей больницы. Под конец жизни он написал: «Меня сделали писателем песни отца и речи безумных».

Не успев записать сына в городскую школу, родители отдали его на обучение к вдове перчаточника, но после первой порки он взял свой букварь и гордо ушел.

Благодаря спектаклю Абеллино – страшный бандит, который показывала в Оденсе копенгагенская труппа, Андерсен полюбил театр. Три месяца с помощью отца, который сколотил ему специальный ящик для представления, он придумывал свою первую пьесу, вырезая из чурбачков кукольных артистов, шил костюмы из лоскутков, учился водить на веревочках своих персонажей.

Он так и не закончил начальной школы, а читать и писать научился только к десяти годам. В одиннадцать лет получил подарок – том пьес Шекспира и начал разыгрывать сцены из Макбета.

После смерти отца семья едва сводила концы с концами, и двенадцатилетнего Андерсена отдали в подмастерья, сначала на суконную фабрику, затем на табачную. Вскоре из Копенгагена в Оденсе приехала труппа, которой для спектакля срочно требовался статист, и Андерсен получил бессловесную роль кучера, уверившись, что театр – его призвание. В 1819 четырнадцатилетний Андерсен, заработав немного денег и купив первые в жизни сапоги, отправился завоевывать Копенгаген.

Благодаря помощи покровителей он посещал балетную школу, получал бесплатные уроки латыни, немецкого и датского языков, принялся всерьез за изучение мировой драматургии и поэзии. И постоянно сочинял, живя по углам и впроголодь. Мечтам о театральной карьере пришел конец после приговора актера Линдгрена: «Чувств у Вас много, но актера из Вас никогда не получится».

Преодолевая отчаяние, принялся за трагедию Разбойники в Виссенберге. Первый акт опубликовала газета «Арфа», и он впервые получил литературный гонорар. Вдохновленный удачей, взялся за трагедию Альфсоль.

К этому времени его начинают привечать копенгагенские знаменитости, в том числе физик Эрстед, директор театра Й.Коллин, поэт Раабек, знаменитый драматург Эленшлегер. Благодаря стараниям Й.Коллина получил королевскую стипендию и в 1822 отправился в Слагельсе, где был зачислен во второй класс латинской гимназии, где у него не сложились отношения с ее ректором. Много пишет, и его стихотворения Вечер и Умирающее дитя удостаиваются высокой оценки критики. В 1828 поступил в Копенгагенский университет, где среди начинающих университетских поэтов единодушно был признан первым, по окончании обучения сдал два экзамена на звание кандидата философии.

В 1829 вышла первая романтическая проза Андерсена – Путешествие пешком от Хольмен-канала до восточного мыса острова Амагер, где автор пародировал себя в виде «тощего кота в плаще поверх ночной рубахи». Родоначальник датского водевиля, эссеист Гейберг позже назвал книгу музыкальной фантазией. Актерское начало, помогающее Андерсену мысленно перевоплощаться в своих персонажей, принесло долгожданные плоды. Его водевиль Любовь на Николаевой башне (1829) имел шумный успех. В 1831 отправился в первое путешествие по Германии, итог которого – эссе-размышление Теневые картины (1831) и сборник стихов Фантазии и эскизы. За два года вышли 4 сборника стихов. В 1833 подарил королю Фредерику цикл стихов о Дании и получил небольшое пособие для путешествия по Европе. Началась его «эра странствий». В Париже познакомился с Генрихом Гейне, в Риме – со знаменитым скульптором Торвальдсеном, здесь же начал писать свой первый роман Импровизатор.

После Рима отправился во Флоренцию, Неаполь, Венецию, написал эссе о Микеланджело и Рафаэле. В Англии завязывается дружба с Чарльзом Диккенсом. Во Франции сблизился с Виктором Гюго, познакомился с О. де Бальзаком и Александром Дюма. На стихи Андерсена писали романсы Шуман и Мендельсон.

Андерсен подолгу вынашивал каждый замысел, но писал сравнительно быстро, зато помногу раз переписывал и правил, мучаясь жестокими сомнениями. А датская критика обвиняла его в небрежности и подражательстве, литературной неряшливости и убогости сюжетов. При этом жил он весьма бедно, так как доход ему приносили лишь небольшие литературные заработки.

Помимо поэтических сочинений, путевых заметок и философских эссе, создает романы Импровизатор (1835), принесший ему европейскую известность, Всего лишь скрипач (1837), Быть или не быть (1857). Признание получили его комедия Первенец и остро социальная мелодрама Мулат.(1840). Долгая и счастливая судьба выпала на долю пьес-сказок Дороже жемчуга и злата, Бузинная матушка, Оле-Лукойе.

Всемирную славу и любовь читателей принесли Андерсену его сказки. В мае и декабре 1835 появились два первых выпуска Сказок, рассказанных для детей. Третий сказочный сборник вышел в апреле 1837. (Everi, fortalte for born, кн. 1–3, 1835–1837). В сборники вошли хорошо известные русскому читателю сказки Огниво, Принцесса на горошине, Русалочка, и др. С этого времени регулярно публиковались сборники, которые назывались просто Сказки. Расцвет творчества приходится на вт. пол. 1830–1840-х, когда были написаны знаменитые сказки Снежная королева, Стойкий оловянный солдатик, Гадкий утенок, Девочка со спичками, Тень, Мать, Соловей и др. Восприняты и оценены они были далеко не сразу, автора критиковали за ошибки в правописании и новаторство в стиле, за то, что его сказки якобы легковесны для взрослых и недостаточно назидательны для детской аудитории. Зато физик Эрстед сразу после выхода первого выпуска сказок пророчески заметил: «Вот увидите, «Импровизатор» прославит Вас, а сказки сделают Ваше имя бессмертным». Л.Н.Толстой, прочтя сказку Пятеро из одного стручка, отозвался о ней так: «Какая озорная и мудрая сказка. Одной такой хватит, чтобы остаться в истории литературы».

Один из парадоксов сказок Андерсена состоит в том, что даже самые печальные и трагические из них обладают удивительным свойством дарить надежду и лечить душу. Олицетворением самоотверженной любви стала для миллионов людей андерсеновская Русалочка, символ Копенгагена, где ей поставлен памятник. Актуальной вновь и вновь оказывается сказка Новое платье короля, высмеивающая холуйско-рабскую психологию верноподданничества, порождающую культ ничтожных, «голых» королей. Или магическая ирония Калош счастья и насмешливая ассоциативность, тонкий юмор и образность Свинопаса и Принцессы на горошине и Веселого нрава. В лучших сказках высокая поэтика органично переплетается с бесшабашной насмешливостью, а романтическая ирония – с мистикой. Таковы сказки Тень, Стойкий оловянный солдатик, Огниво, Буря перемещает вывески.

Уникальность Андерсена в том, он наделил дивным даром не только Русалочку. Он разглядел и с убедительностью воспел силу духа земных хрупких девчонок. Таких, как Герда из Снежной королевы или Эльза из Диких лебедей, чей бескорыстный героизм и жертвенность затмевают деяния даже могучих героев. Ибо вершат их неприметные слабосильные малышки, чьи души пронизывает и двигает великая самоотверженная любовь, увлекающая за собой миллионы детских сердец.

Андерсен с достоверностью наделил неодушевленные предметы человеческими свойствами. А главное – душой, тем самым открыв для своего читателя ранее неведомый, безмерный мир, пробудив «чувства добрые» к цветам и деревьям, стершейся монетке и обглоданной щепке, к разгильдяю-троллю или домовому-неудачнику.

О бессмертии созидательного начала и реальности чудес повествует притчево-многомерная сказка Лен. Это история голубого цветка, пришедшего из Древнего Египта, чьи невесомые лепестки подобны крыльям мотылька. С чудесным цветком происходит множество превращений. Вот его высохшие стебли распяты и вытянуты в нити. Из нитей возникает одежда, согревающая в стужу, дарящая прохладу в жару. Но одежда изнашивается. Однако и тряпка годится для мытья полов и стирания пыли. А когда превращается в труху, то из нее творят бумагу. Бумага превращается в книги – вместилища мудрости и света. И даже если книги попадают в огонь, то зола и пепел, удобряющие поля, снова порождают мириады голубых цветов. Все повторяется сначала, славя непобедимость ликующей жизни.

Пример сказки, равной высокой, светлой трагедии, сказка-притча Мать. Смерть похитила у матери ребенка. Дабы узнать дорогу к похитительнице, мать дарит свои глаза озеру. Прижав к груди, согревает замерзший терновник, так, что он начинает зеленеть и расцветать. Свои прекрасные черные волосы она отдает в обмен на седые космы старухи-привратницы, чтобы войти в волшебный сад смерти и спасти свое дитя.

Интересовала Андерсена и проблема истинного и ложного в искусстве, о чем повествует сказка Соловей.

Оригинальность сказок Андерсена в том, что, вопреки литературным традициям, он использовал в своих историях элементы разговорного языка, сочетал воображаемое с универсальным, взятым из народных легенд, а также в особенностях описания пейзажей – одухотворенных, динамичных и одновременно точных. В сказках «датчанина с впалыми щеками» мы встречаем библейских героев и персонажей из мифов Древнего Египта, Тристана с Изольдой и тех, о ком повествует Коран. Здесь органично слились Запад и Восток и присутствует таинство, которое трудно объяснить, а дано постичь лишь душой. Одни из лучших в мировой литературе детские сказки – они адресованы в равной мере и взрослым, что осознавал и сам автор.

Жизнь Андерсена невозможно представить без любви, чаще всего безответной. Последняя и самая глубокая любовь пришла к нему осенью 1843, когда в Копенгаген приехала знаменитая оперная певица Иенни Линд. Казалось, вот оно, столь долгожданное «созвучье душ». Но и эта встреча обернулась для Андерсена душевной болью, и всю жизнь он прожил холостяком.

За два месяца до смерти узнал из английской газеты, что его сказки принадлежат к числу наиболее читаемых во всем мире.

Умер 4 августа 1875 в Копенгагене.

Шведский писатель и драматург Август Стриндберг сказал о нем так: «Мы в Швеции говорим просто Андерсен. Без инициалов. Ибо знаем лишь одного Андерсена. Он принадлежит нам и нашим родителям, он наше детство и наша зрелость. Равно как и наша старость».
По материалам энциклопедии "Кругосвет".

 Отправлено: 13.03.08 19:10. Заголовок: Оноре де Бальзак (17..

Оноре де Бальзак (1799–1850)

французский писатель, воссоздавший целостную картину общественной жизни своего времени. Родился 20 мая 1799 в Туре; его родные, по происхождению крестьяне, были выходцами из южной Франции (Лангедок). Изначальную фамилию Бальса (Balssa) сменил отец, когда приехал в 1767 в Париж и начал там долгую чиновничью карьеру, которую с 1798 продолжил в Туре, занимая ряд административных должностей. Частицу «де» в 1830 добавил к имени сын Оноре, претендуя на благородное происхождение. Бальзак провел шесть лет (1806–1813) в качестве пансионера Вандомского колледжа, завершив образование в Туре и Париже, куда семья вернулась в 1814. Проработав три года (1816–1819) письмоводителем в судейской конторе, он убедил родителей разрешить ему попытать счастья в литературе. Между 1819 и 1824 Оноре издал (под псевдонимом) с полдюжины романов, написанных под влиянием Ж.Ж.Руссо, В.Скотта и «романов ужасов». В сотрудничестве с различными литературными поденщиками выпустил множество романов откровенно коммерческого толка.

В 1822 началась его связь с сорокапятилетней мадам де Берни (ум. 1836). Страстное поначалу чувство эмоционально обогатило его, позднее их отношения перешли в платоническую плоскость, и Лилия в долине (Le Lys dans la vallée, 1835–1836) дала в высшей степени идеальную картину этой дружбы.

Попытка сколотить состояние на издательско-типографском деле (1826–1828) вовлекла Бальзака в крупные долги. Вновь обратившись к писательству, он опубликовал в 1829 роман Последний Шуан (Le dernier Shouan; переработан и издан в 1834 под назв. Шуаны – Les Chouans). Это была первая книга, которая вышла под его собственным именем, наряду с юмористическим пособием для мужей Физиология брака (La Physiologie du mariage, 1829) она привлекла внимание публики к новому автору. Тогда же начался главный труд его жизни: в 1830 появляются первые Сцены частной жизни (Scènes de la vie privée), c несомненным шедевром Дом кошки, играющей в мяч (La Maison du chat qui pelote), в 1831 выходят первые Философские повести и рассказы (Contes philosophiques). В течение еще нескольких лет Бальзак подрабатывал в качестве внештатного журналиста, однако основные силы с 1830 по 1848 были отданы обширному циклу романов и повестей, известному миру как Человеческая комедия (La Comédie humaine).

Договор об издании первой серии Этюдов о нравах (Études de moeurs, 1833–1837) Бальзак заключил, когда многие тома (всего вышло 12) были еще не завершены или только начаты, поскольку имел обыкновение сначала продавать готовое произведение для публикации в периодике, затем выпускать его отдельной книгой и, наконец, включать в то или иное собрание. Этюды состояли из Сцен – частной, провинциальной, парижской, политической, военной и деревенской жизни. Сцены частной жизни, посвященные в основном молодости и присущим ей проблемам, не были привязаны к конкретным обстоятельствам и месту; зато сцены провинциальной, парижской и деревенской жизни разыгрывались в точно обозначенной среде, что является одной из самых характерных и оригинальных особенностей Человеческой комедии.

Помимо стремления отобразить социальную историю Франции, Бальзак намеревался поставить диагноз обществу и предложить лекарства для лечения его болезней. Эта цель явственно ощущается во всем цикле, но центральное место занимает в Философских этюдах (Études philosophiques), первое собрание которых вышло между 1835 и 1837. Этюды о нравах должны были представить «следствия», а Философские этюды – выявить «причины». Философия Бальзака представляет собой любопытное сочетание научного материализма, теософии Э.Сведенборга и других мистиков, физиогномики И.К.Лафатера, френологии Ф.Й.Галля, магнетизма Ф.А.Месмера и оккультизма. Все это сопрягалось, порой весьма неубедительным образом, с официальным католицизмом и политическим консерватизмом, в поддержку которых Бальзак открыто выступал. Два аспекта этой философии имеют особое значение для его творчества: во-первых, глубокая вера во «второе зрение», таинственное свойство, дающее своему обладателю возможность распознавать или угадывать факты или события, свидетелем которых он не был (Бальзак считал себя чрезвычайно одаренным в этом отношении); во-вторых, основанная на воззрениях Месмера концепция мысли как некоей «эфирной субстанции», или «флюида». Мысль состоит из воли и чувства, и человек проецирует ее в окружающий мир, придавая ей больший или меньший импульс. Отсюда возникает идея о разрушительной силе мысли: в ней заключена жизненная энергия, ускоренная трата которой приближает смерть. Это ярко иллюстрирует магическая символика Шагреневой кожи (La Peau de chagrin, 1831).

Третий главный раздел цикла должны были составить Аналитические этюды (Études analytiques), посвященные «принципам», но Бальзак так и не прояснил свои намерения на сей счет; фактически он завершил лишь два тома из серии этих Этюдов: полусерьезную-полушутливую Физиологию брака и Мелкие невзгоды супружеской жизни (Petites misères de la vie conjugale, 1845–1846).

Основные контуры своего честолюбивого замысла Бальзак определил осенью 1834 и затем последовательно заполнял ячейки намеченной схемы. Позволив себе отвлечься, он написал в подражание Рабле ряд забавных, хотя и непристойных «средневековых» повестей под названием Озорные рассказы (Contes drolatiques, 1832–1837), не вошедших в состав Человеческой комедии. Название для постоянно разрастающегося цикла было найдено в 1840 или 1841, и новое издание, впервые снабженное этим заголовком, начало выходить в 1842. В нем был сохранен тот же принцип деления, что и в Этюдах 1833–1837, но Бальзак добавил к нему «предисловие», в котором разъяснил свои цели. В так называемое «окончательное издание» 1869–1876 вошли Озорные рассказы, Театр (Théâtre) и ряд писем.

В критике нет единодушия относительно того, насколько верно удалось писателю изобразить французскую аристократию, хотя сам он гордился своим знанием света. Мало интересуясь ремесленниками и фабричными рабочими, он достиг наивысшей, по общему мнению, убедительности в описании различных представителей среднего класса: конторских служащих – Чиновники (Les Employés), судейских клерков и адвокатов – Дело об опеке (L'Interdiction, 1836), Полковник Шабе (Le Colonel Chabert, 1832); финансистов – Банкирский дом Нусингена (La Maison Nucingen, 1838); журналистов – Утраченные иллюзии (Illusions perdues, 1837–1843); мелких фабрикантов и торговцев – История величия и падения Цезаря Биротто (Histoire de la grandeur et decadence de César Birotteau, 1837). Среди Сцен частной жизни, посвященных чувствам и страстям, выделяются Покинутая женщина (La Femme abandonnée), Тридцатилетняя женщина (La Femme de trente ans, 1831–1834), Дочь Евы (Une Fille d'Ève, 1838). В Сценах провинциальной жизни не только воссоздается атмосфера маленьких городков, но также изображаются тягостные «бури в стакане воды», которые нарушают мирное течение привычной жизни – Турский священник (Le Curé de Tours, 1832), Евгения Гранде (Eugénie Grandet, 1833), Пьеретта (Pierrette, 1840). В романах Урсула Мируэ (Ursule Mirouët) и Баламутка (La Rabouilleuse, 1841–1842) показаны жестокие семейные раздоры из-за наследства. Но еще мрачнее предстает человеческое сообщество в Сценах парижской жизни. Бальзак любил Париж и сделал многое для того, чтобы сохранить память о ныне забытых улицах и уголках французской столицы. Вместе с тем он считал этот город адской бездной и сравнивал идущую здесь «борьбу за жизнь» с войнами в прериях, как их изображал в своих романах один из его любимейших авторов Ф.Купер. Наибольший интерес из Сцен политической жизни представляет Темное дело (Une Ténébreuse Affaire, 1841), где на мгновение возникает фигура Наполеона. Сцены военной жизни (Scènes de la vie militaire) включают всего два произведения: роман Шуаны и рассказ Страсть в пустыне (Une Passion dans le désert, 1830) – Бальзак намеревался значительно их дополнить. Сцены деревенской жизни (Scènes de la vie de campagne) в целом посвящены описанию темного и хищного крестьянства, хотя в таких романах, как Сельский врач (Le Médecin de campagne, 1833) и Сельский священник (Le Curé de village, 1839), значительное место отводится изложению политических, экономических и религиозных взглядов.

Бальзак был первым великим писателем, уделившим пристальное внимание материальному фону и «облику» своих персонажей; до него никто так не изображал стяжательство и безжалостный карьеризм в качестве главных жизненных стимулов. Сюжеты его романов часто основаны на финансовых интригах и спекуляциях. Он прославился также своими «сквозными персонажами»: лицо, игравшее ведущую роль в одном из романов, затем возникает в других, раскрываясь с новой стороны и в иных обстоятельствах. Примечательно также, что в развитие своей теории мысли он населяет свой художественный мир людьми, охваченными навязчивой идеей или какой-либо страстью. Среди них – ростовщик в Гобсеке (Gobseck, 1830), безумный художник в Неведомом шедевре (Le Chef-d'oeuvre inconnu, 1831, новая ред. 1837), скряга в Евгении Гранде, химик-маньяк в Поисках абсолюта (La Recherche de l'absolu, 1834), ослепленный любовью к дочерям старик в Отце Горио (Le Père Goriot, 1834–1835), мстительная старая дева и неисправимый бабник в Кузине Бетте (La Cousine Bette, 1846), закоренелый преступник в Отце Горио и Блеске и нищете куртизанок (Splendeurs et misères des courtisanes, 1838–1847). Подобная тенденция наряду с склонностью к оккультизму и ужасам ставит под сомнение взгляд на Человеческую комедию как высшее достижение реализма в прозе. Однако совершенство повествовательной техники, мастерство описаний, вкус к драматической интриге, интерес к мельчайшим подробностям обыденной жизни, изощренный анализ душевных переживаний, в том числе любовных (роман Золотоглазая девушка – La Fille aux yeux d'or явился новаторским исследованием извращенного влечения), а также сильнейшая иллюзия воссозданной реальности дают ему право именоваться «отцом современного романа». Ближайшие преемники Бальзака во Франции Г.Флобер (при всей суровости его критических оценок), Э.Золя и натуралисты, М.Пруст, равно как и современные авторы романных циклов, несомненно, многому у него научились. Его влияние сказалось и позже, уже в двадцатом веке, когда классический роман стали считать устаревшей формой. Совокупность почти ста названий Человеческой комедии свидетельствует об удивительной многогранности этого плодовитого гения, который предвосхитил чуть ли не все из последующих открытий.

Бальзак работал неутомимо, он славился тем, что использовал очередную корректуру для радикального пересмотра композиции и существенных изменений текста. При этом он отдавал дань увеселениям в раблезианском духе, охотно наносил визиты великосветским знакомым, выезжал за границу и был далеко не чужд любовных увлечений, среди которых выделяется его связь с польской графиней и женой украинского помещика Эвелиной Ганской. Благодаря этим отношениям, завязавшимся в 1832 или 1833, появились на свет бесценное собрание адресованных Ганской посланий Бальзака Письма к незнакомке (Lettres à l'étrangère, тт.1–2 опубл.1899–1906; тт.3–4 опубл.1933–1950) и Переписка (Correspondance, опубл.1951) с Зульма Карро, дружбу с которой писатель пронес через всю жизнь. Ганская обещала выйти за него замуж после смерти мужа. Это случилось в 1841, но затем возникли осложнения. Переутомление от колоссальной работы, нерешительность Ганской и первые признаки тяжелой болезни омрачили последние годы Бальзака, и когда в марте 1850 наконец состоялась свадьба, ему оставалось жить всего пять месяцев.

Умер Бальзак в Париже 18 августа 1850.

По материалам энциклопедии "Кругосвет"

 Отправлено: 13.03.08 20:50. Заголовок: Señorita Flor, ..

Señorita Flor, спасибо:) Как всегда, здорово!
И за Андерсена тоже большой респект!